Книга Тибетская книга мертвых - Роберт Турман

Не существует причины для глубокой веры в иррациональное. Полезная вера не должна быть слепа, ей следует осознавать свои основы. Глубокая вера должна быть способна использовать научные исследования для своего углубления. Ей следует быть достаточно открытой духу, а не замыкаться на букве. В полезной, здоровой, приносящей удовлетворение вере не должно быть препятствий для развития науки о смерти. Разрабатывая подобную науку, исследователю надлежит учитывать все прежние попытки ее создания, особенно традиции, имеющие долгую историю и обширную литературу, а из них наука о смерти, сохранившаяся в индо-тибетской традиции, вероятно, наиболее плодотворная.

Принимая во внимание бесконечную взаимосвязанность живых форм, безначальность, бесконечность и распространенность их в безграничности пространства, материалистическая картина эволюции как естественного отбора бесполезна, однако, учитывая активно развивающиеся через редкие мутации жизненные формы, обитающие с определенного начального момента в ограниченной сфере планетарной окружающей среды, эта картина нуждается в пересмотре. Прежде всего, постулирование определенных начал и конечных параметров всегда подозрительно. Материалистическое представление разумно описывает материальный, причинно зависимый процесс развития, но почему тогда ум не мутирует и не развивается, как тело?

Буддийская точка зрения на все это – очерк психобиологической эволюции, известный как «теория кармы» – очень похожа на дарвиновскую идею эволюции. Теория кармы описывает «великую цепь живых существ», постулируя родственную связь между всеми наблюдаемыми видами существ и схему развития одной жизненной формы в другую. В прошлом люди были обезьянами, и вообще все животные были когда-то одноклеточными. Отличие теории кармы в том, что согласно ей живое существо проходит разные жизненные формы, переходя от одной жизни к другой. Тонкий, ментальный уровень жизни переносит паттерны, развитые в одной жизни, в последующие. Виды развиваются и мутируют во взаимодействии с окружающей средой, а индивид также переходит из одного вида в другой. Кармическая эволюция может быть случайной, и существа вовлекаются в низшие формы также, как и в высшие. Как только существо осознает этот процесс, оно может целенаправленно влиять на свою эволюцию, выбирая действия и мысли. Хотя здесь и имеются несомненные различия, теория кармы дает эволюционное объяснение того, почему живые существа таковы, какие они есть. Поэтому я переводил «карма» как «эволюция» или «эволюционное действие».

Карма означает действие, вызывающее развитие и изменение, и поэтому это понятие близко к тому, что мы разумеем под эволюцией. Нет необходимости сохранять индийское слово «карма». Некоторые переводчики поступают так из любви к мистификации, им кажется, что западные языки не могут передать уникального значения изначального термина. Некоторые европейцы, углубившиеся в восточную мысль, тоже сохраняют этот термин, потому что рассматривают карму мистически, как разновидность судьбы. Но в буддийской науке нет места судьбе, карма – это безличный, естественный процесс причин и следствий. Наша «карма», в данный момент жизни, смерти или промежутка, – это полный набор причинных импульсов, исходящий от прошлых действий, связанных с нашим потоком жизни. Эти импульсы образуют комплекс, воздействующий на наши тела, действия и мысли. В свою очередь, наши текущие действия тела, речи и мысли формируют новые причинные импульсы, определяющие характер и качество нашей жизни в будущем. Этот комплекс можно назвать нашей эволюционной движущей силой. Есть старая тибетская поговорка: «Не думай о будущих жизнях, следи за своими мыслями сейчас, не заботься о прошлых жизнях, позаботься о своем нынешнем теле!» Она выражает мысль, что наше тело – результат долгой эволюции, обусловленной былыми поступками, а наши будущие воплощения формируются тем, что мы думаем и решаем делать в настоящее время.

Время промежутка, перехода от смерти к новому рождению, – это наилучший период для того, чтобы сознательно воздействовать на причинный процесс эволюции к лучшему. Наша эволюционная движущая сила – временный поток в промежутке, поэтому мы можем многое потерять или приобрести в этом критическом состоянии. Тибетцы хорошо осознают это. Вот почему они так ценят «Книгу естественного освобождения» – путеводную нить для улучшения своей судьбы.

