Книга Я убил Мэрилин Монро - Дмитрий Романовский

– Потому что нашли какие-то изменения в организме обрезанных мужчин, – ответила она лениво.

– Почему же у евреев и мусульман нет никаких изменений?

– Потому что они обрезаются тысячелетия, их организмы приспособились. – Я продолжал настаивать:

– Какие же были изменения у обрезанных людей, предки которых не обрезались?

– Не знаю. Младшему персоналу этого не говорили. Вероятно, какие-нибудь генетические изменения.

– Но если обрезание вредно, почему бы не запретить его мусульманам и евреям, хотя бы в Америке?

– Это опасно. – Роза начала раздражаться: – Я же сказала: они приспособились к этому за тысячелетия. Если они перестанут обрезаться, могут случиться еще худшие изменения. – Тут я вспомнил, как отвозил Джека в Форест Хиллс к доктору Джозефу Шубу.

1961 год. Июль. Это было после приезда из Вены, где Джек имел неприятную встречу с советским премьером Хрущевым по поводу Кубы и сепаратного мира с Германией. Да, через четыре дня после приезда Джона Кеннеди из Вены, а может быть и раньше. Нет, не раньше, потому что перед скандальным совещанием в Пентагоне наступило некоторое затишье, нет, не в политических дебатах, а в жизни самого Джека, не то чтобы совсем затишье, а просто после дневных митингов в Нью-Йорке вместо коктейлевых партий Джек пару вечеров оставался в номере гостиницы. Один. Это я точно знал, что один. И вид у него был мрачный. Я понимал: по четыре совещания в день, это не каждый выдержит, да еще при его здоровье и в его возрасте, ведь ему уже было за сорок. А ведь Жаклин оставалась в Вашингтоне. И Джек не воспользовался этим и не приводил к себе в номер девушек. Это было необычно. Хотя для меня это был короткий отдых: не нужно было следить за девушками, которых приглашал к себе Джек, а главное, за теми, кто мог следить за этими девушками, да еще и так, чтобы это было не заметно для тех, за кем я слежу. Именно в такой вечер Джек вызвал меня и сказал, что мы поедем в Форест Хиллс, и мне надо быть за рулем. Это тоже было необычно, потому что, когда Джек ехал куда-нибудь один, машину вел его шофер. Я ни о чем не спрашивал в ожидании когда Джек назовет точный адрес, а он все молчал. И только когда мы проезжали через Квинсборо бридж, Джек, наконец, назвал адрес и сказал, что мы едем к доктору урологу, фамилия которого Шуб. Джек часто ездил по докторам и даже бывал в больнице. Но если я и сопровождал его, машину всегда вел его шофер. Во время войны Джек служил на торпедном катере в районе Соломоновых островов, где японцы подорвали его катер, но он спас свою команду, за что был награжден медалью за героизм. При этом у него был поврежден позвоночник, и он так и не оправился от контузии, хотя регулярно лечился. Об этом писали все газеты. Правда, я слыхал, что боли в спине у него были еще с детства. Кеннеди – хилое семейство. Хотя внешне они поддерживают бодрый вид, занимаются спортом и много плавают в бассейнах. Когда я подвел машину к парадной с вывеской доктора, Джек велел мне ждать в машине, а сам направился в парадную. Он был там более получаса. Вернувшись и садясь в машину, он сказал:

– Уильям, теперь иди к нему ты. – Я никогда не задавал ему вопросов, но в этот раз я все же спросил:

– Зачем? – Усевшись на сиденье, Джек сказал:

– Уильям, вчера, когда я назначал посещение врача, я назначил его нам обоим. Все мужчины, как и я, регулярно проверяют простату. Для профилактики. Так принято. Когда доктор спросит, на что жалуешься, отвечай, что пришел проверить простату. Профилактически. Тебе придется заполнить анкету, а доктор заведет на тебя медицинскую карточку. И то, и другое забери у него вежливо, чтобы ничего о тебе там не оставалось. Денег не плати. Все оплачено.

Доктор Джозеф Шуб скорее походил на монголоида, чем на еврея. В еврейском музее, куда я сопровождал Джека во время его предвыборной кампании, я узнал, что в Китае существует большая еврейская община. На музейных фотографиях эти евреи ничуть не отличались от китайцев. Доктор Шуб был среднего роста, на полголовы ниже меня, довольно старый, лет под пятьдесят, в белом, как и положено, халате и белой ермолке. Был поздний час, это был сверхурочный прием, секретаря уже не было, и доктор сам за конторкой секретаря заполнил на меня анкету. Потом он провел меня в свой медицинский кабинет с лежаком для пациентов и всякой аппаратурой. Сидя на вертящемся табурете, он велел мне опустить штаны и ощупал мне хуй и яйца, спросил с интимно заискивающей улыбкой:

– У вас было обрезание? – Я помедлил, не сразу поняв вопроса, и ответил:

– Нет.

– Как же нет? У вас нет крайней плоти. – Я опять не понял, а когда догадался, сказал:

– У меня сексуальный опыт. У всех мужчин, которые ведут половую жизнь, крайняя плоть отходит и потом уже не возвращается назад. – Доктор с умудренной улыбкой ласково проговорил:

– Так не бывает. Мальчикам делают обрезание в грудном возрасте, поэтому они этого не помнят. Вы могли и не знать, что вы обрезаны. – Это начало меня раздражать, и я сказал:

– Но я же помню, что у меня в детстве, как и у всех мальчиков, была крайняя плоть, и она отошла, как только я начал половую жизнь. – Доктор сомнительно покачал головой и велел мне лечь боком на кожаный лежак. Надев резиновые перчатки, он засунул мне палец в жопу и долго там им вертел. Снимая перчатки, он пояснил:

– Под простатой проходит тазовая кость, поэтому простату можно прощупать только со стороны прямой кишки. Простата у вас в норме. Вы хорошо загорели. Вероятно, вы любите плавать?

– Да.

– Имейте ввиду: никогда не ссыте во время купания в холодной воде. Это ведет к воспалению мочеиспускательного канала, а также к заболеваниям простаты. – Потом он провел меня в свою медицинскую уборную и заставил поссать, наблюдая за струей мочи. Потом спросил:

– У вас моча никогда не бывает мутной?

– Нет. – Обстановка медицинского офиса располагала к тому, что надо врачу говорить правду, и на его вопрос: – Когда утром вы просыпаетесь, у вас хуй стоит? – я ответил: – Да.

– Значит, у вас все в порядке, – заключил Шуб и добавил: – Пока что.

Стены кабинета были увешаны большими анатомическими картами и схемами. Застегивая штаны, я подошел к изображению мужских половых органов в разрезе. Оказывается, хуй начинался далеко в теле, у самого мочевого пузыря. Я это видел в школе в учебнике анатомии, но с тех пор забыл, и теперь читал надписи к стрелкам, указывающим органы. Простата оказалась маленькой шишечкой внизу, в том месте, где хуй загибался, выходя наружу. И все мужчины так заботятся об этой шишечке, и вероятно, не зря заботятся. Когда доктор Шуб закончил записи в медицинской карточке, я потребовал все заполненные бумаги. Он посмотрел на меня искоса своими монголоидными глазами, спросил:

– И вы тоже хотите это взять себе?

– Да.

– Но у меня должна остаться запись о вашем состоянии, хотя бы для сравнения, если вы нанесете следующий визит.

– А зачем мне следующий визит? Вы же сказали, что у меня все в порядке.