Книга Антирак груди - Джейн Плант

Когда имеешь дело с раком груди, следует учитывать различие роли исследователей, в том числе медицинских, и роли врачей. Врачи – профессиональные биологи, давшие клятву Гиппократа, они следуют строгому кодексу этического и профессионального поведения. Они используют только ортодоксальные методы, установленные клиническими испытаниями и основанные на чисто химических субстанциях или стандартных технических процедурах, подтвержденных хорошо контролируемыми, статистически обоснованными экспериментами с клеточными культурами, лабораторными животными и, наконец, пациентами. Растущая угроза судебных процессов над врачами осложняет отход от традиционной медицины (хотя недавняя серия статей об альтернативной медицине в British Medical Journal указывает на растущее признание некоторых ее методов со стороны профессии, консервативной по своей сути). Такие идеи, как особая диета для лечения заболеваний, уходят корнями в Гиппократову школу медицины, возникшую в Греции около 400 года до н. э. Гиппократ смеялся над убеждением, будто болезнь вызывают магические или сверхъестественные силы, утверждая, что все имеет рациональную основу. Он предполагал, что причина заболеваний витает в воздухе, кроется в воде и пище, и отмечал способность тела излечивать себя, если этим естественным факторам соответствуют правильные условия. Есть мнение, что отход современной западной медицины от своих традиционных корней начался с развития хирургии во времена американской гражданской войны. Все мы знаем старую пословицу: «Ты то, что ты ешь»; сюда, вероятно, следует добавить питье и дыхание, признав точку зрения Гиппократа. В китайской медицине природные вещества использовались более трех тысяч лет. По сведениям Всемирной организации здравоохранения, большинство людей на Земле все еще полагаются на растительные лекарства.

Разумеется, врачи бывают хорошими и плохими. Общаясь с разными специалистами, я встречала представителей обеих категорий; в каком-то смысле мне повезло, поскольку с самого начала я ими не восхищалась, как это делают многие пациенты. Еще до того, как я связала свою жизнь с наукой, у меня выработался скептический взгляд на медицину и ее обычаи из-за психиатрического лечения моего отца. Он был невероятно умным человеком – у меня до сих пор хранятся оставшиеся от него многочисленные школьные награды, – но сейчас я понимаю, что, к сожалению, он болел маниакальной депрессией; иногда его преследовало то, что сэр Уинстон Черчилль образно называл «черным псом»[20][21]. В пятидесятые и в начале шестидесятых отца лечили в частных клиниках за большие деньги, и для оплаты услуг психиатров мать выбивалась из сил на работе. Я помню людей, которые использовали псевдонауку и авторитарную манеру общения, чтобы заработать денег на несчастье других людей. Моего отца лечили ЛСД и электросудорожной терапией, причем иногда аппарат был плохо настроен и никто не знал, какой мощности ток проходит через его мозг. К сожалению, интеллект отца постепенно ухудшался, он деградировал как личность и в конце концов стал вести себя как ребенок. Я до сих пор помню, как он просил не увозить его в клинику. В то время существовали и куда более щадящие способы лечения маниакальной депрессии с помощью лития. Знали об этом доктора, пропускавшие ток через мозг моего отца? Сомневаюсь. С тех пор я часто обсуждала депрессию с врачами, но никто из них не смог доказать мне ценность электросудорожной терапии с научной точки зрения; один ученый, специализирующийся на химии мозга, сравнил ее использование с ударом по телевизору, чтобы тот заработал. При этом имеется рациональное объяснение того, как литий помогает «насосной системе» мозга очистить его от «вредных» веществ, улучшая состояние пациента в депрессии.

По другую сторону от этих «специалистов» стоит доктор Джон Камак, о котором я уже говорила, – блестящий, умный, понимающий терапевт, которому я звонила среди ночи из Канады, впервые нащупав свою опухоль. Овдовев, моя мать была очень одинока и подавлена, но вместо того, чтобы закармливать ее антидепрессантами, он купил ей прекрасного щенка и каждый день навещал нас, пока мать не справилась с потерей. С помощью доктора Камака она очень быстро восстановилась. Интересно, скольким пациентам полегчало бы от пуделей, а не от таблеток? Воистину необычный рецепт!

Согласно Британской ассоциации пациентов, онкологический больной «умирает от собственной вежливости», поскольку не способен настоять на лучшем лечении[22]. По мнению ассоциации, смертность от рака в Британии выше, чем во многих западных странах, из-за синдрома «Да, доктор». Не прибегая к грубости и агрессии, женщина с раком груди может содержательно и конструктивно беседовать со своими врачами, если знает все варианты лечения. Отчасти моя книга посвящена и этому.

Ваши отношения с врачом, будь то терапевт или онколог, очень важны, чтобы справиться с заболеванием. Вполне естественно бояться и тревожиться (поверьте, я очень боялась), однако старайтесь показать своим врачам, что будете работать вместе с ними, чтобы поправиться, и собираетесь участвовать в принятии решений. Очень важно установить с врачом хорошие отношения. Чуть позже я расскажу, как мои неоправданные сомнения и паника стоили мне груди.

Но как понять, хороший ли у вас врач? Есть простой и быстрый способ узнать это, обратившись к приведенной ниже таблице. Она не претендует на научность, однако поможет распознать самое главное.

Проверка для врача

Демонстрирует здравый смысл, четко и ясно объясняет свои мысли. – Ведет себя высокомерно, нетерпеливо; отвечает на вопросы, используя непонятные медицинские термины.