Книга Морской волк. Стирка в морской воде - Григорий Лерин

Дядя Теймур не противился. Он был ужасно рад, что за дело берется такой важняк, как я, и согласился влет. Единственное, о чем он настойчиво напоминал, это о деликатности поручения. Чарик был совсем не рад и напоминал об осторожности.

Я заверил племянника, что буду осторожен, как комар, доживший до старости. Я заверил дядю, что буду деликатен, как троекратный «Стой, кто идёт?».

Мы ударили по рукам.

3

Этот Петрович ничем не напоминал старого морского волка. Скорее, он был похож на пожилую морскую лошадь. Постепенно мы с ним нашли общий язык.

От имени Петрович наотрез отказался, как дядя Теймур от отчества.

— Да брось ты, Эдуардыч! Не разводи церемоний. Зови меня Петрович или чиф — так привычнее.

Что-то такое мне Ленка, помнится, говорила про чифа. Уж не одно ли учебное заведение они заканчивали?

Мы присели в небольшом, напичканном техникой кабинете, где подчеркнуто деловая девушка удостоила меня чашки кофе. Петровича не удостоила.

— Значит, ты, Эдуардыч, к морю раньше никакого отношения не имел?

— Не имел, — скромно подтвердил я.

— Тяжело тебе будет матросом, — сочувственно вздохнул Петрович. — Надо хотя бы основную терминологию запомнить, а времени у нас не так уж много. Английские команды не знаешь, конечно?

— Ничего, прорвемся! — объявил я беспечно. — Свистать всех наверх — значит, на работу, а полундра — с работы. Запомню. И команды знаю: Ливерпуль, Арсенал, Манчестер Юнайтед…

Петрович выдвинул вперед длинные прокуренные зубы и заржал.

Я ржать не стал — я по делу пришел. Поэтому подумал: а так ли уж неправ был Чарик относительно этого Петровича?

— Ох да не сердись ты, Эдуардыч! Я тебя о других командах спросил. О тех, которые лоцман рулевому подает. Я вот тебе несколько книжек приготовил, почитай до отъезда. Дня три-четыре у тебя есть — они должны были завтра в Карачи прийти, но у Мальдив в циклоне задержались, обороты сбросили. Были бы в грузу — еще ничего, а в балласте — только штевнем на волну.

— О'кей, Петрович, — ответил я, — ни черта из твоей тирады не понял, но идея схвачена. Почитаю.

— Почитай, почитай…

Петрович заметно скис, потом махнул рукой, хлопнул меня по плечу и снова воодушевился.

— Слушай, а давай тебе погружение устроим?

— А вот этого не надо, — сдержанно сказал я. — Не люблю я всякие крещения, протаскивание под килем, засовывание в бочку и так далее. Я в море не на всю жизнь собрался, обойдусь без экзотики.

— Я о погружении в живую среду говорю, Эдуардыч, — разъяснил Петрович уже без предварительного ржания. — Максимум полезной информации за минимальный срок. А насчет всей жизни… — Он вздохнул. — Ой, не зарекайся, Эдуардыч, смотри, заманит…

— Кто заманит?

— Да мало ли кто! Нимфы или сирены, например.

— Сирены пусть пожарников заманивают. Я лучше в среду погружусь на минимальный срок. Как это сделать?

Петрович посмотрел на меня долгим пристальным взглядом, как будто отыскивая признаки разума, и с сомнением покачал головой.

— Сделать это можно просто и не откладывая. Я тебя отвезу к настоящим кашалотам, обросшим ракушками от пяток до темечка. Посидим, Эдуардыч, пообщаемся. Ты насчет водки как? На счёт много водки, я имею в виду.

— Для дела буду. Только давай, Петрович, заранее прикинем диспозицию: что мне молоть, как представиться?

Петрович снова покачал головой.

