Книга Щит Времени - Пол Андерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как они нашли вас?
– Я откликнулся на объявление, прошел некоторые испытания лет этак… словом, дело давнее.
«Ну да, в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году, – подумал Эверард. – А что? Она ведь не знает всей моей биографии и не станет считать меня древним стариком… А какая тебе, собственно, разница?.. Ну, Эверард, старый ты повеса!»
– Пополнение находят разными путями. – Он уставился в одну точку. – Понимаю, что у вас в запасе десять миллионов вопросов, я хочу ответить на них и, вероятно, смогу сделать это позже. Но сейчас я предпочел бы заняться делом. Мне нужны более подробные сведения о случившемся. Время не ждет.
– Неужели? – пробормотала она. – А я думала, что вы способны в мгновение ока возвращаться по следам событий.
«Соображает!»
– Разумеется. Но нам тоже отпущен лишь определенный срок жизни. Рано или поздно старуха-смерть приберет каждого. Кроме того, у Патруля слишком широкое поле деятельности по охране истории, а нас не так уж много. И последнее: меня тревожит бездействие, когда операция не завершена. Мне не терпится пройти путь до конца, до той точки, когда дело будет закрыто и я буду уверен, что мы в безопасности.
– Понимаю, – поспешно отозвалась она. – История ведь не начинается и не кончается доном Луисом?
– Вот именно, – подтвердил Эверард. – Ему удалось завладеть темпороллером, потому что несколько бандитов из отдаленного будущего попытались похитить выкуп за Атауальпу как раз в ту самую ночь, когда испанец случайно оказался в хранилище. Эти молодчики представляют серьезную опасность. Короче, нам пора двигаться по следам конкистадора.
Подобно большинству домов зажиточных эллинов, обосновавшихся так далеко на востоке, жилище Гиппоника сочетало восточную роскошь с классической простотой. Стены столовой, обрамленные позолоченными планками, были расписаны яркими фресками с изображениями фантастических птиц, животных и растений. Повсюду стояли причудливой формы бронзовые канделябры, тонкие свечи в которых зажигались с наступлением сумерек. Благовония наполняли воздух сладким ароматом. Сейчас было тепло, и дверь во внутренний дворик, украшенный розами и бассейном с рыбками, оставалась открытой. Мужчины в белых туниках со скромным орнаментом вальяжно расположились на кушетках рядом с двумя изящными столиками. Они пили разбавленное водой вино, а из еды им подали зажаренного барашка, овощи и свежеиспеченный хлеб – пища не изысканная, но здоровая. Мясо, впрочем, появилось на столе по случаю прибытия гостей. На десерт были фрукты.
По традиции, в первый вечер после возвращения купец ужинал в кругу семьи с единственным гостем – другом Меандром. На следующий день, как водится, собиралась мужская вечеринка с девушками, приглашенными для игры на музыкальных инструментах, танцев и прочих развлечений. Но на этот раз сложились иные обстоятельства. Гиппонику не терпелось поскорее узнать новости. В записке, посланной жене гонцом, он велел немедленно созвать нужных людей. Прислуживали им только рабы-мужчины.
В городской иерархии Гиппоник занимал не самое последнее место, поэтому двое из приглашенных сумели выкроить время для визита. Сведения Гиппоника с северной границы тоже могли оказаться полезными. Гости расположились напротив Эверарда, и после обмена любезностями мужчины перешли к обсуждению ситуации. Она оказалась не из приятных…
– Только что прибыл курьер, – ворчливо произнес Креон. – Армия будет здесь послезавтра.
Этот плотного сложения человек со шрамами на лице занимал второй по значению пост в гарнизоне, оставленном в городе после отъезда царя Эфидема.
Гиппоник моргнул:
– Все экспедиционные силы целиком?
– За вычетом мертвых, – отозвался Креон.
– А что будет с остальной частью страны? – спросил потрясенный Гиппоник: он владел землями и в отдаленных районах тоже. – Если большинство наших воинов будут закупорены в одном этом городе, войска Антиоха смогут беспрепятственно грабить и жечь все в любом уголке страны.
«Сначала грабить, потом жечь!» – вспомнил Эверард затасканную шутку двадцатого века. Хотя шутка совсем не казалась веселой, когда до ее воплощения в действительность оставалось полшага, но так устроен человек, что он склонен хвататься за любую спасительную соломинку юмора.
– Не волнуйтесь, – успокоил их Зоил.
Перед встречей Гиппоник объяснил Эверарду, что у этого гостя, главного казначея, связи во всем государстве. Мрачное выражение лица Зоила сменилось хитроватой улыбкой.
– Наш правитель хорошо знает, что делает. Когда его силы сосредоточены здесь, врагу придется оставаться поблизости. Кроме того, мы можем выслать отряды для захвата неприятеля с тыла, по частям. Верно, Креон?
– Не все так просто, особенно если кампания затянется. – Взгляд военачальника, брошенный на соседа, словно бы говорил: «Вы, гражданские, всегда считаете себя великими стратегами». – На самом деле Антиох ведет игру осторожно. В этом легко убедиться. Как бы там ни было, наша армия по-прежнему в состоянии боевой готовности, а Антиох забрался слишком далеко от дома.
Эверард, хранивший в присутствии сановников почтительное молчание, отважился задать вопрос:
– А что случилось, господин? Не могли бы вы обрисовать ситуацию, основываясь на донесениях?
Креон ответил слегка снисходительным, но вполне дружелюбным тоном, – в конце концов, они оба имели военный опыт:
– Сирийцы прошли маршем вдоль южного берега реки Ариус. – Во времена Эверарда, в будущем, эту местность на картах обозначали как Хари-Руд. – Далее на их пути лежала пустыня, которую им пришлось пересечь. Эфидем, конечно, знал о приближении Антиоха. Он давно поджидал его.
«Естественно, – подумал Эверард. – Война зрела на протяжении долгих шести десятилетий, начиная с того момента, когда правитель Бактрии восстал против династии Селевкидов и провозгласил независимость своей провинции, а себя назвал царем».
Примерно тогда же поднялись на борьбу и парфяне. По происхождению они были почти чистокровными иранцами – арийцами в истинном смысле этого понятия – и считали себя наследниками Персидской империи, покоренной Александром, а затем поделенной его военачальниками между собой. После долгого противостояния с соперниками на Западе преемники царя Селевка вдруг обнаружили у себя за спиной новую угрозу.
В настоящее время они правили Киликией (юг Центральной Турции во времена Эверарда) и прилегающей к Средиземному морю частью Латакии. Оттуда их власть распространилась на бо́льшую часть Сирии, Месопотамию (Ирак) и Персию (Иран) – где в форме прямого правления, где в виде вассального подданства. Все перечисленные страны смешались в одно слово – «Сирия», хотя их верховными правителями были греко-македонцы с примесью ближневосточных кровей, а подданные весьма отличались друг от друга. Царь Антиох III сумел воссоединить их после того, как гражданские войны и ряд других военных авантюр едва не разрушили государство. Затем он отправился в Парфию (Северо-Восточный Иран) и на какое-то время обуздал повстанцев. Теперь Антиох двигался к Бактрии и Согдиане. А его честолюбивые планы простирались еще дальше на юг, в Индию…
