Книга Приключение англичанки в Нью-Йорке - Скарлет Уилсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кэрри пожала плечами:
– Достаточно было просто пожелать доброго утра.
Она подошла к плите и слила вскипевшую воду в раковину.
Он встал у нее за спиной, почти касаясь подбородком ее плеча, взял бутылочки и соски и разложил их на чистом полотенце на столе.
– Кэрри, вы абсолютно правы. Мне следовало сказать «привет». Пожелать доброго утра.
Она слегка к нему повернулась. Хотя он не дотронулся до нее, она чувствовала его тепло. Кэрри хотела отойти, отодвинуться, но… тело ее не слушалось. Губы сложились в улыбку, а взгляд потянулся к его карим глазам. Как приятно снова находиться с кем-то совсем близко. Его губы в дюйме от ее губ. А он думает то же самое, что и она?
Тут ребенок издал сердитый вопль, и они оба одновременно подскочили. Кэрри взяла в руки картонку с детской смесью и спросила:
– Ножницы у вас найдутся?
Дэн вытащил из ящика шкафа ножницы, отрезал кончик упаковки и вылил содержимое в бутылку, а Кэрри осторожно натянула соску на ободок бутылки и закрепила кольцом.
Они посмотрели друг на друга, и Дэн спросил:
– Разве не надо подогреть молоко?
Кэрри покачала головой:
– Судя по Интернету, температура должна быть комнатной.
– А, понятно.
Молчание. А с пола раздавались крики.
– И кто из нас его покормит?
– Вы.
– А если я что-то сделаю неправильно?
– А если я? Вы полагаете, что я лучше справлюсь, потому что я девушка?
– Я этого не говорил.
– Ребенок заходится от крика. – Кэрри открыла ящик кухонного шкафа и передала Дэну посудное полотенце. – Вот, набросьте на себя.
– Зачем?
– На случай, если его на вас вытошнит.
– Брр…
Дэн взял бутылочку двумя ладонями, словно это был медицинский прибор. Скосив глаза на отметку сбоку бутылки, он спросил:
– И сколько я должен ему дать?
– Я не знаю.
– Посмотрите в Интернете, пока я его кормлю.
Какое облегчение! Ей не придется самой кормить ребенка.
Дэн поднял ребенка с пола и пристроил у себя на коленях, согнув руку в гипсе. Другой рукой он держал бутылочку, касаясь ею щеки малыша.
Сначала раздались сердитые звуки, хныканье, потом наконец ребенку удалось поймать кончик соски, и он старательно… засосал.
Кэрри, затаив дыхание и прижав кулак к груди, с другой стороны комнаты смотрела на ребенка. На его первое кормление.
Это – один из тех важных моментов, которые родители разделяют со своим малышом.
Дэниел тоже был заворожен.
– Вы только посмотрите, как сосет! Видно, здорово проголодался.
Крошечные щечки ритмично двигались, но в центре внимания Кэрри был все же Дэн. Его восхищенный взгляд, устремленный на ребенка.
У Кэрри пересохло во рту, волосы зашевелились на затылке. И что хуже всего – слезы вот-вот готовы были политься из глаз.
Что с ней? Ее это не касается. Ничто происходящее здесь не имеет к ней ни малейшего отношения. Она не должна ничего чувствовать. Но… ей не хватает воздуха, стены сомкнулись вокруг.
А Дэн выглядит вполне естественно, словно прирожден быть отцом. Родителем.
В этом ей отказано.
Кэрри посмотрела на экран компьютера и быстро встала.
Она должна сейчас же уйти, пока у нее из глаз не закапали слезы.
– Вам нужно делать перерыв после каждой унции молока, Дэн. Выньте бутылочку у него изо рта и дайте ему отдохнуть. Простите. Я должна уйти.
– Что? Кэрри, подождите! Что значит «дать отдохнуть»? И откуда я знаю, сколько это – одна унция?
Ее было не остановить. Она уже ничего не слышала.
– Кэрри? Вернитесь.
Но ноги несли ее вон, на лестницу, наверх, чтобы спрятаться в своем одиночестве.
Дэниел уставился на стену. Что с ней сейчас произошло? Минуту назад она выглядела вполне нормально, а в следующее мгновение – сгусток нервов.
Он заерзал на диване, чтобы устроиться поудобнее. Малыш ел быстро и жадно. Так и должно быть? Или нет? У младенца в животе что-то забурчало. Это молоко, которое он высосал. А унция – это много или мало? И как, скажите на милость, понять, что ребенок выпил слишком много, если бутылка наклонена? Ему необходим совет Шэны. Дэн посмотрел на часы и тяжело вздохнул.
Ночь обещала быть очень, очень длинной.
Кэрри захлопнула за собой дверь квартиры и опустилась на пол. Она ничего не соображала. В голове ни одной разумной мысли.
Что о ней подумает Дэн?
Она старалась дышать медленно и глубоко, чтобы сердце перестало так сильно колотиться. И чтобы холодные мурашки не бегали по спине.
Обхватив голову руками, она призывала себя успокоиться.
Какая глупость. То, что она прошлый год избегала всего, связанного с детьми – подруг с уже заметной беременностью, новоиспеченных мам, – можно было понять. Но то, что происходит с ней сейчас… Она обязана прекратить жалеть себя.
Что бы она сделала, если бы Дэна не было в доме?
Она ни за что не оставила бы ребенка на пороге, несмотря на все трудности, которые могли ее ожидать. Она позвонила бы в полицию… но вдруг они не смогли бы никого прислать ей на помощь?
Кэрри подняла голову. У нее пятиминутная паника: она не думала о том, что такое может происходить с ней. А что потом?
Она поняла, что потом. И встала. Дыхание успокоилось, сердце забилось тише.
Она переживет это. Она справится. Она взрослый человек с чувством ответственности.
Кэрри прошла в спальню, сбросила халат, сняла ночные носки и стянула через голову пижамную кофту. Она нашла бюстгальтер, который бросила, готовясь ко сну, застегнула его, натянула узкие синие джинсы и розовую футболку. Кроссовки тоже розового цвета лежали на нижней полке шкафа, и она быстро обулась.
Так. Она готова.
Но… в животе опять затрепетало. И как бы в ответ замигал свет в ванной. Неужели перегорела лампочка, что происходило с досадной регулярностью? Кэрри открыла кран, плеснула в лицо холодной водой и посмотрела в зеркало – капли воды стекали с лица. Дэн сочтет ее чокнутой и наверняка не захочет от нее никакой помощи.
Она сдернула с вешалки у раковины белое полотенце и вытерла лицо. Рядом на полочке лежала косметичка. Может, небольшой макияж не помешает? Ну, чтобы скрыть смущение, когда она снова увидит Дэна.
Кэрри нерешительно открыла косметичку. Он уже видел ее в пижаме и носках и не ожидает ничего другого. Но… макияж придаст ей смелости. Вооружит ее.