Книга Гонка по кругу - Евгений Шкиль

На беду Леноры Кухулин загорелся идеей немедленно отправиться в Москву, чтобы взглянуть на звезды.

– Это знак, – сказал он. – Ты, моя маленькая львица, идешь со мной от самой Самары. Но даже ты не знаешь, какие сны мне снятся. Иногда я вижу свет. Он жуткий и чарующий одновременно. Я слышу голос, говорящий будто отовсюду: «Покорись и покори. И дам тебе власть. И будешь владычествовать над теми, кто выжил, и подаришь им жизнь новую, и станешь царем царей».

– Разве тебе хочется править? – спросила тогда Ленора.

– Нет, не хочется, – ответил Кухулин. – Но посмотри, сколько горя вокруг, посмотри, сколько несправедливости, сколько зла и боли. Если есть возможность покончить с этим – кто-то должен взвалить на себя сей груз. И я думаю, что мои сны не случайны.

– Но раньше ты не верил в знаки, – возразила Ленора.

– Вся наша жизнь – сплошные знаки, – настаивал на своем Кухулин, – путевые знаки. И мы, ориентируясь по ним, бредем от одного пункта к другому вне зависимости от того, верим ли во что-то или нет. Помнишь, как в Десяти Деревнях меня приняли за святого? Для меня это была нелепая случайность, а для них – великое знамение. И они были правы, потому что следовали за знаками своей реальности.

На этом спор был закончен.

За сутки до путешествия старый дьяк сперва крестил, а затем обвенчал Кухулина и Ленору.

– Я знаю, это всего лишь обряд, – сказала тогда, смеясь, Ленора, нареченная Еленой, – но, милый, обряд ведь тоже путевой знак. Я ведь следую за твоими знаками. А ты хоть чуть-чуть последуй за моими. У меня ведь тоже есть своя реальность.

– Что ж, пусть будет по-твоему, – ответил Кухулин, нареченный Николаем.

Какой же это был волшебный вечер! На время венчания Ленора сменила камуфляж на красивое красное платье и изящные туфли на высоком каблуке, найденные в одном из заброшенных домов. Горели свечи, плакали женщины, улыбались мужчины, перешептывались дети, дьяк читал молитву, молодожены клялись друг другу в вечной любви. Люди с головой окунулись в сказку, в торжество, благодаря которому можно на время забыть о тяжких буднях и думать, что в мире все-таки есть не только унылая борьба за существование, но и нечто таинственное и возвышенное.

Самообман? Нет, ни в коем случае. Пока длится праздник, ты искренне живешь в другом мире. Ты сама другая, добрая, прощающая врагов своих, забывающая о черном прошлом, не думающая о мрачном будущем. В тот вечер не было времени, не было страха, не было лжи, но был чудесный ужин, были веселые разговоры и даже танцы под механический патефон. А потом… потом…

Светлые воспоминания девушки прервало бормотание:

– Покорюсь и покорю… покорюсь и покорю…

Ленора перестала растирать пальцы, повернула голову. На дряхлом диване, закутавшись в два теплых, но чрезвычайно пыльных одеяла, лежал Кухулин. Он все-таки заснул.

– Нельзя спать, милый, – она подбежала к мужу и принялась трясти его за плечи, – нельзя спать. Стужа дикая. Вставай! Пожалуйста, проснись…

Кухулин не реагировал на просьбы жены, лишь продолжал бормотать: «Покорюсь и покорю… покорюсь и покорю…»

Он очень сильно изменился. В считаные дни стал другим, превращаясь временами из ведущего в ведомого. Раньше Ленора спокойно шла за возлюбленным, была уверена, что беда минует их стороной. Такой он был, покоритель мутантов: сильный, умный, бесстрашный. А теперь ей, шестнадцатилетней девчонке, приходилось тормошить эту груду мускулов, словно безвольную куклу.

– Ну хорошо, сейчас я разведу костер, – девушка сняла с пояса маленький топор, подошла к полуразвалившемуся бельевому шкафу.

Она уже занесла руку, чтобы рубануть по двери, когда услышала:

– Костер не нужен. Эти твари почувствуют тепло и приползут к нам. И почему ты сняла противогаз? Львенок, здесь очень грязный воздух. Ты даже не представляешь, насколько.

Ленора повернулась к мужу. Сбросив с себя одеяла, Кухулин поднялся с дивана.

– Я испугалась, что ты насмерть замерзнешь, – сказала девушка и растерянно улыбнулась.

– Не замерзну, у меня феноменальное кровообращение. И надень противогаз.

– Но ты же ходишь без защиты, – заупрямилась Ленора, – а я как ты. Мы ведь одно целое.

– Я – другое дело, я не человек. – Кухулин подошел к забитому досками окну, посмотрел в щель.

– Неправда, – возразила Ленора, – ты самый человечный человек. Я в этом много раз убеждалась. И ты единственный настоящий, потому что не носишь резиновых масок…

– Надень противогаз.

– Ну, хорошо, – согласилась девушка, – как только мы выйдем из этого дома, я тут же напялю намордник, раз я тебе в нем больше нравлюсь.

Кухулин отошел от окна и, окинув строгим взглядом жену, сказал:

– Ящеры начали расползаться по своим норам. Лишь бы ни у кого из них не оказалось здесь лежбища. Вот-вот взойдет солнце. Это наш шанс. Пойдем с первыми лучами. Ночные хищники отправятся спать, а дневные еще не проснутся. Нам нужно всего-то перебежать площадь и нырнуть под арки. До ближнего угла вокзала – девяносто метров, до центра – сто семьдесят, до дальнего угла – триста. Нам нужно преодолеть меньше двухсот метров.

– Я не сомневаюсь в твоем глазомере, но ты уверен, что там вход в метро?

– Уверен, львенок, еще как уверен, – Кухулин развязал вещмешок и, достав из него атлас Москвы, открыл на нужной странице. Ткнул пальцем: – Это – Павелецкий вокзал, посмотри в щель, на крыше несколько букв осталось… здесь находимся мы. Видишь букву «М» в кружочке – этот значок означает вход в метрополитен. Тут рядом есть еще один: вот Новокузнецкая улица, вот Валовая, но до него нам дальше добираться… триста пятьдесят, а может, и все четыреста метров. Жаль, что мы нашли атлас только вчера. Мимо стольких станций прошли и даже не подозревали. Уже давно бы в подземке были.

– Жаль, что ты не можешь, как раньше, – с нескрываемой печалью произнесла Ленора, – разогнать этих чертовых ящериц одним взглядом. Ведь вспомни, ты на волкоедах ездил в Десяти Деревнях, ты роля в Самаре из рук кормил, вурдалаки тебе ноги вылизывали…

– Это все звезды. – Кухулин потер руками небритые щеки. – Я вступил в их владения, и они делают меня немощным. Я не могу больше командовать животными: ни обычными, ни мутантами, никакими. Звезды не хотят, чтобы я до них дошел, чтобы разгадал их тайну. Потому что, хоть я и стал слабым, я их не боюсь.

Девушка увидела в глазах мужа боль и неуверенность. Она хотела сказать, что нужно оставить эту глупую затею и вернуться в деревню к старому дьячку и простым людям, пока еще есть два кусочка вяленого мяса и патроны, но вместо этого подошла к Кухулину, прижалась к его груди и тихо произнесла:

– Как хорошо, что мы вместе. Если бы не ты, я бы давно уже погибла, сгинула бы в самарской подземке. А если меня сейчас не будет рядом, ты умрешь здесь, в Московском метро. И ты не слабый, ты все равно сильный, просто не понимаешь этого, думаешь, что…