Книга Газзаев - Анатолий Житнухин

И тут случилось ЧП. Перед игрой спартаковского «дубля» в Казани М. Д. Цаликову докладывают, что при вылете, в аэропорту Минеральных Вод, Газзаев оскорбил администратора команды. И не просто словами — «за грудки» схватил. Не понравилось Валерию, что слишком в грубой форме указали ему на обязанности, которые во всех командах по традиции выполняли молодые, начинающие игроки. Не секрет, что в футбольных командах присутствует определенная «дедовщина», напоминающая, хоть и отдаленно, армейскую. Конечно, свой круг обязанностей Валерий знал — от них никуда не денешься, но терпеть демонстративных и унизительных понуканий не стал.

Набились в один из гостиничных номеров, чтобы провести собрание. Повестка дня одна: пускать Газзаева в очередную зарубежную поездку с юношеской сборной или нет. Первым предоставили слово полузащитнику Руслану Кадиеву. Руслан — умница, высокотехничный полузащитник, в свои двадцать три уже успел два года в армии отслужить, доверием у ребят пользуется безграничным.

…Позднее ведь жизнь кого как разбросала. Но и в наши дни во Владикавказе Кадиев сохраняет свой авторитет среди бывших спартаковских ветеранов. Статный немолодой мужчина сейчас коротает предпенсионные годы за прилавком хозяйственного магазина, степенно и с достоинством разъясняя домашним умельцам премудрости и особенности различных инструментов. Часто сюда заглядывают «бойцы давно минувших дней». Здесь всегда можно уточнить адрес или потерянный телефон бывшего друга-футболиста, справиться о житье-бытье старого товарища. В суждениях Кадиев немногословен. О молодом Газзаеве так вспоминает: Валерий молодец, крепко на ногах стоял, но если бы не Цадиков, не играл бы в футбол.

…На собрании немногословный Кадиев сказал «нет!».

В таком же духе выступили и другие ребята.

Последним предоставили слово Руслану Хадарцеву. Тот тоже был категоричен: «С таким поведением Валерия дальше Моздока пускать нельзя!»

Не ожидал такого Валера от своего близкого друга, воспринял его выступление чуть ли не как предательство. Ответ его Цаликова обескуражил: «Не вы меня в сборную брали, и не вам решать!»

Но решение надо какое-то принимать. Посчитал тренер, что хороший урок преподнесли парню его друзья. И поступил следующим образом. К этому времени на просмотр к нему приехали два футболиста: Месхадзе из Ростова и Чхеидзе из Тбилиси, оба, по сути дела, на одно место. Рассудил так. Кто завтра лучше Газзаева сыграет, тот и останется в команде. А для Валерия эта игра стала шансом реабилитироваться в глазах товарищей.

Не злите Газзаева!

Что он творил тогда на поле! Он уничтожил всех! Укладывал на газон по 5–6 человек, забил два мяча.

После игры Месхадзе сразу сказал: «Мне с таким в одной команде делать нечего», — и отправился домой. Чхеидзе Муса Данилович в команде оставил: футболист неплохой, техничный, рассудительный, да к тому же уже женат был парень, а семью на что-то содержать надо.

Довольно быстро Валерий закрепился в юношеской сборной и в ее составе приступил к подготовке к чемпионату Европы. И тут как гром среди ясного неба: полученный в Казани урок не пошел впрок! На сборы привлекли несколько воспитанников ростовского интерната, один из которых был родом из Орджоникидзе и не поладил со своими товарищами. Пожаловался Газзаеву — у того уже был солидный авторитет в команде. Но ранние успехи, видно, вскружили Валерию голову. Разбираться не стал: земляка обидели! Отозвал мнимого обидчика в сторону и ударил наотмашь, на глазах у его друзей, которые и Газзаева искренне считали своим другом.

Если бы тот ответил, может, потом и легче бы было. Но парень только спокойно и холодно произнес: «Валера, ты не прав». И только тут до Валерия дошло, что совершил он что-то непоправимое, чему нет никакого оправдания. Мгновенно сникнув, потащился прочь, спиной ощущая презрительные взгляды друзей. Бывших. Сказать ему было нечего, душил невыносимый стыд. Наспех, почти по-воровски собрал вещи и уехал из расположения сборной.

