Книга Так задумано свыше - Джулия Тиммон

Печально улыбаюсь.

— Не знаю, сумею ли…

Мэгги отодвигает в сторону бокал, как школьница складывает перед собой руки на столе и замирает в ожидании.

— Как только я осталась наедине с собой в тот вечер, когда Дуглас сделал мне предложение, и осознала, что подошла к последней черте… — медленно произношу я, чутко прислушиваясь к собственному сердцу и тщательно подбирая слова, — вдруг почувствовала, как что-то незримое, но всемогущее вокруг меня, точнее наверху, где-то над головой, протестует и требует искать… Бросить на поиски все физические и душевные силы. Длилось это, быть может, несколько мгновений, потом все прошло, и перед глазами возник подернутый туманной пеленой образ Эдвина. А на следующий день…

Мэгги кивает, но теперь в выражении ее лица нет и намека на иронию.

— Ты его увидела.

— Именно! — подтверждаю я. — Тебе не кажется, что все это неспроста?

— А тебе не кажется, что ты приняла за Эдвина кого-то другого? — спрашивает Мэгги.

— Гм… — Качаю головой. — Понимаешь, я узнала его даже не глазами, а сердцем. — Захлестнутая новой волной чувств, прижимаю руку к груди. — И еле довела машину до стоянки — настолько разволновалась!

— А сердце не могло ошибиться?

Не опуская руки, я пожимаю плечами, потом качаю головой.

— Думаю, не могло. С другой же стороны… — поджимаю губы, — кто его знает?

— Хорошо-хорошо, — произносит Мэгги, упираясь ладонями в стол. — Допустим, это был Эдвин. — А может, он перекусил в этом кафе и преспокойно улетел в свой Нью-Йорк? Не исключено, что у него уже есть подруга или даже жена. Да и тогда, три года назад, он вполне мог быть не свободен и просто развеялся с тобой, разогнал семейную тоску, поиграл в любовь с первого взгляда.

Верить в слова Мэгги ой как не хочется. Но в них есть смысл. Молча смотрю на нее и гадаю, за что мне посланы столь изощренные муки.

— Или, может, он решил над тобой пошутить? — развивает свою идею Мэгги. — Об этом ты не думала?

Вместо ответа я тяжко вздыхаю. На циника-шутника Эдвин вроде бы не походил. Но в жизни чего только не случается!

— Что, если, когда ты поехала в отель, он просто-напросто сел в другое такси, проследил за тобой, выждал время, разумеется «безошибочно угадал», где ты поселилась, и нацарапал эту записку, — упоенно продолжает Мэгги. — Потом, чего доброго, еще и пронаблюдал, как ты влетела в тот проклятый бар.

Да уж, размышляю я. Если так, он на славу повеселился. Я явилась мокрой курицей, с окровавленной ногой и неприкрытым ужасом в глазах. Потом чуть ли не час сидела, буравя идиотским взглядом пустое место на столе, даже не подумав для приличия заказать хоть стакан содовой. Удивляюсь, что меня не выставили вон. Наверное, слишком уж жалким был у меня вид.

Неужели действительно вся эта сказочность и неповторимость лишь игра моего живого воображения, прекрасное заблуждение, выдумка? Неужели я напрасно храню глупую записку, вглядываюсь во всякого встречного шатена ростом чуть ниже шести футов?

— Эй, подружка, — ласково и встревоженно бормочет Мэгги, теребя меня за руку. — Твоих слез не стоит даже принц из настоящей сказки!

Мне на запястье, пробежав по щеке, капает теплая слезинка. Черт! Из-за всей этой истории я превратилась в жалкую плаксу.

— Давай-ка уйдем отсюда, — предлагает Мэгги, уже поднимаясь со стула. — Настоящий он, этот твой Эдвин, или плод твоего воображения, в любом случае нельзя допускать, чтобы ты в бессмысленной погоне за ним лишилась рассудка.

Киваю, промокая щеки салфетками.

— Да, ты права. Пора мне повзрослеть и отделаться от дурацких девичьих иллюзий. От них одни страдания.

— О! — одобрительно восклицает Мэгги. — Вот это по-нашему! — Она берет меня под руку, ведет к выходу и громко полушутливым тоном (впрочем, он у нее такой в большинстве случаев) шепчет мне на ухо: — Я, например, считаю так: ни один мужчина на свете, будь он хоть само совершенство, не достоин того, чтобы такие красавицы, как мы с тобой, убивались по нему или там томились в ожидании новой встречи.

Обе смеемся и выходим на улицу.

— Вообще-то наши с тобой взгляды на жизнь далеко не всегда совпадают, — отвечаю я, стараясь перестроиться на беспечный лад. — Но в том, что парни того не достойны, я, пожалуй, разделяю твое мнение.

— Вот и прекрасно! — провозглашает Мэгги, и, когда мы бодрым шагом пересекаем дорогу, я стараюсь больше не смотреть на столики кафе, расположение которых за два вечера выучила наизусть. — Предлагаю немедленно объявить сегодняшний день днем нашей молодости и великолепия и хорошенько отпраздновать в местечке повеселее! — звонко произносит Мэгги.

— Неплохая мысль, — говорю я, старательно убеждая себя в том, что таким и должен быть финал моей юношески нелепой истории.

— Едем танцевать! — почти кричит Мэгги.

Ступаем на тротуар. Моя подруга вдруг останавливается и легонько пихает меня локтем в бок.

— Кому-кому, а тебе сам бог велел не вешать носа, а повеселиться так, чтобы чертям стало тошно.

Смотрю на нее, непонимающе сдвинув брови.

— Через три месяца ты распрощаешься со свободой, — напоминает Мэгги, и я стучу кулаком по собственному лбу.

— Ах да! Я и забыла. — Смеюсь, но самой так грустно, что хоть снова плачь. Корчу какие-то рожицы в ответ на дурашливые кривляния Мэгги, киваю, поддакиваю и почти не понимаю, что делаю.

Все! — восклицаю я в мыслях. Долой напрасные ожидания и мечты! Да здравствуют благоразумие, забота о себе и о тех, с кем…

Мой взгляд случайно падает на дорожку перед входом в отель, и, кажется, меня окатывает горячей волной. Пару мгновений я стою как парализованная, не могу даже моргать, тем более говорить. Потом резким суетливым движением хватаю Мэгги за руку и произношу, точнее хриплю:

— У меня обман зрения или по дорожке действительно идет…

Мэгги смотрит в сторону гостиничного парадного входа.

— Гм… идет парень. На вид лет тридцати, может тридцати с небольшим. Волосы — ни светлые, ни темные. Если не ошибаюсь, залысины на лбу. — Она медленно поворачивает голову и смотрит на меня с открытым ртом. — Думаешь?..

Лихорадочно киваю.

— Он! Это он!.. Эдвин! — слетает с моих губ крик, но шатен уже входит внутрь и не слышит меня.

Мэгги вдруг будто перестает быть самой собой. Мгновение-другое безмолвно смотрит на двери отеля, порывисто обнимает меня, что-то взволнованно бормочет себе под нос, потом вдруг поворачивается ко мне лицом и торопливо распоряжается:

— Стой здесь. Не своди глаз с дверей. А я пойду туда. У меня есть идея.

Я настолько ошеломлена, что безропотно принимаю ее условия. Мэгги бегом бежит в гостиницу, и, лишь когда она исчезает из виду, мне на ум приходит мысль: хотела бы я знать, что за идея родилась в ее изобретательной голове.