Книга Два жениха, одна невеста - Дженнифер Грин

Видимо, решив, что с него недостаточно неприятностей на сегодня, в довершение всего судьба преподнесла ему еще и встречу с матерью. Она как раз вышла из палаты Каролины. Миссис Китинг, как всегда, была одета так, что хоть сейчас на чай в Белый дом. Макияж, жемчуга, духи — все безупречно и наивысшего качества.

— Я так рада, что перехватила тебя, дорогой. — Мать взяла его под руку и твердо повела в сторону уединенного алькова, подальше от палат и сестринского поста. — Полагаю, ты пришел, чтобы увидеться с Каролиной, но вначале я хочу с тобой поговорить.

— Как она?

Его мать бросила взгляд через плечо, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает.

— Врач назначил ей какой-то успокаивающий препарат. Настаивает, чтобы ее осмотрел еще один психиатр.

Гаррет нахмурился.

— Все настолько плохо?

— Гаррет. — Мать закатила глаза. — Я вообще не понимаю, о какой депрессии толкуют ее лечащие врачи. У каждого в жизни бывают трудные моменты, но это не повод укладываться в постель и принимать наркотики. Я не воспитывала ни тебя, ни твою сестру слабаками.

Гаррет призвал на помощь все свое терпение. Он давно понял, что его мать не такая холодная, как кажется. Она просто старается жить правильно и боится всего, что не вписывается в ее представления о правильной жизни.

— Мама, — он понизил голос, — депрессия — это не признак слабости характера. Сердиться на Каролину за это все равно, что сердиться на того, кто заболел раком.

— У нее нет рака. Она здорова как лошадь. У нас на руках результаты всех возможных анализов. В этом-то и дело. Она ничем не больна, у нее нет причины до сих пор оставаться в постели. Мы с твоим отцом ума не приложим, что делать.

Ладно. Нет смысла пытаться переубедить родителей, поэтому Гаррет решил сменить тему.

— Кому-нибудь уже удалось связаться с Грифом?

— О да, твой отец наконец связался с ним вчера вечером, точнее, ночью. Наш посол, их посол и так далее и тому подобное. До него самого добраться не удалось, но его местонахождение уже установлено. Потребуется, наверное, не меньше недели, прежде чем он доберется домой, но по крайней мере мы знаем, что он приедет.

— Это хорошо…

— Вот именно. Я сразу же приехала в больницу, чтобы сказать Каролине, что Гриф едет домой. Я надеялась, эта новость по крайней мере взбодрит ее, но вместо того, чтобы обрадоваться, она стала всхлипывать. Расплакалась так громко, что медсестре даже пришлось дать ей успокоительное. — Вдоволь повозмущавшись неподобающим поведением дочери, его мать тут же перешла к другому вопросу. — Гаррет, я хочу, чтобы ты приехал в клуб в субботу вечером. Там будут танцы. Ежегодная июньская…

— Спасибо, мам, но я лучше отправлюсь на каторгу в Сибирь. — Ну вот. Он почти добился ее улыбки.

— Не упрямься. Ты нужен нам там. Мы должны выглядеть как одна дружная семья.

Гаррет почесал подбородок.

— Не понимаю, кому какое дело, дружная мы семья или нет.

— Это очень важно. Все общество заметит, если нас не будет. И, в первую очередь, пострадает твоя сестра, если люди начнут думать, что она психически… неуравновешенна.

— Есть люди, которые будут сплетничать вне зависимости от того, что мы скажем или сделаем. Но их мнение меня не волнует. Думаю, Каролину тоже, поэтому не понимаю, к чему все это.

— Гаррет, я знаю, ты не разделяешь наши с отцом ценности, но твоя сестра любит клуб. У нее там много друзей. Когда она придет в себя, то захочет вернуться к нормальной жизни. И вечеринка поможет ей…

— Ну, хорошо, хорошо, я приду.

Мать подозрительно прищурилась.

— Придешь?

— Ну да, скажи только, во сколько.

После того как мать ушла, он еще час посидел с Каролиной. Поговорить с ней не удалось, поскольку она спала, видимо, из-за того, что ей только что дали успокоительное.

Какой бы пыткой ни было посещение клубной вечеринки, хорошо, если туда действительно придут друзья Каролины. Возможно, кто-нибудь прольет свет на причины ее депрессии. Он расспросил многих, но, разумеется, не всех ее знакомых, поскольку не жил в Иствике уже много лет.

Тревога и беспокойство по-прежнему не покидали его. Пока что он ничем не помог сестре.

Гаррет не привык к неудачам. Черт возьми, он не привык чувствовать свою беспомощность. Возможно, работа, по крайней мере, немного отвлечет его. Но не успел он припарковаться и выйти из машины, как увидел еще одну виновницу своих бессонных ночей.

На Эмме была серебристо-голубая тенниска, облегающая высокую грудь как перчатка, и белая юбка, которая казалась тоньше носового платка. На запястье поблескивал сапфировый браслет.

У Гаррета перехватило дыхание.

За два дня он почти — почти — забыл о том, как она красива.

Глава пятая

Гаррет знал, что снова увидит Эмму — в Иствике это было неизбежно, — но он рассчитывал на некоторую передышку. На какое-то время, чтобы подготовиться к новой встрече. И напомнить себе, что он зрелый, успешный мужчина, а не подросток, находящийся во власти гормонов.

Впрочем, у него все-таки была пара секунд, потому что он заметил ее первым.

Эмма стояла к нему спиной на верхнем пролете черной лестницы, которую он использовал, чтобы входить в квартиру, минуя нижний этаж. Поднявшись на несколько ступеней, Гаррет с удивлением обнаружил, что Эмма складывает какие-то коробки и мешки у его двери. А потом она повернулась.

— Привет, Эмма, ты прекрасно выглядишь. Но что это? — Он указал на коробки.

Она услышала его, он точно знал. Но в тот миг, когда их глаза встретились, она замерла, словно ее сердце перестало биться. И, черт побери, его собственное сердце тоже на какое-то мгновение остановилось.

Ее лицо было чуть тронуто загаром, губы не накрашены, глаза широко распахнуты. Тенниска плотно облегала грудь, и от этого вида у Гаррета засосало под ложечкой. Светлая летняя юбка выглядела так, словно снималась очень быстро. Вызывающе быстро. Соблазнительно быстро. Один взгляд, и Гаррет мог думать лишь о том, какой восхитительной могла бы стать их близость.

— Я… — Выражение ее лица стало непроницаемым. Она снова овладела собой. — Мне не давала покоя мысль, что ты живешь в голой квартире. А у меня в галерее полно красивых вещей, поэтому я подумала, что могу одолжить тебе кое-что, чтобы сделать жилье более уютным.

Среди вещей, которые она привезла, были несколько картин, статуэтки, пара банных полотенец, корзина с посудой и столовыми приборами, яркий плед ручной вязки. Многое было, несомненно, из галереи, но не все.

Он посмотрел на нее.

Эмма редко проявляла нервозность, однако неожиданно затеребила серьгу.

— Тебе необязательно брать все. Если что-то не по вкусу…