Книга Чужие игры - Вера и Марина Воробей

– О, смотри-ка. – Незнакомец кивнул на аллейку. – Идут всей толпой!

– Ага. – Ежов обернулся. – Олег мне коробочку тащит. Значит, сегодня опять не высплюсь.

– Ну, сам понимаешь, либо спать, либо зарабатывать!

Мимо Юлиного куста прошла компания человек из пяти. Разглядеть она почти никого не успела, да и не до того ей было. Через минуту дверь бойлерной закрылась. «Все в сборе», – решила Юля. Правда, женщин среди них не было, но ее это сейчас мало радовало. Подождав немного, девушка выбралась из кустов и, крадучись, подошла ближе. Разумеется, никаких окон. Она заглянула в замочную скважину, но увидеть ничего не смогла – темно. Больше всего сейчас Юле хотелось ворваться внутрь и силой утащить Ежова, однако это было бы глупо. Вряд ли она сможет вот так взять и увести его. Их там много, слишком много, и почти все гораздо старше. Да еще захочет ли этот дурак уходить?

Еще с полчаса Юля ходила кругами вокруг бойлерной. Она нашла стеклянную банку и приставила ее к стене, но, кроме смутного гула голосов, ничего не разобрала. Что было делать? Девушка отправилась домой.

7

Дверь открыла Марина.

– Ты куда помчалась-то? Я тебе кричала, кричала. Даже попробовала догнать!

Юле очень захотелось все рассказать подруге, может быть, вдвоем они что-нибудь придумают. Но в прихожей нарисовался Шурик.

– О, привет. – Она поздоровалась не слишком любезно.

Разговор с Мариной сам собой откладывался.

– Привет! – Шурик выразительно посмотрел на девушку. – А я тебя, скажем так, жду. Принес любимый фильм. – Он вынул из кармана кассету. – Марина со мной смотреть отказалась. Но ты ведь согласишься?

– Что там? – Девушка с неудовольствием покосилась на коробку: настроения смотреть кино не было.

Однако Шурик, несмотря на свой мешковатый и нелепый вид, когда чего-то хотел, мог быть весьма настойчив. Вскоре он и Юля уже сидели перед экраном. Шурик вооружился пультом и благополучно проматывал целые куски фильма. Останавливался он только на тех эпизодах, где играла волынка. Причем прокручивал их по два, а то и по три раза. К счастью, таких мест нашлось немного, и все быстро кончилось. Девушка ровным счетом ничего не поняла. Какие-то люди беспрерывно бегали по горам, иногда собирались толпой и с кем-то воевали. Шурик был в диком восторге, он сообщил, что фильм про шотландцев, и Юля поверила ему на слово.

Пока мелькали кадры фильма, девушка тщетно пыталась сосредоточиться и подумать над тем, что ей делать, но восторженные комментарии и громкое шуршание старой пленки сбивали с мысли.

– Ну я, скажем так, пойду? – спросил Шурик, когда просмотр закончился. Было ясно: он ждет, чтоб ему предложили остаться.

Но Юля не оправдала его надежд:

– Конечно, мне еще уроки делать. И день завтра трудный.

Шурик еще минутку постоял в дверях, ища повод задержаться. Потом, надувшись, ушел. Тем временем Марина повисла на телефоне. От какого-то институтского приятеля звонил Митя, и Юля поняла – это надолго.

Девушка пошла к себе, села за стол и задумалась, как теперь быть. Перво-наперво она отказалась от идеи с кем бы то ни было советоваться. Даже с Мариной. Чем меньше народу узнает о Колиных проблемах, тем лучше. Можно было бы просто пойти в милицию, назвать адрес, и пусть их всех сажают в тюрьму. Но Юля сообразила: в таком случае задержат и Ежова. Он ведь тоже всем этим занимается. Значит, этот вариант отпадает. Оставалась одна-единственная возможность: поговорить с Колей всерьез, поставить его перед выбором: либо она, либо все это. «А вдруг, – мелькнула предательская мысль, – вдруг он выберет не меня?» Юлю прошиб холодный пот. Уже темнело, а девушка еще сидела за столом и смотрела в окно. Картины одна мрачнее другой вставали перед глазами.

– Юля, Юленька, – откуда-то издалека долетел голос Генриетты Амаровны. – Ой! – Бабушка щелкнула выключателем. – Ты себя плохо чувствуешь? Что болит?

– Нет, я в порядке. – Девушка зажмурилась от яркого света.

– Тебе Коля звонит. – Генриетта Амаровна махнула рукой. – Скажу, ты нездорова.

– Нет! – Юля даже подскочила. – Не надо, я подойду.

– Юль, я это. – Ежов сопел в трубку как ни в чем не бывало, как будто он и не попадал в отвратительную компанию наркоторговцев. – Я вот чего. Завтра ведь суббота. Ты что делаешь?

– Н-не знаю. – Юля лихорадочно думала, сказать или не сказать про бойлерную. Смолчать – все останется как было, сказать – значит признаться, что она за ним следила.

«Нет, – решила она. – По телефону нельзя».

– Так ты завтра свободна часа в четыре? – с надеждой переспросил Коля.

– Вроде да.

– Пойдем сходим в «Даунтаун»? Место клевое, я был там два раза.

Юля, конечно, много слышала про этот клуб, но бывать в «Даунтауне» ей не случалось. Говорят, там классно, днем бар и автоматы, а вечером молодежная дискотека, хорошая программа, диджеи. Только дорого, особенно в выходные. Не знай Юля о Колиных занятиях, она бы спросила, откуда деньги на такие роскошества. Но девушка знала.

– Хорошо, пойдем. – Она согласилась без особой радости.

В конце концов, и там можно будет поговорить.

– Тогда я завтра за тобой зайду. Пока.

– Увидимся. – Юля не смогла подавить вздох.

– Стоп! – Ежов почуял неладное и насторожился. – Чего стряслось?

– Да нет, ничего. – Юля даже удивилась, как фальшиво прозвучал ее голос. – Все в порядке.

– Может, мне прямо сейчас прийти? – Ежов заволновался. – Я не хочу, чтоб у нас всякие такие штуки были… – Он поискал слова. – Ну когда ты чего-то там себе думаешь, а потом мы ссоримся.

– Завтра мы поговорим и все решим. – Юля вздохнула с некоторым облегчением.

– Конечно, как скажешь. Только не думай про меня ничего плохого. Ладно?

– Ладно. – На душе у нее немножко полегчало. – Пока.

С вечера Юля обдумывала, что скажет Коле. Она старалась подобрать такие слова, чтобы убедить его и при том не обидеть. «Главное, – как заклинание повторяла Юля, – не кричать и не плакать, не кричать и не плакать». Она до бесконечности прокручивала в голове будущий разговор с Колей, придумывала разные хитрости и уловки, в сотый раз повторяя свои реплики и его ответы. С тем и заснула.

С утра желание спасти Ежова только возросло. Юля твердо решила во что бы то ни стало вырвать его из лап тех типов, пусть даже ценой разрыва, ценой собственного счастья. Полдня она страшно нервничала, на вопросы близких отвечала невпопад и разговаривала сама с собой. Генриетта Амаровна не знала, что и думать, и несколько раз вопрос был готов сорваться с ее губ, но Марина была постоянно на страже. Всякий раз она делала бабушке знаки молчать, и та лишь пожимала плечами. Сама же Марина поутру куда-то звонила и долго говорила. Она ушла с телефоном в ванную, заперлась и включила воду. Раньше за ней такого не водилось. Находись Юля в менее взвинченном состоянии, она бы обязательно удивилась поведению подруги, но сейчас ей было не до того.