Книга Новая формула Путина. Основы этической политики - Александр Дугин

Ну и последнее, что интересно у Хобсона, который показывает, что вся структура международных отношений выстроена таким образом. До сих пор у современных представителей международных отношений, у всех без исключения есть деление на три категории общества.

1. Есть цивилизованные страны — современные США, Англия, Европа. Это цивилизация.

2. Есть варвары. Это мы, китайцы, индусы, латиноамериканцы, мусульмане, которые подтягиваются к цивилизации, но еще нуждаются в дальнейшей работе. То есть работа проведена, там живут уже не на помойке, не в лесах, уже чему-то научились, умеют торговать, передвигаться свободно. Но тем не менее в отношениях с ними еще требуется большая осторожность, поскольку процесс перехода от варварства в цивилизационное пространство непростой.

3. И третье: на планете еще очень много дикарей, которым надо помогать: посылать гуманитарную помощь. А также учить их базовым основам обращения с телефонами, с «Макдональдсами», как стать в очередь, как пробивать чек.

Эта модель отражает абсолютный, безусловный, всепроникающий расизм, который лежит в основе того, что между цивилизацией, варварством и дикостью как тремя социальными стадиями существования человека имеется абсолютно однозначная иерархия.

Давайте рассмотрим реалистскую модель международных отношений. Здесь очевидно, что на основании того, что цивилизованное государство более эффективно технологически, в своих интересах, которые реалисты и не скрывают, с опорой на эти новые технологии государство развитое, цивилизованное, имеет все основания захватить, разрушить и победить варварское и присоединить под свой контроль территории, населенные дикарями.

Колонизация и империализм в сочетании с научным расизмом вполне вписываются в модель реалистской теории международных отношений. Это просто откровенный империалистический наступательный колониальный расизм. Но здесь даже и доказывать особенно не надо, потому что корни этого явления достаточно очевидны. Теоретики реализма так приблизительно и говорят.

Вторая парадигма — либерализм. Здесь сложнее. Либерализм отличается антиимпериализмом, стремлением сократить значение государства в международных отношениях (это мы видели). Но Хобсон (это наиболее интересные, проникновенные страницы его произведения «Евроцентризм…») говорит: «Давайте посмотрим, как милые такие пацифисты, пташки типа Локка или Канта, которые говорили о гражданском обществе, правах человека и дружбе всех со всеми, открытом обществе, — насколько они пользуются теми же расистскими аргументами применительно к обществу варварскому и дикому. Только они говорят не о завоевании, а о просвещении. Но, по сути, речь идет о том, что все остальные общества, непохожие на западные европейские, — варварские. Либо, если совсем дело плохо, они дикарские».

Либералы и «божьи одуванчики» пацифисты, представители неправительственных организаций, которые следят за правами человека и сдувают пылинки с любого пострадавшего от милицейского произвола, на самом деле являются иной версией жесткого, радикального западноцентричного расизма. Которая исходит из предпосылки, что:

• есть совершенные общества, это либерально-демократические западные общества,

• есть менее совершенные (развивающиеся страны),

• и есть недообщества, Untermenschen, чистые «недолюди», которые живут в джунглях.

Другое дело, что вместо того чтобы их колонизировать (подавлять), их надо цивилизовать, то есть переводить (не спрашивая, хотят они или нет) в состояние западно-европейской цивилизации. Это тоже типичный, только антиколониальный антиимпериалистический расизм. Расизм в чистом виде, который исходит из универсальности представления о том, что западное общество является совершенным, что это и есть цивилизация в единственном числе, что цивилизация может быть только западной и то, что не является западной цивилизацией, является недоцивилизацией.

А вот формы работы с недоцивилизацией здесь несколько отличаются от реалистских. То есть не с помощью колонизации и жесткого принуждения, а с помощью:

• глобализации,

• навязывания своих экономических институтов,

• кредитов Международного Валютного фонда, который скупает будущие поколения и разрушает естественное развитие экономик этих так называемых варварских или недостаточно цивилизованных стран.

Тот же колониализм, только мягкая версия: колониализм антиколониальный. Он может сопровождаться полной любовью к дикарям и даже побочной симпатией к варварам. Хотя варваров либералы не любят страшно, потому что видят в них пародию на самих себя или карикатуру на свои собственные подходы. Варвары открыто говорят: «Вот это власть. Вот это господин. Вот это раб». Все. «Господин отдыхает, раб работает — прекрасно», — говорит варвар.

А либерал цивилизованно говорит: «Ну нельзя же так. Он работает, потому что как же иначе? Иначе у него не будет денег. Иначе он будет жить под мостом. Не все ли равно: просто иди работай или живи под мостом».

Есть принуждение: либо силовое, либо экономическое. Как будто экономическое принуждение менее жесткое, чем силовое. Как будто экономическая форма доминации не столь же абсолютно жесткая, как прямое насилие. Разные формы господства — смысл один: господство неравновесно распространяется сверху вниз от цивилизованных обществ через недоцивилизованные к совсем нецивилизованным.

Марксизм, казалось бы, уж никак не является расизмом. «Абсолютный расизм», — говорит Хобсон. Марксистская идеология — это расистская идеология, которая утверждает, что развитие общества по западному пути индустриализации, урбанизации, движения к одной цели является законом для всех остальных формаций. Маркс, как и остальные, разделяет учение о трех стадиях, просто считает, что в цивилизации помимо буржуазной стадии, неизбежной и необходимой, должна наступить еще справедливая стадия — коммунизм.

Но на самом деле тут точно такое же брезгливое отношение к дикарям, которых надо цивилизовать, и неприязнь к варварским государствам, варварским обществам. Это абсолютно евроцентрический расизм, научный расизм, только еще одна экономическая его версия.

Хобсон приблизительно так расшифровывает структуры (модели) международных отношений, существующих в современном мире, и показывает, что мы имеем дело с хорошо темперированным расизмом всех типов — научным расизмом. Который от прямого оправдания колонизации империализма переходит к косвенному через введение своих критериев, например, критерия экономической эффективности «Agency», о котором говорит Хобсон. Западные общества делают из экономической эффективности высшую ценность, потом они с помощью этой ценности начинают измерять другие общества. Здесь как раз принцип «блондины — брюнеты».

Для одного экономика — это самое главное, остальное — второстепенное. Если мы будем сравнивать согласно критерию того, для кого это самое главное, действительно, тот человек, для кого это второстепенное, будет выглядеть аномалией (первертом), инвалидом, неадекватным человеком, недочеловеком.

Такой анализ евроцентризма показывает, что вся теория международных отношений строится на расистском основании. Самое интересное, что далее Хобсон показывает чисто биологические расистские модели, без всякого Гитлера. Мы говорим не о фашизме, мы говорим о Западе. Фашизм — это тоже одна из частей Запада, такая же, как и либерализм или марксизм. Это все разновидности расизма как сути модерна как такового.