— Специально знакомиться не надо, Эдуардыч, там другие мерки. Вот представь: встречаются два незнакомых человека, слово за слово, выясняют — один, допустим, на «Краснограде» в восьмидесятых два года без отпуска просидел, другой на этом же «Краснограде» пять лет спустя два дня с подсмены вахты стоял. И все, они могут друг у друга имени не спросить, но потом при встрече будут говорить: «А это мой кореш с Краснограда». И про тебя скажут: «С этим корефаном мы вместе на биче сидели». Уловил суть, Эдуардыч? И молоть тебе ничего не надо. Сиди, пей и слушай. Слушать — это тоже искусство, понял?

— Всё ясно, Петрович, — сказал я. — Почти все. На биче — это что, без работы?

— Ну, в общем, да. А в частности, это место, куда мы поедем. Бич-отель, на Двинской.

Во мне снова всколыхнулись подозрения. Что-то все слишком просто у этого Петровича получается. Он явно загорелся идеей погрузить меня в водку в каком-то логове. К тому же я никогда не слышал про этот Бич-отель.

— А пока, Эдуардыч, — как ни в чём не бывало заявил Петрович, — спрашивай все, что тебя интересует. Вечером будет не до этого, а завтра нас с тобой, кроме пива, ничего интересовать не будет. Это я тебе гарантирую. Надо ещё дядю Теймура предупредить.

Интересовало меня многое, но я выделил основное. Петрович отвечал обстоятельно, если некоторые мои вопросы его и задели, он не подал вида.

— Этот старпом мне знаком в такой же степени, как я тебе только что объяснял. Как-то я принимал у него дела, когда ещё был вторым помощником. Мы работали на «Бесталайн», работа с грузом в Африке сложная, но документы у него были в порядке, и отзывались о нём в экипаже хорошо. В этом году случайно встретились, и я предложил ему сходить на «Дяде Теймуре». До этого он делал контракт где-то у греков, но заработал одни неприятности.

— Неприятности? — переспросил я многозначительно.

Петрович коротко и шумно вздохнул. В его глазах промелькнула застарелая обида.

— Неприятности у греков зарабатывают как раз хорошие специалисты, Эдуардыч. И не только у греков, к сожалению. Специалист требует к себе уважения. Это далеко не всем нравится, а кадровиков, тех вообще наизнанку выворачивает.

— Значит, экипажу «Дяди Теймура» в этом плане повезло?

— Нам всем повезло. Поэтому я и не хочу, чтобы с пароходом что-нибудь случилось. Конечно, судно застраховано, но неизвестно, будет ли дядя Теймур продолжать деятельность в случае крупных неприятностей. Меня, Эдуардыч, шесть раз на капитана выдвигали и шесть раз отказывали. А если бы даже утвердили, все равно бы пешкой остался, а это еще противнее. На лбу у тебя вывеска горит, что ты — ферзь, а на самом деле — пешка. А тут у меня свобода, понимаешь? А где свобода, там и творчество.

— А почему отказывали, Петрович? — с надеждой спросил я.

— А я откуда знаю? Говорили, партком рубит. Да пошли они все! — Он решительно махнул рукой.

Ну надо же, какой неискренний Петрович! А я совсем было собрался ему окончательно поверить.

— Твоё появление на судне вполне естественно, Эдуардыч, — продолжал Петрович. — Когда я туда в прошлый раз летал, капитан намекнул, что экипаж маловат для такого судна. Да я это и сам знаю, действительно маловат. Вот мы и идём навстречу, посылаем ещё одного моряка. Они сейчас в Карачи возьмут рис на Западную Африку. Уже пять витков на этой линии сделали. В этот раз на Канары зайдете, недавно поступило такое предложение. Переходы с выгрузкой займут полтора-два месяца, что-нибудь да раскопаешь. Из Карачи, кстати; наркотики и оружие потоком идут. Если что-то с грузом мудрят, это не проглядишь, там одному старпому не управиться, наверняка и капитан, и ещё кто-нибудь в курсе. А если все-таки наркотики или оружие — ну, тут не мне тебя учить… Вот такие дела, Эдуардыч. Ну как, поехали?