Книга Фидель Кастро - Максим Макарычев

После войны, закончившейся бесславной капитуляцией Испании и потерей ею Кубы, своей последней колонии в Западном полушарии, Кастро–старший вернулся в родную Галисию. Испания, изможденная войной, переживала тяжелейший экономический кризис и была в то время одной из беднейших стран Европы, и Галисия «плелась в хвосте» самых отсталых ее провинций. На родине Анхелю Кастро, как и большинству галисийских мужчин, было уготовано далекое от оптимизма будущее: в лучшем случае тяжелая работа поденщиком на полях местных землевладельцев.

Морально опустошенные, испанские солдаты возвращались в Испанию с надеждой, что она если не примет их в объятия, то будет рада их возвращению. Но на родине их никто не ждал: в стране царила безработица. А в Галисии сложилась и вовсе беспросветная для простого человека ситуация. Бал правили помещики и чиновники, на стороне которых было духовенство. Это стало настоящим потрясением для Анхеля Кастро, истового католика. И он вспомнил солнечную и приветливую Кубу с ее малозаселенными и плодородными землями и простыми, отзывчивыми людьми. Уже через год после возвращения с войны он вместе с несколькими товарищами – галисийцами принял решение снова уехать на Кубу. В декабре 1899 года эмигранты высадились на острове. Родной брат Анхеля – Гонсало продолжил путь дальше и впоследствии осел в Аргентине.

Но к тому времени ситуация на Кубе была далека от той, что Анхель Кастро видел в 1898 году. После окончания Испано–кубинской войны многие предприятия перешли под контроль американцев. Новые хозяева острова начали развивать на нем бурную деятельность, захватывая наиболее плодородные земли. Североамериканские плантаторы активно занимались вырубкой леса и использовали древесину в качестве горючего на сахароперерабатывающих заводах. В свою очередь на освобождающихся и весьма плодоносных землях разбивались новые плантации сахарного тростника. Его промышленная переработка стала основным родом занятий американских деловых людей на Кубе.

Американцы внедряли на сахарных заводах передовые по тем временам технологии, что приводило к сокращению рабочих мест. К тому же массовый поток бедствующих эмигрантов, которые прибывали на Кубу из Европы, из Гаити, с Антильских островов и Ямайки в поисках счастья, сокращал возможности трудоустройства.

К счастью, Анхель Кастро быстро сориентировался в ситуации. Он отправился в один из самых бедных и еще относительно не освоенных для сельского хозяйства районов Кубы, в провинцию Ориенте. У него не было ни денег, ни связей, ни образования, но было огромное желание вырваться из нищеты. Первым местом работы Анхеля Кастро стали шахты Пануто и Дайкири. Он не спускался в забой, а устроился ночным сторожем. Ему потребовалось немного времени, чтобы понять – на Кубе можно выбраться из нищеты, только если иметь отношение к «земле и сахару». Но все плодородные тростниковые земли были скуплены или стремительно скупались новыми хозяевами. А у Анхеля Кастро не было накоплений, позволявших пустить их в оборот. Ему удалось устроиться рабочим на сахарный завод – небольшое подразделение американской фирмы «Юнайтед фрут компани», которой к тому времени принадлежала уже четверть (!) обрабатываемых земель острова. (С годами эта компания стала самой крупной американской монополией на Кубе.) Освоившись, Кастро попал в артель рабочих, строивших транспортную ветку, по которой срубленный тростник доставлялся на завод. Таким образом, шаг за шагом, отец Фиделя получил возможность на практике изучить все стадии сахарного производства.

В артели Анхель Кастро вскоре стал неформальным лидером. Как и все галисийские эмигранты, он был скромен и трудолюбив. Его отличали большая сила воли и жесткий характер. Экономя на еде и отказывая себе в малейших удовольствиях, Анхель Кастро на паях со своим товарищем, таким же галисийским эмигрантом, открыл небольшую закусочную для рабочих. На вырученные деньги купил несколько быков. Парнокопытные на Кубе были в то время основным транспортным средством. Они перевозили сахарный тростник с плантаций на заводы по производству сахара.

Теперь Кастро–старший мог перейти в совершенно другую категорию – в подрядчики по выполнению транспортных работ для сахарозаводчиков. Он сколотил свою группу рабочих, которые начали выполнять подряды по контракту с той самой американской фирмой, на заводе которой он начинал свою «сахарную» карьеру. Эта артель занималась вырубкой леса, чтобы на освобожденных площадях выращивать тростник, а также заготавливала древесину для заводов по его переработке. За короткое время бригада Анхеля Кастро увеличилась до 300 человек. На его предприятии работали в основном эмигранты: испанцы, выходцы из Гаити, Антильских островов и Ямайки. Позже самых трудолюбивых из них дон Анхель возьмет к себе на работу в усадьбу в Биране, и их чернокожие дети станут первыми друзьями Фиделя.

Поднакопив денег, Анхель Кастро наконец–то мог приступить к реализации своей давней мечты – обзавестись земельными угодьями. Ему удалось приобрести 900 гектаров земли в провинции Ориенте, а также арендовать два соседних участка земли – несколько тысяч гектаров – у двух отставных кубинских генералов, принимавших участие в последней колониальной войне. Плата за подобные участки в то время, как правило, составляла не больше пяти процентов от реализации продукции, которая выращивалась на них.

Таким образом, Анхель Кастро поднялся еще на одну ступеньку социальной лестницы. Теперь он попал в разряд «колона» – землевладельца, который выращивал на арендованных землях сахарный тростник.

Он приобрел усадьбу, на Кубе именуемую «финка», – поместье «Манакас». До его продажи оно не было объектом повышенного спроса, так как значительную его часть составляли не плантации тростника, а деревья, которые еще предстояло вырубить. Но теперь дону Анхелю вырубка представлялась пустяком. Тростник на этих землях начал давать такие обильные урожаи, что соседние сахарные заводы, до этого временами простаивавшие из–за недостатка сырья, наконец–то стали работать на полную мощность. А в целом количество сахарного тростника, получаемого с земель, принадлежавших Кастро, составляло от 75 до 80 тонн ежегодно, что являлось весьма внушительным показателем.

«В усадьбе основной культурой был сахарный тростник, а вторым по важности было животноводство, потом уже шли другие культуры, – рассказывал Фидель Кастро известному бразильскому теологу и философу Фрею Бетто. – Там выращивали бананы, корнеплоды, были маленькие поля зерновых, кое–каких овощей, аллеи кокосовых пальм, разных фруктовых деревьев и цитрусовых, к дому прилегало десять–двенадцать гектаров цитрусовых деревьев. Затем – поля сахарного тростника, подходившие к железнодорожной ветке, по которой тростник перевозили на сахарный завод»[12].

Уже значительно позже, в зрелом возрасте, словно чувствуя свою вину перед природой, Кастро–старший будет засаживать свою землю кедром. Любопытно, что первая книга о детстве и юношестве Фиделя Кастро вышла лишь в 2003 году к столетию со дня рождения его матери Лины Рус. В том, что такая книга крайне необходима, Фиделя Кастро убедил его друг – нобелевский лауреат Габриель Гарсиа Маркес. Эту идею он озвучил, когда приезжал в родное имение Фиделя на Кубу в 1996 году по случаю 70–летия команданте. Большой литературный труд почти в 500 страниц написала известная кубинская журналистка Катюшка Бланко, которая получила редкую возможность ознакомиться с десятками уникальных фотографий из семейного архива Кастро. Примечательно, что свое произведение Бланко назвала «Во времена кедров».