Книга Пропустите женщину с ребенком - Ирина Лобановская

— Что ты так носишься? — иногда осторожно интересовалась мать.

— Тороплюсь все успеть. Столько дел! Просто обвал.

— А зачем тебе хвост? — спрашивала мать. — Мужчинам больше подходят короткие волосы…

Очевидно, отец Виталия предпочитал именно такие.

Ректор тоже поглядывал на длинные патлы любимого ученика с иронией. Но своего мнения на этот счет не высказывал.

— Мне нравится, — заявлял матери Виталий и взмахивал темной гривой.

Когда волосы стали ему мешать, он начал их прихватывать аптекарской резинкой, а в институте и клинике прятать под халат. Но стричь не желал.

Кроме того, в его имидже красавца мужчины немалую роль сыграли темные очки, — их Виталий почти не снимал и летом и зимой. Видел он прекрасно, купил очки с простыми стеклами, но подороже, и создал себе отличный образ. И еще… Очень удобно не показывать окружающим свои глаза, а ловко прятаться за серо-черными стекляшками, в свое удовольствие свободно всех рассматривая.

И хвост, и темные очки в те времена были редкостью. Виталия считали чудаковатым, странненьким. Или слишком модным.

Кристина, прихрамывая, с трудом доковыляла до стола отца и села на стул. Проследив за пристальным взглядом любимого отцовского ученика, объяснила:

— Ногу растянула.

И с восхищением тотчас полюбовалась на нее, незаметно предложив сделать то же самое этой папиной медицинской надежде с хвостом.

— Спортом занимаетесь? — спросил Виталий, оценив ногу по достоинству.

— Ага, таким вот спортом — хождение по лестнице называется, — буркнула Кристина. — Мне всегда везет… То ангина, то грипп, то растяжение… Увы, увы… Да, папа?

Геннадий Петрович не любил рассуждать о дочкиных болезнях и потому не согласился.

— Ты любишь сгущать краски! Никаких особенных невезений в твоей жизни пока не встречалось. Как у всех, не больше.

Иногда дочь потрясала Геннадия Петровича своей ненужной открытостью и бесхитростностью. Тут она пошла в мать. Ну зачем сразу все рассказывать о себе этому парню?

Виталий срочно передумал уходить и вернулся к столу ректора. Сел рядом с Кристиной, подарившей ему поощрительный взгляд.

— А вам стоило бы заняться спортом. Для здоровья и закалки, — посоветовал Ковригин. — Я, например, играю в волейбол.

Вот откуда у папиного любимца подтянутость и мускулистость, подумала Кристина. И вздохнула. Волейбол… Нет, любые мячи и сетки не про нее. И как, должно быть, скучно прыгать на площадке… Ради чего?.. Закалка… Он мыслит примитивами и стереотипами, этот красавчик.

— Да, Виталий играет профессионально, — с удовольствием подтвердил Воздвиженский. — Когда-то даже входил в состав юношеской сборной.

— Да когда это было! — махнул рукой Виталий. — И я там продержался недолго. Спорт, как и любое дело, требует полной отдачи и максимума времени. Уходить в профессионалы я все же не собирался… Пришлось уйти из любителей. Сейчас играю для себя. Чтобы не потерять форму. Да и вообще мне нравится волейбол. А вам?

Он уставился на Кристину нагловатым взглядом. Девушка весело посмотрела сначала на папу, а потом на его лучшего ученика.

В школе она панически боялась уроков физкультуры и не научилась даже делать простой кувырок вперед. Матери приходилось постоянно наведываться к физкультурнику и уговаривать его не портить девочке табель, а потом аттестат единственной, с трудом натянутой тройкой. По всем остальным предметам Кристина училась неплохо.

Физкультурник быстро внял мольбам женщины, щедро подкрепленным дорогими подарками и коньяками, пошел навстречу известной семье и недрогнувшей рукой ставил Кристине, обычно просиживающей уроки на низкой скамейке в спортзале, неизменные четверки.

На этом отношения Кристины и спорта благополучно закончились. Хотя отец иногда вдруг возникал, заводил нудные беседы о пользе и необходимости утренней зарядки, бега трусцой и на лыжах, коньков и обтираний холодной водой… Находка для хирургов слушала вполуха и продолжала вести прежний, привычный оранжерейный образ жизни.

— А мне нет! — отрезала Кристина ненужный ей разговор о волейболе. — Увы, увы… И вообще ко всем спортивным играм и другим физкультурным мероприятиям я равнодушна. Даже больше — не люблю их! И ни за кого никогда не болею. Только за себя! Так что тут наши вкусы не совпадают.

Она хотела добавить «а жаль», поскольку этот длинный хвостатый беспредельно нахальный отцовский сменщик ей глянулся, но вовремя себя остановила. И кстати, ему давно пора бы отсюда убраться. Кристина пришла к папе посоветоваться. У нее возникли конфликты с преподавателями, повисли некоторые незачеты… И найти мирные решения предлагалось папе. Долго собирается этот его любимчик путаться у нее под ногами?..

Фаворит оказался прозорливым. Он встал, вежливо раскланялся и исчез, явно неохотно.

— Тебе не понравился Виталий? — удивился отец.

— Хватит того, что он нравится тебе, — пробормотала Кристина, не собираясь с ходу себя выдавать. — Ура, ура… А интересно, чем именно? По-моему, ничего особенного… Прожженный болтливый тип и настоящий прохвост с хвостом… Хотя довольно симпотный… Дамы наверняка от него в восторге.

Отец ненадолго призадумался.

— У юноши недюжинный запас сил, — заметил он. — Это генератор идей и энергии. И потом, меня всегда привлекают те, кто в жизни всего добиваются самостоятельно. Я сам когда-то пробивался именно так… Трудно, зато своим умом и своими руками.

О помощи Ковригину ректор ничего не знал. Пристроившие к нему Виталия люди старались нигде не светиться и делать свое дело тихо и незаметно, через десятые руки.

Кристина надулась.

— Значит, я тебя не привлекаю? Ведь меня постоянно всюду толкаешь и проталкиваешь ты! Я — папина дочка! И этим все сказано… Кроме того, подарок для хирургов. Увы, увы…

Геннадий Петрович и сам уже понял, что совершил серьезную ошибку.

— Я говорил лишь о мужчинах, — неловко поправил он себя. — На женщин это не распространяется. Они всегда нуждаются в заботе и поддержке отца, мужа, брата…

— И любовника! — докончила Кристина и усмехнулась.

— Хотя бы, — согласился отец. — И все-таки я советовал бы тебе обратить внимание на этого юношу. Он того заслуживает. У него большое будущее, поверь мне! И он всегда будет и останется королем положения.

— Ладно, обращу, — небрежно пообещала Кристина. — Как-нибудь в другой раз. А сейчас давай поговорим тетатетничком. Мне нужно столько тебе рассказать…

— Опять новое дэзэ? — усмехнулся отец. Когда Кристина училась в школе, часто вечерами встречала отца радостным, ликующим воплем:

— Папа, а тебя ждет дэзэ!

Что означало домашнее задание. С годами характер этих заданий менялся, но сами они оставались неизменными.