Книга Вовка-центровой - Александр Санфиров

— Ну что ты плачешь, Людочка, — неожиданно ласково заговорил ее муж, — ну забыл парень после молнии что-то, со временем пройдет, а может, и к лучшему, если бы помнил, как его Витька колотил, и сдачи не смог бы дать как следует. Главное, доктора сказали, что здоров, так что пусть гуляют, пока время есть. В следующем году уже так не получится, на завод его возьму, пусть в учениках слесаря поработает. А ты смотри, Вовка, нынче тебе в восьмой класс идти, а ты не помнишь ничего, так что придется вечерами учебники читать.

По окончанию нравоучений и мытья посуды все уселись за стол и начали играть в лото под звуки классической музыки из репродуктора.

Через час отец скомандовал спать, Мишка полез на верхнюю койку, а Вовка улегся вниз.

Свет был потушен, за окном была темнота, и только от завода слышался далекий скрежет работающих механизмов.

Вовка лежал на кровати, упершись взглядом в доски второго яруса, сна не было ни в одном глазу Минут через двадцать, когда Мишка громко засопел, за ситцевой занавеской у родителей ритмично заскрипела кровать, вскоре раздался сдавленный женский стон, после чего оттуда донесся храп отца.

Вовка все не мог заснуть, он думал, что и как делать. Плыть по течению, оканчивать школу, поступать учиться дальше или сразу пробиваться в футболе, показать себя, хотя что значит в это время быть футболистом, ничего особенного, только известность, от которой нет особого проку. Так ничего и не придумав, он решил, что пока надо просто жить и, только осмотревшись, предпринимать какие-либо шаги. Все же он через какое-то время заснул, несмотря на шипение закончившего передачи радио.

Его, как и родителей, разбудил рупор.

Отец и мать, переговариваясь, одевались у себя за занавеской, Мишка спал как убитый, несмотря ни на что. В рупоре играл гимн Советского Союза.

Отец, выйдя в комнату, удивленно посмотрел на него.

— А ты чего вскочил, спал бы еще. Куда тебе торопиться?

— Да не, батя, — сказал Вовка, — что-то не спится, сейчас на зарядку сбегаю, потом ополоснусь.

— Мать, ты слыхала, что сын говорит, — засмеялся отец, — а ты рыдала вчера, всех бы так молния ударяла, было бы здорово.

Между разговором отец ловко правил опасную бритву на широком кожаном ремне и затем, намылив лицо помазком, уверенными широкими движениями начал бриться.

«Хорошо хоть во взрослого не попал, — мелькнула мысль у Вовки, — хрен бы я побрился, скорее горло перерезал».

Пока отец умывался, мать успела собрать завтрак на столе: холодная вареная чечевица черного цвета и чай с ржаным хлебом. Родители быстро поели и стали собираться на работу Заводской гудок уже гудел вовсю.

— Вова, — сказала мать, — когда свою зарядку сделаешь, разбуди брата, вам сегодня задание распилить два бревна на дрова. Если не помнишь где что, Мишка покажет, и в магазин сходите, может, сегодня сливочное масло будет, говорили, что по пятьдесят граммов на человека дадут. В духовке луковый суп, не забудьте поесть.

Говоря все это, она полезла под кровать братьев и начала там что-то искать. И со звоном извлекла оттуда гитару.

— Пашка, ты посмотри, что у парней под кроватью! — упавшим голосом произнесла она.

Отец, уже стоявший у дверей, быстрым шагом подошел к старшему сыну и схватил его одной рукой за грудки и легко поднял в воздух. Старая гимнастерка подозрительно затрещала, а у Вовки сперло дыхание.

«Сейчас задушит», — мелькнула мысль. Между тем Павел Александрович побагровел и, продолжая легко держать сына на весу, закричал:

— Ты что, воровать начал, признавайся, да я тебе сам руки выдерну, если что. У Фомина сын вором стал! Признавайся! — И тряхнул Вовку еще раз. Тот, полузадушенный, махал руками, не в силах ответить, и только пронзительный вопль проснувшегося Мишки спас положение.

— Папка, ему летчик гитару в больнице подарил! Не бей его!

Отец разжал руку, и Вовка почти упал на пол. Он стоял, растирая шею, а отец со смущенным видом стоял рядом.

— Паша, вот ты так всегда, сначала не разберешься и дров наломаешь, — сказала ему жена. Она стояла красная от волнения и тяжело дышала. — Я думала, ты его сейчас задушишь.

Тем временем отец, подозрительно глядя на сына, спросил:

— Так за какие такие заслуги тебе гитару подарили?

— Ну, я песни в палате спел, летчику понравилось, он и подарил мне гитару, у кого хочешь можешь в больнице спросить, — обиженно сказал Вовка. — А вчера просто после драки забыл про нее, хотел ведь на стену повесить.

— Так, так, — задумчиво сказал отец, — слыхал раз, как ты в компании во дворе на чьей-то гитаре тренькал и песню орал, за такое пение я бы ноги выдернул, а не инструмент немецкий дарил.

Вместо ответа сын взял гитару из рук матери, уселся на табурет и сделал пару проигрышей.

— Ах ты, шкет сопливый! — в полном восторге воскликнул Павел Александрович. — Когда и успел так научиться. Ну прости, погорячился, ладно, пора на работу, а придем домой, ты уж тогда нам сыграешь и споешь.

Когда родители ушли, Мишка слез со своей верхотуры и сказал:

— Слушай, я думал, тебя батя задушит, ну и видуха у него была. Я чуть не обоссался от страха.

От перенесенного волнения Вовке уже не хотелось никуда бежать на зарядку.

«Ай, ладно, мать сказала пару бревен на чурки распилить, вот и зарядка будет», — подумал он.

— Ну, Миха, спасибо, что крикнул, а то я даже слова не мог вымолвить, — поблагодарил он брата. — Ты знаешь, мама сказала, чтобы мы дрова напилили и в магазин сходили, давай сразу сейчас чаю попьем и с утреца дрова распилим.

Мишка скорчил недовольную гримасу, но промолчал.

Чайник, поставленный на старую обгоревшую, замызганную электроплитку с открытой спиралью, еще до ухода матерью, начал только пошумливать. Братья заправили кровати. Вовка нашел гвоздь и молоток, с помощью Мишки повесил гитару на стенку рядом с планшетами. Затем они пили чай, мирно разговаривая о том, о сем. После чая они вышли во двор, бревна были видны издалека, это были старые телеграфные столбы, сгнившие снизу. Братья вытащили из дровяника старые козлы и пилу. Рассматривая их, старший брат понял, что их батя особым трудолюбием дома не отличался, козлы были ушатаны, а пила тупая и нуждалась в разводке и заточке.

— Мишка, а где у бати напильники и другой инструмент, — спросил он у брата.

— Так вон ящик в углу сарая лежит, там все и есть.

К счастью, несколько напильников и плоскогубцы там присутствовали, поэтому полчаса было посвящено пиле. Мишка пристально следил за ловкими руками брата и только один раз высказал свое удивление вслух:

— Вовка, точно тебе молния в нужное место стукнула. И Витьку побил, на гитаре играешь, и даже пилу точишь ловчее, чем батя.

Затем они водрузили столб на козлы, и работа закипела. Первое время у них не получалось вовремя ритмично тащить пилу на себя, но затем, после непродолжительной перепалки, дело пошло. Через час около дровяника лежала куча ровных чурок, и братья, довольные собой, стали собираться в магазин. Глянув на будильник, Вовка обнаружил, что еще только десятый час.