Книга Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - Константин Закутаев

Двое солдат сидели по краям скамейки, спинами друг другу, а третий, стоял на сиденье между ними и вертел над головой солдатским ремнём. Лица у всех были серьёзные и сосредоточенные.

Ничего не поняв, Костя облачившись в броню, подошёл к УАЗу. Оперативники уже загрузились, а Щепёткин, стоя около открытой двери, говорил Рябинину:

— Серый, позывной знаешь… Трудно, конечно, на «боевом» докрикиваться… Лучше, будет если по личняку подъедешь… Мы под вас без проблем РПМ выпишем… По «барабану»[15]я тебе схемку накидал… Да и тебя он вспомнит… Он, когда ему интересно, всё помнит…

Поймав паузу, Катаев спросил про семафорящих за палатками бойцов.

— Эх, мусора! Ни хрена вы не понимаете про поставленную бойцу спецназа задачу… — с улыбкой, вздохнул Саша, — Лёха, ну, командир… Поставил задачу воинам, чтобы, когда он вернётся, подогнать вертолёт… Ха… Ему домой, к жене на день рождения надо смотаться, в Балашиху… Вот они и стараются… Настоящего вертолёта не смогли достать…

Похлопав по капоту машины, с разулыбавшимися операми, старлей махнул в сторону КПП:

— Выпусти!

Рябинин, уже отъезжая, проорал в открытое стекло, как д’Артаньян:

— Мы ещё обязательно увидимся!

Суровый «капэпэшник» гораздо дружелюбнее, проводил взглядом, уезжающий УАЗ.

По дороге на базу, Рябинин поделился информацией, полученной от «Саши — «Визиря».

Его подразделение поменяло «росичей» не так давно. Месяц-полтора. Для них основное направление работы — горы. По мнению командования ОГВс[16]то, что происходит в городе: подрывы-расстрелы — это совершают придурки, которыми рулят такие же придурки, только повыше. В прямом смысле. В горах. Финансирование идёт от арабов, шляющихся туда-обратно через перевал на российско-грузинской границе. В городе у «Визирей» есть пара стукачей, но пустые, как правило, работающие ещё на несколько структур. Как охарактеризовал их Саша «на ГРУ-спецназ-ДШБ-морпех»[17]. Правда, есть один пассажир, но скользкий… И информационно плотный…

— И где его искать? По хавирам и притонам? — раздался полный скепсиса голос Беса с заднего сидения.

— Есть одна фишка… Вроде разок пацаны его через неё выдёргивали… Ох-е-ё… — прервался Рябинин, ухнув колесом в воронку. Сзади обиженно заголосили Долгов и Поливанов. Машина, на предельной для неё скорости, въезжала в город.

— На рынок около Первомайки завтра сходить надо будет… — продолжал Сергей.

— И чё? — снова брызги скепсиса долетели сзади.

— Хрен в очо! — раздражаясь, ответил Сергей, — других вариантов, все равно, нет…

Дальнейшую дорогу до Центра проделали молча. Враждебный город, несмотря на солнечный день, задавил улучшившееся после общения с «Визирями» настроение. Завернув на площадь перед ПВД, Рябинин тормознул около палатки шашлычника. По договорённости, Костя выскочил из машины и, краем пересекая площадь, двинулся на разведку. Оружие, бронник и разгрузку он, в целях конспирации, оставил в автомобиле. На минуту задержавшись около лотка, не обращая внимания на торговку, пытающуюся впарить ему весь ассортимент, купил пару лавашей. Для маскировки, держа их на виду, изобразил лёгкую походку, не глядя, «рожа кирпичом», миновал КПП.

Естественно, его никто не остановил. В кубрике тусовался только один Ваня Гапасько. Воровато оглянувшись на вошедшего Катаева, он продолжил, стоя к нему спиной, какие-то манипуляции около телевизора. Упреждая вопросы, Иван, не оборачиваясь, сказал:

— Пригрел видик из штаба, хе-хе… Всё равно у них два… Сейчас подключим и порнуху посмотрим.

— Где «Грач»-то? — вплотную подойдя к нему, негромко спросил его Костя. «Грач» был позывным Жоганюка».

Кошачья физиономия Ганасько сложилась в хитрую улыбку:

— До обеда, он пацанам у себя в кабинете, про жизнь свою героическую чесал… А сейчас его попросили устройство миномёта рассказать… Он всех на задок увёл, к батарее.

— А ты что?

— А я вот, пока он метлой мёл, видик раздобыл…

— Давно они там?

— Минут двадцать…

— Вернутся, наверное, скоро. Успеем заскочить-то?

— Да там надолго. Он у «Удава» какой-то ещё учебник взял… Хрен знает… Как хоть съездили? Не зря страдаем?

— Всё потом! — выбегая из кубрика, крикнул Костя.

Надо было успеть, не привлекая внимания, по тихой грусти, заехать на территорию.

На выезде, перед открываемыми воротами, рокотал двигателем, тентованный «Урал». Решив проскочить в ворота, минуя КПП, Костя приблизился к грузовику. В это же время машина начала движение и облако отработанных газов, рванувшихся из выхлопной трубы, после перегазовки, окутало опера с ног до головы. Выбравшись из участка задымления, он полубегом обогнал выворачивающую на «змейку» технику. В опущенное стекло водительской двери Костя увидел веснушчатое лицо водителя-срочника. Сидящий рядом, не намного старше солдата, лейтенант, по-американски отдал честь, злобно глядящему на них Катаеву и пихнул в бок водилу.

— Извините пожалуйста! Я вас не увидел! — крикнул, виновато улыбаясь, солдат.

Костя махнул рукой и «ничего страшного» улыбнулся.

Поманеврировав по «змейке», «Урал» выехал на Староремесленное шоссе и повернул в сторону «Красного Молота». Катаев подошёл к стоящим у палатки парням. На кособоком пластмассовом столике дымилась тарелка с крупными кусками мяса. Рябинин, Долгов и Поливанов держали в руках пластиковые стаканчики, а Бескудников зубами терзал недетский шмат на косточке.

— Вы чего, парни расслабились-то? На хера я как угорелый бегаю-то? — стараясь не сорваться, спросил Костя.

— «Стоп-колёса» с обеда отменили, — сообщил Рябинин, — отмечаем, присоединяйся…

И, не дождавшись ответа, набулькал в пустой стаканчик из стоящей под столом бутылки.

— Вон, Кутузов, видишь, около пивного лотка, с Лавриком, болтается, — показал Долгов, — нас увидел, глаза выпучил…

— …и говорит, опять опера раньше всех про отмену «стоп-колёс» узнали, — оторвав наконец кусок мяса, с набитым ртом, подхватил Бескудников.

— …Ну, мы гривой махнули и разошлись, — закончил, дождавшись, когда Бес снова заработает челюстями, Саша.

Опера молча протянули свои стаканы. Катаев, вздохнув и, понял, что спорить бесполезно соприкоснулся встречным курсом.

Сначала показалось, что прогремел первый весенний гром, но почему-то все, находящиеся на площади привычно-машинально пригнулись.