Книга Сказки века джаза - Фрэнсис Скотт Фицджеральд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он свернул на Третью авеню и пересчитал оставшиеся деньги. Сумма составляла три доллара и семьдесят центов. Сквозь сгущавшийся снег он разглядел двоих впереди у фонарного столба. Это был шанс. Он мог разделить свои три доллара и семьдесят центов между ними. Он подошел и хлопнул одного из них по плечу. Тощий, отвратительно выглядевший субъект с подозрением повернулся к нему.
– Эй, не хочешь получить немного денег? – спросил Гарри надменно, так как уже исполнился ненавистью к человечеству в целом и к Дороти в частности.
Услышав вопрос, собеседник пришел в ярость.
– Ага, – ухмыльнулся он, – да ты, кажется, один из этих зануд-благотворителей, из-за которых нам приходится побираться! Давай, Джим, покажем ему, чего нам хочется!
И они ему показали. Они били его, пинали, свалили его на землю и попрыгали на нем, они расплющили его шляпу, разодрали его пальто. А Гарри, задыхаясь, растянулся в грязи, отбиваясь и пыхтя. Он думал о тех, кто в этот самый вечер желал ему веселого Рождества. Веселья было – хоть отбавляй!
* * *
Мисс Дороти Хармон с треском захлопнула книгу. Пробило одиннадцать, а Гарри до сих пор не было. Почему он опаздывает? Скорее всего, он сдался и давным-давно пошел домой. С такими мыслями она поднялась, чтобы потушить свет, но снаружи неожиданно послышался шум, как будто кто-то упал в снег.
Дороти бросилась к окну и раздвинула жалюзи. Действуя руками и коленями, по ступенькам ползло какое-то жалкое подобие человека. На нем не было ни шляпы, ни пальто, ни шарфа, ни галстука, он весь был покрыт снегом. Это был Гарри. Он отворил дверь и вошел в гостиную, оставляя за собой мокрые следы.
– Ну и? – вызывающе сказал он.
– Гарри, – разинув рот, сказала она, – не может быть! Это ты?
– Дороти, – мрачно сказал он, – это – я!
– Что… Что случилось?
– Ничего особенного. Я просто раздал двадцать пять долларов.
И Гарри присел на диван.
– Но, Гарри… – неуверенно начала она. – У тебя синяк под глазом!
– Под глазом? Дай припомнить. А, это был как раз двадцать первый доллар. У меня возникли трения с двумя джентльменами. Тем не менее в итоге мы подружились. Они принесли мне удачу. Я бросил два доллара в шляпу слепому нищему!
– Ты весь вечер раздавал деньги?
– Моя дорогая Дороти, именно так! Я весь вечер раздавал деньги. – Он поднялся и сбросил снег со своего плеча. – Сейчас я должен идти. Там, у крыльца, меня ждут двое… э-э… друзей.
Он пошел к двери.
– Двое друзей?
– Ну… э-э… Те самые джентльмены, с которыми у меня возникли трения. Я пригласил их к себе в гости, чтобы отметить Рождество. Очень хорошие ребята, хотя на первый взгляд могут показаться грубоватыми.
Дороти громко вздохнула. На мгновение воцарилась тишина. Затем он обнял ее.
– Милый, – прошептала она, – все это ты сделал ради меня… Через минуту он спустился по ступенькам и, взяв под руки своих новых друзей, удалился в темноту.
– Спокойной ночи, Дороти! – крикнул он. – И веселого Рождества!
Уолтер Гамильтон Бартни переехал в Миддлтон потому, что местечко было тихое, и это давало возможность полностью погрузиться в изучение законодательства, чем ему надлежало заняться уже давным-давно. Он выбрал тихий домик недалеко от деревни, обосновав это для себя так: «Миддлтон – пригород, поэтому здесь на редкость тихо. В пригороде же пригорода уединение будет абсолютным, а мне именно это и нужно». Поэтому Бартни нашел маленький домик в пригороде пригорода и поселился в нем. Слева был пустырь, а справа жил Скиггс, знаменитый проповедник церкви «Христианская наука». Именно из-за Скиггса и написан этот рассказ.
Бартни, будучи в высшей мере благовоспитанным молодым человеком, решил по-соседски нанести визит мистеру Скиггсу – не потому, что его так уж интересовала его персона, а потому, скорее, что он еще никогда не встречался с адептом «Христианской науки» и чувствовал, что жизнь его может пройти напрасно, если он его так никогда и не увидит.
Но время для визита он выбрал исключительно неудачное. Однажды вечером, часов около десяти – тьма была, хоть глаз выколи! – не находя себе места, он отправился заводить знакомство. Он вышел со своего участка и пошел по тропинке, гордо именовавшейся улицей, на ощупь прокладывая путь среди кустов и камней и ориентируясь по свету одинокого окна в доме мистера Скиггса.
– Главное, чтобы он не вспомнил про свет и не погасил его на ночь! – пробормотал он себе под нос. – Ведь я тогда просто заблужусь! Придется сидеть и ждать, пока не наступит утро.
Он подошел к дому, осторожно поставил ногу на то, что показалось ему на ощупь ступенькой, – и внезапно вскрикнул от боли, потому что на ногу ему вдруг скатился большой камень, пригвоздивший его к земле. Он крякнул, выругался и попробовал сдвинуть камень, но это оказалось невозможно, – камень был слишком велик и упал неудачно, и все его старания успехом так и не увенчались.
– Эй! – крикнул он. – Мистер Скиггс!
Ответа не было.
– Эй, кто-нибудь, на помощь! – крикнул он. – Помогите!
На втором этаже зажегся свет; из окна, как чертик из табакерки, высунулась голова в ночном колпаке.
– Кто там? – недовольно пропищал ночной колпак. – Кто там? Отвечай, а то стрелять буду!
– Не стреляйте! Это я – Бартни, ваш сосед. Я упал, вывихнул ногу и меня придавило камнем.
– Бартни? – переспросил ночной колпак, меланхолично кивнув. – Какой еще Бартни?
Бартни негромко выругался.
– Ваш сосед. Живу в соседнем доме. Камень очень тяжелый. Пожалуйста, спуститесь сюда…
– А откуда мне знать, что вы действительно Бартни, кто бы он там ни был? – спросил ночной колпак. – Может, вы хотите меня выманить из дома и избить?
– Ради бога! – взмолился Бартни. – Взгляните на меня. Возьмите фонарик и убедитесь, что я с места сдвинуться не могу!
– Фонарика у меня нет, – донесся голос сверху.
– Тогда просто поверьте! Не могу же я здесь лежать всю ночь!
– Да идите себе, пожалуйста, я же вас не держу, – решительно пискнул ночной колпак.
– Мистер Скиггс, – в отчаянии взмолился Бартни, – я близок к смерти, а вы…
– Вы не близки к смерти, – заявил мистер Скиггс.
– Что? Вы все еще думаете, что я пытаюсь выманить вас наружу и убить?
– Повторяю, вы не близки к смерти. Теперь я убежден, что вы действительно думаете, что ранены, но, уверяю вас, это вовсе не так.
«Да он сумасшедший!» – подумал Бартни.
– Я постараюсь доказать вам, что это не так, и это принесет вам гораздо большее облегчение, чем если бы я спустился к вам и поднял камень. Я довольствуюсь малым и возьму с вас всего лишь три доллара за каждый час врачевания…