Книга Смерть внезапна и страшна - Энн Перри

После разговора с ним Монк отправился в дом № 16, объяснил цель своего прихода и спросил, нельзя ли поговорить с хозяйкой. Встретившая его служанка возвратилась через несколько минут и проводила его в небольшой, но весьма уютный рабочий кабинет. За бюро розового дерева сидела пожилая леди с многочисленными нитками жемчуга на шее, спускавшимися на грудь. Подняв глаза, она внимательно оглядела гостя, и выражение любопытства на ее лице сменилось неподдельным интересом. На вид ей было не меньше девяноста лет.

– Вот что, – проговорила старая дама с явным удовольствием, – человек с вашей внешностью едва ли станет интересоваться разбитыми стеклами в саду. – Она снова оглядела сыщика снизу вверх, от начищенных до блеска сапог и безупречных складок на брюках до элегантного пиджака и, задержав взгляд на его твердом лице с проницательными глазами и сардоническим ртом, заметила: – Сомневаюсь, что вы сможете отличить лопату от мотыги, даже когда споткнетесь о них. Вы явно не руками зарабатываете себе на пропитание.

Монку сразу сделалось любопытно. На дружелюбном старческом лице сквозь сеть морщин проглядывали юмор и лукавство, а в словах этой женщины не слышалось осуждения. Несоответствие явно развлекало ее.

– По-моему, вам следует объяснить, чем вы тут заняты. – Хозяйка отвернулась от бюро; посетитель явно интересовал пожилую леди куда больше, чем письма, которые она писала.

Детектив улыбнулся:

– Да, вы правы, мэм. Меня не слишком заботит стекло: его легко можно вставить. Но миссис Пенроуз волнует появившийся здесь незнакомец. Мисс Гиллеспи, ее сестра, часто проводит время в летнем домике и не хочет, чтобы за ней следили, когда она того не знает. Быть может, ее опасения и излишни, но тем не менее…

– Подглядывать! Какая безвкусица! – воскликнула его собеседница, мгновенно определив, в чем дело. – Да, мне понятны причины, которые ею движут. Миссис Пенроуз – женщина решительная, но слишком деликатная. Белокожие молодые особы всегда таковы… И это причиняет им всем неприятности.

Монк был озадачен подобным обобщением.

– Неужели прямо-таки всем? – усомнился он.

– У нее нет детей, – проговорила пожилая леди, чуть наклонив голову. – Вы должны понимать это, молодой человек.

– Да-да, конечно. Но я не связывал это с состоянием ее здоровья.

– Дорогой мой, надо же знать подобные вещи. – Старая женщина укоризненно качнула головой. – Конечно, причина в ее здоровье! Она замужем уже восемь или девять лет. Что еще остается думать? Бедный мистер Пенроуз старается сохранить видимость, но тем не менее чувствует то же самое… Еще один крест для бедняжки. Как тяжело жить, когда нет здоровья. – Она чуть вздохнула и, прищурившись, внимательно поглядела на него. – Конечно, внешне это незаметно. Скажу вам так: я не видела здесь никаких слоняющихся бездельников, хотя и не очень хорошо различаю то, что творится за окном. Зрение мое ухудшается. А на что еще можно рассчитывать в моем возрасте? Впрочем, вам в сорок пять – вам ведь примерно столько? – этого не понять.

Уильям скупо кивнул, однако от комментариев воздержался. Он предпочитал думать, что выглядит моложе своих лет, но сейчас ему было не до тщеславия. Перед этой леди оно становилось неуместным.

– Поэтому лучше переговорите с моими слугами, – продолжила она. – Пожалуй, вам стоит расспросить садовника и судомойку, если ее отпустит кухарка. Вы, наверное, решили, что у меня здесь целая свита, правда? Так что приступайте. И скажите мне, если обнаружите что-нибудь интересное. Здесь так мало развлечений!

Детектив улыбнулся:

– Выходит, спокойная жизнь не для вас?

Хозяйка вздохнула.

– Я не привыкла к подобной тишине. Никто больше не приносит мне сплетен. Может быть, их здесь и вовсе нет. – Глаза ее расширились. – Мы теперь стали такими респектабельными… Это все королева. Когда я была ребенком, мы жили иначе. – Она грустно качнула головой. – Ну, конечно, тогда у нас был король. Изумительные были дни! Я прекрасно помню, когда пришли известия о Трафальгаре. Это была самая великая морская битва в Европе. Вы помните? – Она посмотрела на Монка, желая убедиться, что он понимает ее. – Тогда Англия отразила притязания французского императора, но после сражения наш флот вошел в гавань под траурными флагами и в полном безмолвии – потому что погиб Нельсон. – Пожилая дама задумчиво смотрела куда-то мимо собеседника. – Мой отец тогда вошел в комнату: когда мы увидели его лицо, у нас сразу исчезли улыбки. «Что случилось? – немедленно спросила мать. – Мы разбиты?!» По лицу отца текли слезы. Я ни разу в жизни не видела, чтобы он плакал.

На морщинистом лице старушки вспыхнули отголоски прежней невинности и давних тревог. Она продолжала рассказывать:

– «Нельсон погиб», – очень серьезным голосом сказал папа. «Значит, мы проиграли войну? – спросила моя мать. – Скоро ли нас оккупирует Наполеон?» «Нет, – ответил отец. – Мы победили. Французский флот потоплен. Никто не высадится на берегах Англии».

Она умолкла и поглядела на Монка, желая убедиться, что тот в состоянии оценить значение событий, происходивших на ее глазах. Встретив его взгляд, дама поняла, что он разделяет ее чувства.

– А перед Ватерлоо я танцевала всю ночь, – с энтузиазмом продолжила его собеседница, и Уильяму представились те краски, музыка и порхающие юбки, которые помнила эта женщина. – Я была тогда с мужем в Брюсселе. Моим партнером был сам Железный Герцог[3]. – Тут веселье исчезло с ее лица. – А на следующий день состоялась битва. – Голос ее сделался глухим, и она несколько раз моргнула. – Всю ночь поступали новости и сообщения о погибших. Война заканчивалась, император потерпел полное поражение. Европа не знала более великой победы, но, боже мой, сколько же молодых людей погибло! По-моему, тогда в каждой семье были погибшие. Или изувеченные, потерявшие возможность вести человеческий образ жизни.

Монк понимал ее, поскольку сам стал свидетелем кровопролитной Крымской войны, события пусть не столь масштабного, но принесшего не меньше горя семьям погибших. В известном смысле эта война была даже хуже, поскольку не имела разумных причин: Англии ничто не угрожало, как во времена Наполеона.

Заметив волнение и гнев на его лице, пожилая леди еще больше воодушевилась.

– Конечно, я знала и лорда Байрона, – продолжила она. – Какой это был человек! Настоящий поэт и красавец! – Она усмехнулась. – Романтичный и роковой! Какие тогда были пламенные идеалы, как мужчины стремились следовать им!.. А кто у нас есть сегодня? Теннисон![4]

Издав театральный вздох, старая хозяйка одарила детектива ласковой улыбкой:

– Итак, вы хотите расспросить садовника о вашем незнакомце? Ну что ж идите, благословляю вас!

Уильям с удовольствием остался бы еще и послушал ее воспоминания, но забывать об обязанностях было нельзя.