Книга Кадры решают все! - Светлана Алешина

— Светлана Ивановна, Светлана Ивановна, вы в порядке? — кричала я через головы.

— Да-да, все нормально, — отозвалась она почти сразу. — Лезвие проткнуло только одежду, а до кожи не дошло. Видите, какой хороший у меня плащ, — пошутила она.

Наконец я оказалась с ней рядом и сама посмотрела на место нанесения удара. Нож прорезал кожаное пальто Бабенковой, но, видимо, запутался в утепленной подкладке.

— Я случайно не удержалась и отшатнулась в сторону, а он в тот момент меня и пырнул, — принялась объяснять Бабенкова. — Если бы не этот неумеха водитель, — покосилась она в сторону собирающего все кочки водилы, — меня бы сейчас на этом свете точно не было бы.

— Кошмар, это надо же, — завелась все та же толстушка, что и в первый раз, — средь бела дня уже на людей с ножами бросаются. И куда только у нас милиция смотрит? Развели хулиганье.

— Женщина, а вы его хотя бы запомнили? — поинтересовался сочувствующий мужичок. — Фоторобот бы составить не помешало.

— Да где там она запомнила, — вместо Светланы ответила ему другая особа в длинной коричневой дубленке. — Она же спиной к проходу стояла. Никто его толком и не рассматривал.

— Давайте выйдем, — предложила я Светлане Ивановне.

Она согласилась сразу и, крикнув шоферу, чтобы притормозил, первой сошла с автобуса. Оказавшись на свободе, я вновь спросила у нее:

— Вы действительно в порядке?

— В полном, — натянуто улыбнулась Бабенкова. — Не знаю, во что теперь и верить, — продолжила она немного помолчав. — Казалось бы, должны меня были сегодня убить. Но нет, пошатнулась я, да и погода подходящая выдалась, что все в куртки да дубленки обрядились. Не скажешь, что и конец осени. А будь теплее да водитель получше, сейчас бы уж летела в мир ангелов или бесов. А там как знать…

— Вы и в самом деле не видели этого парня? — дождавшись паузы, спросила я у заказчицы. — Может, все же он вам знаком.

— Да нет, что вы, — замотала головой Светлана Ивановна. — Впервые видела, точнее… Ну, в общем, вы сами все поняли. До этого ли мне было.

— Странно, кому нужно вас убивать? Вы и без того одной ногой в камере.

— Хотелось бы и мне это знать, — ответила Бабенкова. Затем пристально посмотрела на меня и добавила: — Пойдемте, Оля. Нужно отыскать этого подлеца фотографа.

И мы зашагали по тротуару в направлении фотолаборатории.

* * *

Просмотреть фотоателье, как и сказала старушка, нам и в самом деле не удалось. Оно находилось как раз на углу дома, за который поворачивали трамвайные пути. К тому же и вывеска на нем была впечатляюще яркой и броской, так что пройти мимо было фактически невозможно.

Собираясь с силами для предстоящей беседы, мы со Светланой Ивановной несколько минут помялись на крыльце ателье и, только когда наша остановка слишком затянулась и мы стали мешать входящим и выходящим, рискнули пройти внутрь. Первым местом, куда мы попали, оказалась небольшая комната с несколькими стеклянными витринами. В одной из них стояли фотоаппараты вперемежку с пленкой разных фирм, на другой, в один рядок, ютились фотоальбомы и деревянные рамки.

В дальнем углу, отгороженном от основной части комнаты темными тяжелыми шторами, в щель были видны световые установки и стул. Видимо, там делали фотографии на документы. Рядом с этим уголком была дверь. В настоящий момент она была немного приоткрыта, и я заметила там нескольких мужчин.

Я сразу направилась к этой самой двери и, бесцеремонно отворив ее, громко спросила:

— Где я могу найти Колесникова Николая Павловича?

Несколько пар глаз моментально уставились на меня. И только спустя минуту один из присутствующих, мужчина лет тридцати с небольшим, повернулся на своем крутящемся стуле и изрек:

— Забавно, зачем это я понадобился такой красивой леди? Или, может, она моя тайная воздыхательница и пришла признаться в любви, — буквально издевался он, веселя своих коллег.

Мне же этот мужской юмор таким уж смешным почему-то не показался, а потому я строго и уверенно произнесла:

— Красивая леди желает отлучиться с вами на несколько минут в более укромное местечко.

Как и следовало ожидать, мои слова мужчины восприняли и в прямом смысле слова, так что в адрес Колесникова тут же посыпались самые разные недвусмысленные пожелания.

Я вернулась в первую комнату, чтобы там подождать Николая Павловича. Он вышел почти сразу и, поймав пристальный взгляд Бабенковой, устремленный на него, присвистнув, радостно произнес:

— Ух ты, так их еще и двое.

По его лицу я поняла, что Светлану он не признал, но это пока мало что меняло. Я жестом поманила его следом за нами и направилась к выходу. Только чуть в стороне от входа я остановилась и повернулась к мужчине лицом. Тот, видя, что мы ведем себя как-то скованно и все время молчим, так же стих и стал ждать, что же будет дальше.

— Удивлены, что мы вас вызвали? — первой нарушила молчание я.

— Ну, отчасти, — признался Николай.

— Что ж, я поясню причину. — Достав из сумочки взятую у Здоренко фотографию я протянула ее мужчине и стала наблюдать за его лицом.

Тот принял снимок без особой опаски, равнодушно окинул его взглядом, перевернув, посмотрел, нет ли чего сзади, а потом вернул мне и сразу спросил:

— Ну и что?.. Качество, кажется, отменное. И потом не факт, что эту фотку делал именно я. Точнее, я даже не припомню, что я ее раньше видел.

— Неужели? — усмехнулась ему в лицо Бабенкова. — Так, может, вы еще и не живете на седьмом этаже в девятиэтажке, по улице Лубниной?

— Нет, почему же, живу, — смутился мужчина. — Стоп, а откуда вы знаете мой адрес?

— Это не имеет значения, — ответила я. — Проблема сейчас в другом. Вот этот снимок, — я потрясла карточкой перед лицом Колесникова, — был сделан из окна вашей квартиры. На нем — дом напротив. Точнее, одно из его окон. Как вы это объясните?

— А с чего это я должен что-то объяснять? — уперев руки в бока, переспросил у нас Николай.

— С чего? — взорвалась Бабенкова моментально. — Я тебе сейчас скажу с чего, — и она кинулась на мужчину с кулаками.

Я едва успела остановить ее, перехватив занесенную руку, и, оттолкнув в сторону, попросила:

— Пожалуйста, не надо. Успокойтесь.

— Как же тут успокоишься? Да он же издевается надо мной. Ну, ты, — Светлана мотнула головой в сторону Колесникова, — признайся честно, что я тебе такого сделала, что ты меня обвиняешь в убийстве? Ну, говори, что?

Вызывающе глядя на Николая, Светлана буквально дрожала всем телом. Я же не сводила глаз с фотографа, все больше и больше убеждаясь в том, что он не имеет ни малейшего представления, о чем сейчас идет речь. Это было странно, но все же вполне возможно, учитывая то, что любую дверь при необходимости можно вскрыть, а затем, без каких-либо следов, вновь закрыть. Так что нужно было все прояснить.