Мелькавшие мысли о том, что в сборной ему больше не играть, что, может быть, перечеркнул всю свою карьеру, казались пустыми и не имеющими никакого значения. Страшно было осознавать другое: считал ведь он, что заслужил признание и уважение ребят, а оказался среди них чужим…

Прошло время, и Валерий помирился с тем парнем, которого незаслуженно тогда обидел. Когда через несколько лет встретились, о былом инциденте даже вспоминать не стали. Хотел было Валерий повиниться, но тот словно предугадал это желание и, понимая, что нелегко ему ворошить прошлое, непринужденно перевел разговор на другую тему. И с другими ребятами, отвернувшимися от него в тот памятный день, восстановились дружеские отношения. Но на всю жизнь запомнилось, чем может обернуться нанесенная человеку обида. Не только для него, но и для тебя.

Вопреки ожиданиям, когда приехал из юношеской сборной в Орджоникидзе, никто его воспитывать не стал, хотя о том, что произошло, в «Спартаке», естественно, стало известно. Но, видно, поняли, что Валерий и сам тяжело переживает происшедшее. Что ж, пора осознать, что в семнадцать лет человек уже отвечает за свои поступки сполна, что детство давно кончилось и пора относиться к жизни по-взрослому.

Что он к этому времени накопил в своем жизненном багаже?

Дворовые представления о чести, которая защищалась исключительно кулаками на «сходках». Неуемное желание самоутвердиться в жизни через единственно возможное средство — футбол. Трудолюбие, амбициозность, решительность, стремление быть первым — все эти качества странным образом соседствовали с незащищенностью и ранимостью.

При всем этом главная мечта, связанная с футболом, хоть и требовала огромных физических и душевных усилий, была по сути незатейливой. Футбол застил другие стороны жизни, может быть, саму жизнь. Отсюда — и преждевременное обольщение, что пришло настоящее признание и главная цель почти достигнута. Если обычная футбольная форма, полученная в детской спортивной школе, произвела на мальчишку впечатление, близкое к потрясению, что говорить о майке юношеской сборной, на которой красовались четыре гордые буквы: «СССР». Как ему было понять, что в семнадцать лет настоящих футболистов не бывает, бывают лишь таланты. Одним суждено раскрыться и окрепнуть раньше, другим — позднее, третьим вообще уйти из футбола.

Беда, но не вина, видится в юношеских выходках Валерия, которые нелегко понять тем, кто сам не прошел через жизнь рабочих окраин и поселков, заставляющую постоянно балансировать на краю пропасти, в которую очень просто можно угодить помимо собственной воли, совершенно не осознавая опасности. Не могут уберечь от этого ни предостережения, ни увещевания — законы улицы им не внемлют. Они предписывают свою мораль, которую волей или неволей усвоил и Газзаев.

Надо также иметь в виду, что полностью захватившая его повседневная жизнь футбола ничего общего не имела с той праздничной атмосферой, в которую окунаются болельщики на стадионах во время матчей. Сыграло свою роль то обстоятельство, что орджоникидзевский «Спартак» после кратковременного взлета вновь, и уже надолго, обосновался тогда в первой лиге. Пожалуй, понятие «первая лига» более близко для провинциальных болельщиков, хотя и многие именитые столичные клубы не избежали участи попробовать ее на вкус. Как-то один из наших известных тренеров, склонный, правда, к некоторой доли эпатажа, сравнил бразильский футбол — «праздник, карнавал, самба» — с тем, что ему довелось пережить в первой лиге — «пьяная драка с поножовщиной». Понятно, что речь идет о характере игры и царящих вокруг нее нравах. А если к тому же вспомним бутсы тех времен с набивными шипами, которые, словно скальпель, при контакте снимали кожу вместе с мясом, то это сравнение не будет выглядеть чрезмерно образным.