Книга Хроники ада - Константин Кривчиков

– Шутишь?

– Шучу. Хотя парнишка ты и вправду симпатичный. Натуральный блондин. Поверь мне, бабы таких любят. Тебе бы в кино сниматься.

– Ладно тебе, – сказал Боб. От смешанных чувств радости и тревожного ожидания у него кружилось в голове. – Ты и сам ничего, на Джонни Деппа похож. Тебя, кстати, как зовут?

Незнакомец задумался.

– Если хочешь, так и зови – Джонни. Я не обижусь. А в принципе – один хрен. Ты мне вот что скажи – ты согласен?

– Согласен, – выпалил Боб. – Только я не понял, мы за чем идем? Неужели за Золотым шаром?

«Джонни» как-то странно хмыкнул.

– Нет, Шар нам ни к чему. Из Зоны его не вынесешь – за ее территорией он не фурычит. А идти к нему с просьбой – избави боже!

– Это почему?

– Да потому, что наверняка никогда нельзя знать, чего он отчебучит. Попросишь денег, а он тебя импотентом сделает. Или того хлеще – педиком. Нет, Кант, с Шариком лучше не связываться. Да и не знаю я, где его искать, – если уж честно. Был тут один чудак, Бешеный Макс[10], говорят, вроде находил его. Но… Короче, идем не за Шаром.

– Тогда за чем? И куда?

– Что касается «куда», то идем в одно интересное место. Больше тебе знать не надо. Хабара там, собственно, как грязи, поэтому ты мне и нужен. Мне одному не утащить, а ты парень крепкий. Но это не главное. Ты о Лунном Цветке в курсах?

– Не особо, – неуверенно ответил Боб. – Рассказывают разное. Только его вроде толком никто и не видел.

– Если бы не видел, то я бы тебя не звал. Наколка надежная. Семена Цветка – это особый наркотик, аналогов которому нет. Человек тащится от него так, что тысяча оргазмов этого кайфа не заменит. Но самое ценное и прикольное начинается потом. Съешь семечку, и такие чакры открываются, что тут же гением становишься. Ну не вообще гением, а в своем деле, к которому у тебя талант. Вот ты, к примеру, кем мечтаешь стать? Только честно.

Боб помолчал.

– Если честно, то я музыку пробую писать.

– Музыку? Неплохо. Вот и представь, что сразу станешь Полом Маккартни. Ну или Моцартом, на худой конец.

– Сомнительно что-то. Такого не может быть, я не верю.

– Ну, если не веришь, сам семечки можешь не глотать. Хозяин – барин. Без тебя полно желающих. Наша забота – семечки раздобыть. И каждое семечко – на вес золота. А то и дороже. Еще вопросы есть?

– Есть. Когда надо идти?

– Завтра рано утром.

– Оп-па! – вырвалось у Боба. – Уже? Я думал…

– Уже, – жестко произнес «Джонни». – А ты небось собирался неделю размышлять, с приятелями советоваться? Похоже, парень, ты не тот, кто мне нужен.

– Да тот я! Это я так… Уж больно неожиданно.

– Больно на ежа садиться голой… Короче, утром выходим, а следующей ночью собираем плоды. Цветок не каждую ночь цветет, поэтому надо ловить момент. И не вздумай кому трепануть. Бандиты прознают – все, сливай воду. И сам на бобах останешься, Боб, и меня под монастырь подведешь.

Скаламбурив, «Джонни» усмехнулся.

– Я понял, – сказал Боб. На мгновение кольнула мысль: а откуда этот парень знает его прозвище, до этого только Кантом называл. Но Боб ее тут же отогнал. Если знает о философском, то и прозвище мог узнать. Он же сказал, что наводил справки.

– Молоток. Тогда до встречи. Советую тут не засиживаться и девочек не снимать – лучше соберись как следует в дорогу и поспи. Там спать будет некогда.

«Джонни» встал, и через секунду его худощавая и гибкая фигура уже скользила между столиков. Он двигался так быстро, что у выхода из кафе едва не столкнулся с коренастым парнем в рубашке цвета хаки. Тот, изрядно пьяный, пер вперед, не разбирая пути. «Джонни» успел притормозить, но его непроизвольно выставленная ладонь уперлась в грудь «коренастого». Несколько мгновений они смотрели в лицо друг другу.

– Прощу прощения, – наконец пробормотал «Джонни». Затем, мягко хлопнув парня по плечу, ловко обогнул живое препятствие и исчез в проеме открытой двери. «Коренастый» удивленно похлопал ресницами, обернулся к выходу, потом все с тем же озадаченным лицом приблизился к стойке бара.

– Привет, Колян! – криво улыбнувшись, произнес бармен. – Бойцы вспоминают минувшие дни?

– Это ты о чем? – задумчиво отозвался подошедший парень.

– Да тут Васька Гуреев[11]с полчаса назад подвалил, – пояснил бармен. – Вон в том углу приземлился. Сказал, увидишь Варнака, пусть сразу топает ко мне. Сядешь к нему?

– Погоди малехо. Плесни-ка мне сотку для разгона.

– Для разгона? – Бармен кинул на собеседника оценивающий взгляд. – А мне показалось, ты уже и так под ватерлинию загрузился. Но тебе виднее. Как всегда, ирландского?

Он ухватил с полки литровую бутылку виски «Jameson» и, одним движением наполнив стакан на треть, пододвинул его Коляну.

– Моя ватерлиния – не твоя забота, Моряк, – пробурчал тот. – Ты за своей следи. Скажи-ка мне лучше… Я тут сейчас на одного перца наткнулся. Рыжеватый такой, усы, бородка. Очки темные. Сечешь, о ком я?

– Кажется. В кепочке, да?

– Да, верно. В кепочке. Знаешь его?

– Нет, Колян, не знаю. – Бармен покачал головой. – Крутится тут несколько дней. Погоняло вроде Хмурый, но откуда взялся… Ты же понимаешь, за последний год столько разной шушеры понаехало. А ты у Канта спроси. Он с этим рыжим о чем-то базарил, я видел.

– А это что еще за фрукт?

– Кант? Да фраерок один из Питера. Смотри прямо по курсу – засекаешь блондина?

– Засекаю.

Он одним глотком опорожнил стакан и, зычно крякнув, медленно двинулся в указанном направлении. Но не дошел, среагировав на визгливый женский выкрик:

– Отвали, урод сраный!

Колян сразу узнал голос, принадлежавший официантке Маринке. С разбитной голенастой брюнеткой, умевшей виртуозно вращать крутой попкой – так, что у мужиков шеи свинчивались на фиг, – он был знаком более чем хорошо. Можно сказать, очень близко был знаком. Поэтому резко развернулся и направился к столику, где Маринка отчаянно отбивалась от здоровенного негра в форме UFOR.

– Варнак! – крикнул бармен. – Ты бы того, поаккуратней. Их там трое.

Но Колян не услышал предостережения. Или проигнорировал. Бармен тяжко вздохнул и вытащил из-под столешницы трубку мобильного телефона…