Книга Секрет успеха - Лаура Резник

— Почему никто из вашей труппы не сможет поехать? — неожиданно спросила она.

— Один из моих помощников недавно ушел от меня, другой заболел. Остальные в Лос-Анджелесе, занимаются подготовкой к телевизионному шоу. Это Монти постарался договориться о съемках.

— Чанс! — Элли подалась вперед и положила свои руки поверх его. Тепло ее пальцев на миг показалось ему жаром раскаленного металла. Словно электрическая молния прошла сквозь тело. — Вы, наверное, давно мечтали о ТВ-шоу.

— Еще бы! — согласился он.

— Значит, вам знакомо это чувство, когда очень сильно стремишься к своей цели, которая порой кажется неосуществимой. — У нее был низкий мелодичный голос.

— Знаю, — вздохнул Чанс, вспоминая годы тяжелейшего труда, препятствия, подчас кажущиеся непреодолимыми, тяжелые потери, нереализованные планы.

— И не мне вам объяснять, что такое наслаждение вкусом победы. — В порыве она еще сильнее сжала его ладони. — Я так хочу заполучить эту роль, понимаете! «Утешение Севера» закончилось, и все, что мне теперь остается, — это роль акулы в компании полупьяных рыбаков или реклама сухого молока в окружении вонючих овец. Но я хочу большего! И заслуживаю большего!

— Если я возьму вас с собой, это еще не гарантия вашей встречи с Хьюстоном, — попытался поспорить Чанс. — Но даже если эта встреча состоится, никто не может гарантировать, что вас возьмут на роль.

— Я знаю. Но я не должна останавливаться.

Элли чуть повернула голову, чтобы рассмотреть выражение его лица. Ну вот, она и раскрыла перед ним все свои карты. Показала, что полна решимости бороться за роль, как обеспокоена дальнейшей своей карьерой. Чансу тоже казалось, что он достаточно хорошо узнал эту женщину: она имела мужество быть с ним совершенно искренней, дав понять, что использует поездку в Атлантик-Сити в своих профессиональных интересах.

Ее взгляд из-под оправы бутафорских завитушек пронизывал все его тело.

— Интересно, как же вы выглядите в жизни?

— Вот возьмете меня в Атлантик-Сити и узнаете!

Теперь он уже не сомневался, что сделает это. И не из одного лишь профессионального интереса.

Глава 3

— Нет! Я не могу этого сделать! Не буду! Ни за что в жизни!

— Элли, успокойся, пожалуйста. — Нервы Чанса были на пределе. — Тебе надо только…

— А-а-а! — истошно закричала она, когда Чанс попытался убедить ее повернуть ручку циркулярной пилы с огромными острыми зубьями, подвешенной прямо над столом, на котором, прикованный цепями, лежал он сам.

— Элли, доверься мне, — пытался он в сотый раз убедить ее, — я проделывал это множество…

— Нет, я сказала!

Они сняли для работы в Нью-Йорке специальный репетиционный зал. Все выходные Элли провела в этом помещении. Чанс надеялся с ее помощью разучить пару новых впечатляющих трюков, чтобы представить их на суд звездной публики Атлантик-Сити. До концерта оставалась неделя, а работа не двигалась. Мало того что Алисия Кэннон напрочь отказалась толочь его тело в дробильной машине и поджигать в огне, так теперь она не могла решиться крутануть ручку пилы, которая должна была разрезать его пополам.

— Кажется, ты совсем не хочешь мне помочь, — вздохнул Чанс.

— Нет, я просто не собираюсь провести остаток своей жизни в тюрьме. Из-за тебя.

— Зачем тогда брать тебя в Атлантик-Сити, если все, на что ты способна, — это ходить возле меня кругами и вопить как ненормальная?

— Вот-вот, — промычал Ангус.

— Ага, — согласился Зик.

Элли взглянула на двух техников, с которыми Чанс не расставался все эти дни. Пока она, будучи не в силах смотреть на два предыдущих трюка и отказавшись принимать в них какое-либо участие, отсиживалась в углу, они терпеливо проделывали всю черную работу по монтажу оборудования и подготовке фокусов. Элли прекрасно понимала, что после третьего отказа ее шансы на поездку в Атлантик-Сити приблизились к нулю. Можно понять и раздражение Чанса, и обоих его помощников. Был вечер воскресенья, а отъезд назначили на пятницу.

Элли с трудом заставила себя подойти к столу, где Чанс Уил, прикованный цепями, запертыми на огромный висячий замок, ожидал своей участи. Он находился всего в нескольких метрах от зубьев пилы. Она потрогала звенья металлической цепи.

— О, да они настоящие, — удивилась она.

— А вы думали? — произнес Ангус.

— Еще бы! — вторил ему Зик.

— И замки настоящие.

— И замки, — устало вздохнул Чанс.

— Мне кажется, как бы медленно ни опускалась пила, ты все равно не успеешь выскочить отсюда.

Чанс почти потерял терпение.

— Ну ладно, Элли. Я не хотел говорить тебе, потому что за всю карьеру не встречал столь темпераментной особы…

— Говорить о чем?

— Дело в том, что здесь есть цельный кусок, за счет которого к распиливаемому шаблону добавляется немного свободного пространства.

— Что-что?

— Пока пила опускается все ниже и ниже, я пытаюсь разорвать свои оковы. Я почти уже выбираюсь на волю — и тогда, когда публика думает, что я это сделал, пила перерезает меня пополам.

В глазах Элли застыл неподдельный ужас.

— Ты в своем уме?

— Затем ты раздвигаешь мои половинки на некоторое расстояние, чтобы зрители убедились…

— Только через мой труп! В жизни не делала большей мерзости!

— Потом ты прикладываешь половинки друг к другу и снова поворачиваешь ручку пилы…

— Нет!

— И пока пила медленно поднимается вверх, я соединяюсь воедино. Затем освобождаюсь от цепей и предстаю перед зрителями целым и невредимым. Главное — успеть проделать все эти операции, пока играет музыка, — добавил Чанс. — Ангус, будь любезен, поверни пилу. Кажется, придется начинать все сначала.

— Да, конечно.

— О нет! Я не собираюсь лицезреть твое распиленное тело, да еще под музыку. Об этом не может быть и речи. Личная неприязнь в расчет не берется. Это дело принципа.

— Элли, да можешь ты наконец мне поверить? Это моя работа. И я знаю, что делаю.

Она скосила глаза на стол, где он лежал неподвижно, имея возможность лишь крутить головой.

— Мне нужно знать наверняка, что после того, как я крутану ручку пилы, ты останешься живым. Может, ты лучше честно объяснишь, как действует эта штуковина?

— Ну уж нет, Элли. Я не собираюсь выдавать тебе профессиональные секреты, на овладение которыми потратил тысячи часов тренировок. Нет.

— То есть?

— Я тоже не беру в расчет личную неприязнь. Тебе предстоит пробыть на сцене в течение каких-то десяти минут. А я владею секретами, о которых не догадываются даже профессионалы.