Книга Граничные хроники. В преддверии бури - Ирина Мартыненко

Сули все протянула свои длинные руки вперед, чтобы побыстрее нащупать заветную дверь. Ее сердце сжалось, точно пружина перед тем, как ее должны расправить. Страх, ужас и проклятия в сторону Майи, из-за которой так некстати задержалась. Ведь если бы не она, Сули была бы уже дома под защитой надежных автоматических механизмов. Чем были эти «автоматические механизмы», она, честно говоря, не знала, но из лекции, прочитанной ей при въезде, Сули осознавала, что это нечто вроде особого, ее собственного убежища.

Пальцы все тянулись, когда внезапно подземные толчки так же быстро смолкли, как до этого появились.

Сули наконец выдохнула. Ведь самое страшное уже позади. Она на мгновение опустила руки, чтоб перевести дух и стряхнуть с себя нервное напряжение.

Когда же ее сердце наконец успокоилось и она решила продолжить свой путь, поднятые ею руки уперлись во что-то, чего раньше здесь не было.

Сули затаила дыхание и с каким-то все более подступающим ужасом начала вглядываться в темноту. Она не любила бродить на ощупь, тем более искренне ненавидела ту ситуацию, в которую по глупости ее угораздило попасть.

«Все хорошо, это только дверная ручка», – попыталась успокоить себя Сули. Ей удалось нашарить рукой какую-то выемку. Она попробовала ее повернуть, но вместо этого перед Сули загорелись глаза. Тусклые, серо-зеленые глаза.

7:45

На свете существует множество неприятностей, которые грозят тебе изо дня в день. Заставляют держать себя начеку каждую долю секунды. Быть собранным и подтянутым, готовым к любым опасностям и угрозам, которые только могут свалиться тебе на голову. Вот только существует такое понятие, как форс-мажор. Вроде бы от тебя ничего не зависит, но ты все равно чувствуешь себя неуютно. Точно у тебя носки наизнанку надеты. И хотя никто этого не видит, но своих собственных ощущений хоть отбавляй.

К тому же Дэзмунд Смитт опоздал.

Депешу принесли с сильным опозданием, и как серкулус ни спешил побыстрей предстать пред очи правительницы, все равно он, как ни старался, не успел прийти в указанное время.

– Мое почтение, госпожа Катарина, – на одном дыхании скороговоркой протараторил Дэз.

Украдкой серкулус попытался глотнуть побольше воздуха. Он слишком быстро бежал, спеша на незапланированную встречу и теперь пытался заставить сердце биться с прежней скоростью.

– И тебе того же, Дэзмунд, – кивнула правительница.

Она по-прежнему изучала какие-то документы, лежащие на ее столе. Проглядывала их, что-то подчеркивала и подписывала.

Катарина точно не обратила внимания на то, что ее подчиненный появился с опозданием. Уж она-то могла, не говоря ничего о том, что произошло, заставить провинившегося в полной мере прочувствовать на своей шкуре собственную вину. Она умела подчеркивать опоздание, ни словом не упомянув о том, что ты опоздал.

Дэз непроизвольно съежился. Не любил он, когда правительница не смотрит в глаза. Это нехороший знак. Он, усилием воли все же не полез за платком, дабы вытереть выступившую испарину на своем высоком лбу.

– Прошу вас меня извинить, – отозвался серкулус.

– Извинить? Вы разве задержались? – Катарина наконец оторвала свой взгляд от документов. – Я даже не заметила. Ну, что ж, проходите, садитесь.

– Ваша депеша пришла с опозданием.

– Что-то еще? – она пододвинула к себе очередной документ, быстро пробежала по нему глазами, что-то подчеркнула и отложила.

– На нижнем этаже, – начал он, подбирая в голове нужные слова, – прорыв, – только сказав это, он почувствовал, что сморозил глупость.

– Прорыв, – точно подтверждая его слова, прозвучал эхом голос Катарины.

– Э… Да, прорыв.

– Много жертв?

– Нет, не очень.

– Неплохо, – в голосе правительницы чувствовалось сомнение. – Вы помните, почему я позвала вас к себе?

– Да, госпожа Катарина, я все выполнил согласно полученной инструкции. Дневная смена подготовит всех подчиненных к готовящемуся испытанию крылатика Сохиши Шиско.

– Хорошо.

Дэз судорожно сглотнул.

– Итак… – Катарина отложила свою ручку, достала из кипы отодвинутых бумаг какой-то документ. – Тут говорится, что на Темном этаже зафиксирована странная утечка. Даже в Гильдии Каменного Дола слышали толчки, исходящие из нашей области. Очень странно все это. Вы уже обнаружили первопричину?

– Стараемся, госпожа.

– Как ты сказал… «Прорыв», кажется, – Катарина, что-то отметила в своем документе.

– Так точно, госпожа.

– Вот-вот, именно он. Я понимаю, конечно, твои искренние побуждения в регулировании сложившейся ситуации, но если до начала запланированного сегодня мероприятия ты не уладишь данный вопрос… И передай от меня заранее благодарность Сталисту.

Катарина кивнула, а затем внимательно окинула своим взором серкулуса. У нее были томные фиалковые, точно затянутые шелковым покрывалом, глаза. Бездонные. Неприятные. Ее взгляд был намного тяжелее, чем порой бывает у эрони. К тому же в полумраке личного кабинета правительницы Гильдии Ветра ее огненно-рыжая шевелюра была чем-то нереальным, бьющим в глаза и готовым пламенем обжечь неокрепшую душу.

– Я думаю, мы поняли друг друга.

– Так точно, госпожа, – с каменным лицом ответил ей Дэз.

Серкулус знал, что день сегодня выдался не ахти какой, но подобного отношения даже он не ожидал.

8:00

По спине Нианон пробежала неприятная дрожь, когда он смотрел на искореженное невероятной силой тело. Неприятное чувство было рождено не из-за озноба, морозной свежести или сковывающего страха. Нет. Природа его совершенно иная, в корне отличающаяся от того, с чем он обычно сталкивался. Хотя бы только потому, что принадлежали все эти эмоции вовсе не ему.

Паренек привык сталкиваться в своей учебной практике со всем, что только возможно, если, конечно, не учитывать настоящих взрослых истинных, всячески умеющих уклоняться от его негласного наблюдения, но сейчас он оказался совершенно не подготовленным к сложившейся ситуации.

Его, как и обычно, конечно же заполняли чужие чувства и переживания, но были они несколько более сильными и яркими. От этого юному эмпату казалось, что вот-вот его голова треснет, разойдясь по некогда обозначенным швам, а хаотический кошмар с гулом затопит его личную вселенную, навсегда воцарившись внутри. И всё, чем он был ранее, расколется на мелкие кусочки и исчезнет в потоке чужих ощущений.

Однако паренек все же держался и даже умудрился представить, что бы было, если на его месте оказался его дядя. Тот был телепатом, а заодно и его наставником, но работа у него была и того похуже, чем когда-либо представлялась Ною. Жить со снующими чужими мыслями в сознании – не самая лучшая затея, перед ними и эмоциональный фон не так ужасно выглядел.