Шесть царств

Буддисты подразделяют все возможные царства жизни на шесть основных категорий. Различные негативные переживания могут безгранично увеличиваться, приводя к высшей степени ужасным формам и воплощениям, которые назывались адскими и в равной степени живописались визионерами как Запада, так и Востока. Буддисты изображают изощренные картины восьми горячих адов, восьми холодных, восьми давящих и восьми режущих, двигаясь в воображении от болезненных переживаний жара и холода к давлению и рассеканию. Существуют многочисленные изображения адских мучений, бесконечных в своем ужасающем многообразии и отвратительных подробностях. Эти ады созданы негативными эволюционными действиями, вызванными, главным образом, ненавистью. Это конструкции обратной связи, усиленные безграничной силой ненависти. К счастью, пребывание в аду логически не может быть вечным, хотя и кажется бесконечно долгим агонизирующему страдальцу. Я назвал существа в этих царствах «адскими».

Затем следует царство претов, которых часто называют «голодными духами». Преты, действительно, голодные и жаждущие, но они не духи. Они считаются живыми существами, попавшими в царства крайней фрустрации. Жадность, страстное желание обладать чем-то усиливается и, возвращаясь, создает царство прет, подобно тому как ненависть создает ады. Преты подвергаются бесконечным танталовым мукам. У некоторых огромные животы величиной со стадион и узкое горло длиной с милю и диаметром с булавочную головку; они страдают от голода и жажды. Когда они находят что-нибудь напоминающее пищу, им это трудно заполучить, сложно съесть и проглотить, а кроме того, это сгорает по пути в желудок, причиняя невыносимую боль, вместо того чтобы принести удовлетворение. Преты – это воплощения голода, жажды, страстного желания и фрустрации.

Подобно тому, как адские существа – это воплощения ненависти, а преты – жадности, животные формы жизни созданы накоплением неведения, глупости и тупости. Животные более знакомы нам, ближе к человеческой форме жизни. Они страдают относительным недостатком разумности и ограниченными способностями к коммуникации. Они привязаны к инстинктивным, в основном, реакциям на ситуацию. Их потенциал свободы крайне ограничен. Буддисты не смотрят на них сверху вниз, как на действительно низших; у них тоже есть душа, они страдают и тоже достигнут просветления. Но их ситуация не слишком приспособлена к интенсивному положительному развитию из-за фиксированности их инстинктивного поведения. Они нуждаются в особой заботе и помощи, такой помощи, какую им может действительно дать человек, который должен стать буддой.

Люди в своем царстве, соседствующем с животными, являются воплощениями всего отрицательного, но они освободились от крайностей ненависти, жадности и неведения, связывающих адских существ, прет и животных. Человеческая жизненная форма – это эволюционный продукт не только из-за всего отрицательного, но также из-за его противоположности: терпения, щедрости и сознательной чувствительности. За долгий эволюционный период, предшествующий принятию человеческой формы – за миллионы жизней – бесконечно малые количества терпения уменьшили силу создающей ад ненависти, что проявляется в виде легкого уменьшения реакций ненависти при обиде. Бесконечно малые количества беспристрастности или щедрости уменьшают силу жадности, создающую прет, и понемногу уменьшают реакции привязанности к привычным объектам желания. Терпимость и щедрость, вызванные очень малыми количествами возвышающей чувствительности к другим существам, противодействующей эгоистическим заблуждениям, доминирующим в жизни животных, и проявляющейся в некотором уменьшении преобладающего в них погружения в следование инстинктивным программам, а следовательно, в небольшом понимании нужд других животных. Ничтожные отступления от движущего существ в трех «ужасных царствах» (ад, миры прет и животных) инстинкта накапливаются и развивают эволюционную движущую силу, толкающую существо к человеческой форме жизни. Именно поэтому человеческая жизненная форма считается таким драгоценным сокровищем, многообещающим и труднодостижимым, которое нельзя потратить беззаботно. Сравнивая ее с другими, мы видим, что человеческая жизнь обладает свободой от необходимости безвольно подчиняться инстинктивным реакциям и возможностью пользоваться этой свободой разумно и добродетельно, чтобы достичь высшего освобождения и надежного счастья.