Книга Сосны. Заплутавшие - Блейк Крауч

– Остановите его. И образумьте.

– Но я не знаю, каких именно слов вы от меня ждете. Что я должен ему сказать?

– Я понимаю, что это ваш первый беглец. Не беспокойтесь о том, что именно надо сказать. Просто доверьтесь своему чутью. Я буду слушать.

Слушать?

В ухо Итана заверещал сигнал отбоя.

* * *

Он прокрался наверх и оделся в темноте. Тереза все еще не спала, сидя на кровати и наблюдая, как он продевает в петли ремень.

– Все в порядке, милый? – спросила она.

– В полном, – ответил Итан. – Звонили по работе.

«Да, я просто должен помешать одному из соседей покинуть посреди ночи этот маленький райский уголок. Ничего страшного. Ничего странного».

Итан подошел и поцеловал жену в лоб.

– Я вернусь, как только смогу. Надеюсь, еще до утра.

Она ничего не сказала, только схватила его за руку и сжала так сильно, что сдвинулись кости.

* * *

Ночь в Заплутавших Соснах.

Неподвижная страна чудес.

Сверчки выключились.

Было так тихо, что Итан слышал, как гудят уличные фонари.

Как тяжело бьется его «биологический двигатель»…

Он дошел до бордюра и забрался в черный «Форд Бронко» со святящейся полосой на крыше и с водостойкой эмблемой на дверцах – точно такой же, как та, что была выгравирована на его шерифской звезде.

Мотор взревел.

Итан включил передачу.

Он попытался осторожно выехать на улицу, но шестицилиндровый двигатель был с расточенными цилиндрами и ревел, как дьявол. Такой шум, без сомнения, перебудит людей.

Машины редко ездили в Заплутавших Соснах – город можно было пересечь пешком за пятнадцать минут.

И никогда машины не ездили по Соснам ночью.

У них было чисто декоративное назначение, и все, чей сон потревожил рев «Бронко» Итана, поймут: что-то пошло не так.

Он свернул на Главную и поехал на юг. Миновав больницу, включил дальний свет и вдавил педаль газа в пол, все быстрее летя по узкому коридору меж высоких сосен. Опустив стекло, впустил в машину холодный лесной воздух. Он ехал посередине дороги – покрышки оседлали двойную сплошную, – воображая, что впереди нет никакого поворота, что вскоре дорога начнет идти вверх.

Прочь из долины, прочь из этого города, вдаль.

Он протянул бы руку, включил радио и перебирал бы станции до тех пор, пока не нашел ту, которая передает старые песни. Трехчасовая поездка – и он бы вернулся в Бойсе. Ничто не сравнится с автомобильной поездкой ночью, когда окна открыты и громко играет хорошая музыка.

На ускользающую долю секунды он почувствовал, что живет в мире, где полным-полно ему подобных. Ночной пейзаж, озаренный сиянием огромных городов. Отдаленный шум межштатной магистрали и самолеты, с ревом уходящие в стратосферу.

Ощущение того, что он не так чертовски одинок.

Конец их виду, конец человечеству.

Стрелка спидометра качнулась к отметке «70»[8], двигатель ревел.

Он уже пронесся мимо знака, предупреждавшего, что впереди крутой поворот.

Итан нажал на тормоз. «Бронко», скользя, остановился на самом изгибе поворота, и Бёрка швырнуло вперед. Он остановил машину на обочине, заглушил двигатель и принялся вылезать.

Подошвы его сапог царапнули по мостовой.

На мгновение он поколебался с открытой дверцей, глядя на «Винчестер ‘97», лежащий на оружейной подставке над сиденьями. Ему не хотелось брать оружие, поскольку Маккол мог неправильно его понять. Но не хотелось и оставлять ружье, потому что в лесу было темно и страшно, а мир, с которым они граничили, был невообразимо враждебным. Насколько Итан знал, в ограде еще никогда не проделывали брешей, но все когда-нибудь случается в первый раз, и находиться безоружным посреди ночи в этих лесах было все равно что бросать вызов Закону Мерфи[9].

Откинувшись назад, он открыл центральную консоль и набил полные карманы патронов. Потом снял с подставки ружье двенадцатого калибра. Это был помповый дробовик с ложем из ореха, с коротким пятнадцатидюймовым дулом. Итан вставил в него пять патронов, дослал один в патронник и наполовину взвел курок – на этом допотопном оружии то была мера предосторожности, самая близкая к тому, чтобы поставить на предохранитель.

Положив дробовик поперек плеч и закинув руки на дуло и на приклад, Итан сошел с обочины и двинулся в лес.

Здесь было холоднее, чем в городе.

Одеяло тумана в ярд толщиной колыхалось над лесной подстилкой. Луна еще не показалась из-за гряды утесов, и под деревьями было достаточно темно, чтобы включить фонарик. Итан так и сделал, углубляясь в лес, пытаясь держаться как можно более прямой траектории, чтобы потом можно было найти путь обратно, на дорогу.

Сперва он услышал гудение электричества, прорезающее туман, как протяжная басовая нота, и только потом увидел это. Вдалеке появились очертания ограды.

Неприступного бастиона, тянущегося через леса.

Подойдя ближе, Итан стал различать детали.

Стальные опоры в двадцать пять футов высотой стояли на расстоянии семидесяти пяти футов друг от друга. Между ними тянулись провода, через каждые десять футов разделенные распорками. Кабели в дюйм толщиной, утыканные шипами и обмотанные колючей проволокой…

В узком кругу людей Пилчера шли непрекращающиеся дебаты насчет того, останется ли забор неприступным даже при потере напряжения – сумеют ли удержать аберов только высота препятствия и колючая проволока. Итан решил, что немногое может помешать нескольким тысячам голодных аберов прорваться через ограду, если они того захотят, под током она или не под током.

Он остановился в пяти шагах от проволоки. Отломив две низко нависающие ветки, пометил это место крестиком. И двинулся на восток, параллельно изгороди.

Через четверть мили он остановился и прислушался.

Раздавался непрерывный негромкий шум.

Его собственное дыхание.

А еще он услышал, как кто-то движется через лес по другую сторону забора.

Звуки шагов по опавшим сосновым иглам.

Время от времени – треск сломавшейся ветки.

Олень?

Абер?

– Шериф?

Этот голос заставил Итана выпрямиться так, будто через него пропустили электроток; он сбросил дробовик с плеч и направил дуло на Питера Маккола.