Книга Герцог полуночи - Элизабет Хойт

— С леди? — переспросил герцог.

— Некоторые из самых ее безрассудных идей подсказывают моей кузине дамы, ваша светлость.

— A-а… понятно. — Искоса взглянув на собеседницу, Максимус отметил, что у нее густые черные ресницы — гораздо темнее, чем ее волосы. Может, она чем-то красила их?..

А Артемис со вздохом продолжала:

— В прошлый сезон Пенелопу убедили, что живая птица станет замечательным украшением.

— Птица?.. — изумился герцог.

— Да, лебедь, если точно.

Максимус внимательно посмотрел на мисс Грейвс, но она выглядела совершенно серьезной. Что ж, если она все-таки затеяла с ним какую-то игру, то делала это весьма искусно. Но у такой женщины, как она, конечно же, существовало множество причин, чтобы научиться скрывать свои мысли и чувства. Можно сказать, что именно это от нее и требовалось.

— Я никогда не видел леди Пенелопу с лебедем, — пробормотал герцог.

Она бросила на него быстрый взгляд, и он заметил, что у нее едва заметно приподнялись уголки рта.

— Но это продолжалось всего неделю. Пока не выяснилось, что лебеди шипят и клюются.

— Лебедь клюнул леди Пенелопу?

— Нет, не ее, а меня.

Максимус нахмурился, внезапно представив, как кожа мисс Грейвс потемнела от синяка, и эта картина ему совсем не понравилась. Интересно, как часто она страдала, выполняя свои обязанности компаньонки леди Пенелопы?

— Честно говоря, иногда я думаю, что мою кузину следует держать взаперти для ее же блага, — пробормотала мисс Грейвс. — Но ведь этого нельзя делать, правда?

Конечно, нельзя. Да и не похоже, чтобы сама мисс Грейвс смогла бы найти другой источник средств к существованию — где-нибудь вдали от своей опасно легкомысленной кузины. Наверное, плохо, что жизнь устроена подобным образом… Впрочем, его, Максимуса, это не касается.

— Ваш рассказ еще раз подтверждает, что вам необходимо найти способ отговаривать леди Пенелопу от самых опасных ее затей.

Мисс Грейвс тихо вздохнула.

— Я пыталась — и пытаюсь. Но ведь я — всего лишь ее компаньонка.

— А не подруга? — Максимус посмотрел на нее. Было очевидно, что эта женщина обладай незаурядным характером.

И тут она снова едва заметно улыбнулась. Возможно, мисс Грейвс специально научилась улыбаться не слишком широко, чтобы не проявлять открыто своих чувств.

— Да, я ее подруга. Родственница и подруга. Я очень привязана к Пенелопе — и… думаю, что и она любит меня. Но в первую очередь я ее компаньонка. Мы никогда не будем равными, потому что мое положение всегда будет ниже, чем ее. Поэтому я могла только предложить не ходить в ту ночь в Сент-Джайлз, но не могла запретить ей это.

— И вы всегда идете туда, куда идет она?

— Да, ваша светлость. — Артемис опустила голову.

Конечно, он все это знал, однако почувствовал, что поведение леди Пенелопы… возмутило его. Максимус отвернулся и пробормотал:

— Когда ваша кузина выйдет замуж, муж обуздает ее. И тогда ей ничто не будет грозить. — «Вам ничто не будет грозить», — добавил он мысленно.

— Возможно. — Запрокинув голову, Артемис взглянула на герцога. Конечно же, она понимала его намерения в отношении Пенелопы.

— Да, непременно обуздает. — Он пристально посмотрел на нее.

— Полагаю, это было бы лучше всего. — Артемис пожала плечами. — Но если бы Пенелопа мне тогда подчинилась, то мы не смогли бы встретиться с такой интересной личностью, как Призрак Сент-Джайлза.

— Вы превращаете опасность в развлечение.

— Может быть, и так, ваша светлость. Но все-таки должна признаться: это было захватывающее приключение. Ведь Призрак…

— Он насильник и убийца, — перебил герцог.

— Честно говоря, я в этом не уверена, — немного помолчав, Артемис спросила: — Могу я доверить вам секрет, ваша светлость?

Когда леди задавали ему такой вопрос, они обычно делали это с намерением пофлиртовать, но на лице мисс Грейвс сохранялось вполне серьезное выражение, и ему стало любопытно.

— Да, конечно, — кивнул Максимус.

Они оба остановились.

— Я почти уверена, что Призрак — человек благородного происхождения.

Он старался выглядеть спокойным, хотя сердце его быстро забилось. «Что же я мог упустить?» — думал герцог.

— Почему? — спросил он.

— Потому что той ночью он кое-что оставил у меня.

— Что именно? — Ужас сдавил ему грудь.

На губах мисс Грейвс снова промелькнула неуловимая улыбка — таинственная, пленительная, удивительно женственная.

— Перстень-печатку, — ответила она.

Лицо герцога Уэйкфилда словно окаменело. «О чем же он сейчас думает?» — спрашивала себя Артемис. Она с некоторым смущением признала, что очень хотела бы знать, что он думал о ней. Может, осуждал ее легкомысленное отношение к Призраку Сент-Джайлза? Или находил для себя оскорбительным ее предположение, что негодяй в маске мог быть аристократом?

Еще секунду Артемис всматривалась в его лицо, а потом снова зашагала вдоль стены зала. Она решила, что вряд ли имело значение, что герцог думал о ней. Ведь он прежде никогда не изъявлял желания поговорить с ней. И едва ли когда-нибудь снова захочет это сделать. Да-да, они вращались на разных орбитах. «Более того, мы вращаемся в разных галактиках», — мысленно усмехнулась Артемис.

— Вы идете за напитком для леди Пенелопы? — прозвучал у ее плеча его приятный раскатистый голос.

— Да, вы правы.

— Я помогу вам. — Он повернулся к слуге, разливавшему по бокалам пунш, и щелкнул пальцами. — Три, пожалуйста.

Слуга тотчас же наполнил пуншем три бокала.

— Вы очень добры, ваша светлость, — сказала Артемис.

Он криво усмехнулся.

— Вы же знаете, что это не так.

— Не так?.. — Она бросила на него вопросительный взгляд.

— Вы производите впечатление очень неглупой женщины, мисс Грейвс. И вы знаете, что я ухаживаю за вашей кузиной. Так что мое предложение помочь вам — это только способ снова встретиться с ней сегодня вечером.

На это нечего было возразить, поэтому Артемис промолчала, и они, взяв три бокала пунша, отправились в обратный путь.

— Скажите, мисс Грейвс, — снова заговорил герцог, — вы одобряете мое ухаживание за вашей кузиной?

— Не думаю, ваша светлость, что мое одобрение могло бы иметь какое-либо значение, — отрезала Артемис с неожиданным для нее самой раздражением. Он что, оказывает ей честь?

— Не думаете? — Герцог улыбнулся. — Но вы же знаете, я вырос в доме, полном женщин, не так ли? Именно поэтому я прекрасно понимаю: несколько ваших рассудительных слов на ушко кузине могут спутать все мои карты.