Книга Последний танец - Эйлин Гудж

Сестра фыркнула.

– Мне наплевать, что он замышляет и чем тешит свое мужское самолюбие. Два года уже прошло. – Она посмотрела на свои дорогие золотые часы. – Ой, мне пора. Надеюсь, ты позвонишь папе и напомнишь ему забрать из химчистки смокинг?

– Это еще зачем? Он вполне в состоянии позаботиться о себе сам. Это вы с мамой прислуживаете ему, как горничные.

К счастью, Алекс спешила и не стала спорить. Смерив Китти презрительным взглядом, она бросила на ходу:

– Думай что хочешь, но если папе придется надеть старый костюм, пеняй на себя.

Китти вспыхнула. Вечно Алекс прикидывается строгой мамашей. Пора наконец прекратить эти игры – они уже взрослые.

Тяжело выдохнув, Китти вернулась к своим делам. Еще несколько часов, и она узнает, сбудется ее мечта или ей суждено со временем превратиться в такую же брюзгу, как Алекс.

Остаток дня прошел как в тумане. Посетители уже сменились по нескольку раз, а лотки с пирожными и булочками почти опустели. Но Китти избегала смотреть на часы: ей казалось, что томительные минуты ожидания протекут быстрее, если считать сдачу, а не секунды.

Ровно в половине пятого в дверях кафетерия появились хорошенькая темноволосая девушка и парень чуть постарше. Китти окинула парочку удивленным взглядом. Неужели это Хизер? Но она собиралась прийти одна. А вдруг… Господи, а вдруг это тот самый парень, из-за неосмотрительности которого чуть выпирает животик под мешковатой футболкой девушки?

Китти вышла им навстречу. Сердце ее отчаянно колотилось.

– Вы, должно быть, Хизер. – Она приветливо улыбнулась.

Девушка смущенно кивнула и бросила тревожный взгляд на своего хмурого спутника.

– Это Шон, – представила она молодого человека. – Мой старший брат.

Да, теперь Китти заметила сходство между ними. У обоих темные волосы и карие глаза. Но если Хизер заметно волновалась, то ее брат смотрел на Китти с нескрываемой враждебностью.

– Хотите лимонаду? – предложила Китти чуть дрогнувшим голосом. – Я делаю его из лимонов, которые выращиваю в своем саду.

Молодые люди промолчали, и Китти приказала себе: «Остановись! Что ты пытаешься им доказать? Что ты мастерица на все руки?»

– А у вас нет диетической кока-колы? – застенчиво спросила Хизер.

«Да она же почти ребенок», – подумала Китти. Неоформившаяся девочка-подросток с по-детски пухлыми губками и щечками. Наверное, Хизер все еще спит в обнимку со своим плюшевым медвежонком. Да, она совсем не похожа на разбитную шестнадцатилетнюю девицу, как представляла себе Китти. Трогательно-невинный облик довершали тоненькие пальчики с обкусанными ногтями и мешковатые джинсы, выглядевшие так, словно их успел изрядно поносить ее брат.

Шону на вид было чуть больше двадцати. Стройный, худощавый, он казался гораздо взрослее, чем сестра. Его темно-карие, почти черные, глаза смотрели прямо и пристально, оставаясь непроницаемыми. Свитер с открытой горловиной позволял заметить давний перелом ключицы. «Вряд ли он получил эту травму на горнолыжном курорте, – подумалось Китти. – Дети из таких семей бывают счастливы, если им хотя бы раз удается побывать в Диснейленде».

– Спасибо, нам ничего не нужно, – отрезал Шон, давая понять, что их визит носит сугубо деловой характер.

Китти вспыхнула. Надо срочно спасать положение, надо завоевать их расположение – не только Хизер, но и ее брата. «Смелее», – приободрила она себя, а вслух предложила:

– Почему бы нам не подняться наверх? Там мы спокойно поговорим и познакомимся поближе.

Шон окинул презрительно-насмешливым взглядом эксцентричную обстановку кафетерия, коротко кивнул и последовал за Китти. За ним покорно шла его сестра.

Едва Хизер ступила на порог огромной залитой солнцем гостиной, как ее личико расцвело улыбкой.

– Ой, как здесь уютно!

Китти поймала себя на том, что смотрит на свое жилище глазами юной гостьи. Лоскутный коврик у камина, индейское покрывало на диване, оловянная ваза с засушенными растениями на газетном столике, ромбики разноцветной мозаики на подоконнике, сверкающие в лучах вечернего солнца как драгоценные камни, – вся обстановка создавала радостное настроение.

Волнение ее постепенно улеглось. Быть может, встреча все-таки пройдет хорошо.

– Вы любите кошек? – Китти указала на диван, где, как парочка сфинксов, замерли Фред и Этель. – Они здесь настоящие хозяева, а меня сюда пускают только потому, что я кормлю их.

Хизер присела на краешек дивана, и Фред тут же прыгнул к ней на колени, громко мурлыча.

– Какой лапочка! – Девушка погладила его шелковистую шерстку и улыбнулась Китти. – У нас тоже был котик, но его задавила машина. Шон говорит, что мы живем слишком близко к автостраде, и в наших условиях заводить животных рискованно. – Она, покосилась на брата, который сел в кресло напротив и уставился в окно.

«В жизни многое связано с риском», – вертелось на языке у Китти, но вслух она спросила:

– Вы заканчиваете школу, да? Я сама когда-то в ней училась. С тех пор там почти ничего не менялось – так говорят мои племянницы. Может, вы знаете их? Нину и Лори Кардоса.

Хизер кивнула:

– Да, я часто вижу их. Это сестры Кардоса из девятого класса? Странно, они совсем не похожи, хоть и двойняшки. – Она смущенно взглянула на Китти из-под темной челки. – А вы давно живете в Мирамонте?

– Всю жизнь. Уезжала только на время учебы в колледже. – Почему же вы вернулись сюда? – В тоне молодого человека Китти послышался скрытый упрек.

Она попыталась представить себе, каким ее родной Мирамонте видится Шону. Для него это невзрачный захолустный городишко, гнездо застарелых предрассудков и несправедливости. Если бы ему удалось вырваться отсюда, он никогда не вернулся бы. Китти похолодела. Все идет совсем не так, как она задумала.

Но как сосредоточиться под хмурым взглядом темно-карих глаз? Шон не ребенок и многое понимает. Наверное, он никогда и не был ребенком. И дело не только в его отношении к младшей сестре, которую он опекает как заботливый отец. И Китти заметила свежие царапины на его натруженных руках.

– Простите меня за прямолинейность, – проговорил Шон, – но когда Хизер сказала мне, что собирается отдать ребенка… Послушайте, мы в состоянии сами о нем позаботиться. Правда, отец у нас инвалид, но у меня есть работа. Моей сестре не нужна социальная помощь.

Китти взглянула на потупившуюся Хизер и почувствовала себя ужасно неловко.

– Я подумала…

– Вы ошиблись, – перебил ее Шон.

Он смотрел на Китти с таким нескрываемым презрением, что ей вдруг захотелось залепить ему пощечину. Вместе с тем она понимала, чем вызвана грубость Шона: детские годы, проведенные в нищете, и перенесенные унижения закалили его гордость. Китти хорошо знала район, в котором жили Шон и Хизер: сразу за предприятием по выращиванию шампиньонов – унылый загородный пустырь, стоянка трейлеров, ветхие домишки.