Книга Саракш: Тень Странников - Владимир Контровский

По хребту снизу вверх прокатилась ледяная волна. Полковник отчётливо понял, что жить ему осталось совсем недолго, и что через несколько секунд для него всё кончится – и солнечный свет, и голубое небо, и свежий воздух, от которого кружится голова, и женский смех, и мерное тиканье старых ходиков на стене его квартиры – они будут тикать и тикать, а его уже не будет: никогда. Полковнику вдруг захотелось закричать от ужаса перед чёрным небытием, в которое ему предстояло окунуться, но он сумел сдержаться, хотя для этого ему пришлось напрячь всю свою волю.

…Удара в затылок он не почувствовал. Из всех углов подвала на него вдруг кинулась голодная тьма, подхватила, завертела, и понесла куда-то далеко: туда, откуда нет возврата. Он не ощущал своего тела, не видел ничего вокруг, и только в ушах его стоял тонкий звон, похожий на комариный. И ещё было недоумение: я сохранил способность думать, но как же я могу думать, если мозги мне вышибли к чёртовой матери револьверным выстрелом? Я уже умер или ещё нет, и если я жив, то где я, и что со мной происходит?

…Рудольф Сикорски проснулся как от толчка и долго лежал с открытыми глазами, пытаясь привести в порядок потревоженные мысли. Какой странный сон, думал он, – сон, очень похожий на явь, сон, реальный до мельчайших деталей. Это всё – и подвал, и выстрел в спину, – произошло со мной, я помню всё, помню до мельчайших деталей и до оттенков ощущений. Сон? Таких снов не бывает. Или это вещий сон, и всё это не уже было, а ещё только будет? Глупости, сказал он сам себе, не будь мальчишкой, боящимся тёмноты и буки, живущего под кроватью, – тебе это не пристало.

Экселенц закрыл глаза и заставил себя уснуть. До подъёма оставалось четыре часа – чувство времени никогда ещё Рудольфа не подводило, – и часы эти следует использовать для полноценного отдыха, потому что завтра (то есть уже сегодня) прогрессору-землянину Сикорски предстоит высадка на Саракш и долгий путь наверх – туда, откуда управляется одна из истерзанных стран этого искалеченного мира. И неизвестно, когда теперь удастся как следует отдохнуть – посадочная капсула достигнет поверхности планеты быстро, за час с небольшим, да и расслабиться в ней уже не получится: стандартный одноместный десантный модуль тесен, и киберпилоту при посадке на Саракш (особенно в незнакомом районе) лучше не доверять – всякое может случиться.

* * *

– Что это за человек, и откуда он взялся?

– Точных сведений нет, – прошелестел референт. – Можно сказать с уверенностью, что он не хонтиец и не пандеец – говорит на имперском без малейшего акцента, – и уж тем более не айкр: не та внешность. Есть основания полагать, что он из Безымянных Стражей Трона.

Референт напоминал лисицу, скрещенную с ящерицей. Другие здесь не выживали (или жили, но очень недолго). Верховная власть над страной была густо замешана на крови, и одна только близость к мрачному синклиту Неизвестных Отцов была смертельно опасной. Был человек – и нет его, обычное дело (и никто даже не вспомнит – не посмеет вспомнить, – что такой-то вообще существовал). При таком раскладе «людей второго ряда» могла спасти (и то не всегда) только звериная хитрость и готовность потерять хвост, чтобы сохранить голову. И тем не менее, число этих людей не уменьшалось – власть гипнотизировала, и вкусившие её были готовы на всё, лишь бы и дальше продолжать пить дурманящий головы ядовитый напиток, именуемый властью.

– Южный военный округ, – продолжал референт, – специальная служба безопасности восьмого ударного корпуса. Никаких документов об этом соединении не сохранилось – вы же понимаете.

Папа молча кивнул. Он понимал – отлично понимал, – о чём идёт речь.

Восьмой ударный, думал он. Как же, как же, Павшие-но-Незабвенные… В самом начале войны восьмой корпус вместе с двумя другими элитными корпусами Империи протаранил оборону Альянса на всю глубину, вырвался на оперативный простор и понёсся прямиком на вражескую столицу, вминая в пыль отступающие части южан и колонны беженцев, – танки восьмого корпуса были забрызганы кровью по самые башни, а мясо и кишки соскребали с гусениц ножами. А за бронёй боевых порядков корпуса шли спецотряды Стражей Трона – они делали свою работу, и хорошо делали: свидетелей не оставалось. Офицеров этой секретной службы, совмещавшей в себе функции контрразведки, подразделения особого назначения и службы безопасности, называли Безымянными: вступая в ряды, они отрекались от своего прошлого и становились никем – у них не было ни имён, ни фамилий, ни родных, ни знакомых. Верные псы Отца-Императора, дававшие клятву умереть за него…

Казалось, война будет вот-вот выиграна, однако правителей Альянса такой поворот событий не устраивал. И южане пустили в ход атомные бомбы. Восьмой ударный сгорел полностью – там тогда было то ли одиннадцать, то ли тринадцать взрывов. Империя ответила тем же, и начался ядерный кошмар, оставивший на месте центральных держав сплошную радиоактивную пустыню, а заодно и сломавший хребет старой Империи. Стражи Трона тоже погибли – все, хотя кое-кто из них мог и выжить – Безымянные славились своей нечеловеческой живучестью и умением выбираться из самых безнадёжных ситуаций. Значит, этот человек из Стражей – что ж, вполне может быть…

– Но может статься, – вкрадчиво добавил референт, – что он из контрразведки одной из центральных держав. Сведений об этом, естественно, тоже никаких.

А вот это уже неважно, подумал Папа. Из бывших врагов иногда получаются самые лучшие друзья. Война давно закончилась, и уровень радиации (там, где не рвались «грязные» бомбы) снизился до безопасного. И Отец-Император давно упал в объятья Мирового Света, да будет ему там тепло, и о том, что в центральной части континента существовал когда-то воинственный Альянс, сегодня мало кто знает и мало кто вспоминает. Вечных врагов, как и вечных друзей, не бывает – бывают только вечные интересы.

– Как ты на него вышел?

– Случайно. Я встретил его в Клубе Атомных Ветеранов, и мне показалось, что этот человек будет вам интересен.

– Почему ты считаешь, что он имел отношения к службам безопасности?

– Это, как бы сказать, заметно. Вы и сами увидите, если соизволите…

– Соизволю, – отрывисто бросил Папа. – Доставь его ко мне: посмотрим, что это за «контрразведчик».

…Увидев «безымянного», в первую секунду Папа испытал разочарование. Он ожидал увидеть седовласого подтянутого имперского офицера со шрамами на суровом лице, а перед ним появился нескладный долговязый человек – лысый, с оттопыренными ушами и без намёка на строевую выправку. Что за клоун, подумал Папа, но уже в следующую секунду его мнение изменилось – после того, как Неизвестный Отец встретился с ним взглядом.

Зеленые глаза незнакомца буквально источали силу – силу, которой этот человек сам по себе являлся, и которая за ним стояла. Папа не мог разобраться в природе этой силы, но он сразу же почувствовал: да, сила за этим невзрачным человеком есть, и сила огромная. Эту силу можно уничтожить, пока она не стала опасной, но можно и поставить себе на службу – в сложнейшем змеином клубке интриг, опутавшем властную верхушку страны, любая карта может стать козырем, тем более такая карта. Так вот вы какие, Безымянные Стражи Трона, – неудивительно, что матери пугали вами детей…