Книга Возьми меня с собой - Патриция Филлипс

– Верно, девчонка. А что, у тебя там милый плавал? Дженни молча кивнула, на всякий случай поставив кружки с элем на стол – руки слишком дрожали.

– А как… капитан? Он тоже погиб?

– В него, говорят, ядро угодило. Позор на нашу голову. Англия всегда была хозяйкой на море, да, видно, теперь расклад иной.

– А вы сами-то моряк? – спросила Дженни, опираясь на стол, чтобы не упасть.

– Нет, девушка. Я всего лишь грузчик в порту. Вот, прикатил на ярмарку. Но в Лондоне только и говорят, что о погибшем судне. Я слышал об этом от двоих моряков, которые служили на злосчастной посудине, но им удалось спастись.

Дженни с трудом промямлила слова благодарности и, шатаясь, вышла во двор. Черная тоска охватила ее душу. Что бы там ни говорила Барбара, Дженни всегда знала, что Кит приедет за ней. А теперь все – конец надежде. Никогда больше он не обнимет ее своими сильными руками, не прижмет к себе, не поцелует! Как теперь жить? Как смотреть в лицо беспросветному будущему?

Вначале у Дженни оставалась слабая надежда на то, что все рассказы про затонувший корабль – выдумка, но, порасспросив нескольких клиентов, Дженни убедилась, что ждать ей нечего. Кит погиб. Барбара поплакала с Дженни заодно над ее потерей, а, оставшись одна, Дженни прорыдала всю ночь.

Наутро Барбара уже забыла о горе подружки – она весело напевала, соскребая грязь со столов: сегодня Барбаре разрешили пойти на ярмарку – людей посмотреть и себя показать.

– Я принесу тебе что-нибудь для поднятия настроения, Дженни, – великодушно предложила Барбара. – Я куплю тебе ленту, – решила она. – Какую – красную или голубую?

– Голубую. И еще, не могла бы ты купить мне ниток? Денег у меня нет, но я отдам, как только смогу…

– Ладно, я знаю, что ты честная девушка, – с усмешкой ответила Барбара, развязывая фартук. – Хватит тебе чинить старую одежду и ставить латку на латке! Давно бы велела старой карге купить тебе новую юбку.

Ровно в полдень Барбара была готова – разряжена в пух и прах: лиф из зеленой тафты, весь оторочен кружевом и затянут так, что бедняжка едва могла дышать, а пышная грудь так и стремилась наружу. Красная застиранная юбка, видавшая виды, была, по моде, со шлейфом. Голову Барбары венчала широкополая соломенная шляпа с продавленным верхом, щедро украшенная лентами всех цветов радуги.

Дженни восхищенно ахнула, но тетя Рейчел оказалась не столь тактичной.

– Разоделась, как павлин… – начала было она. Барбара немедленно перебила ее, забыв о вежливости:

– Хватит с нас черного да серого. Находились всласть. Старина Кромвель помер, слава Богу. Это мое лучшее платье, и я…

Барбара остановилась на полуслове, услышав стон, доносившийся из кладовки.

– Господи, да это же Том!

Рейчел со всех ног бросилась в кладовку.

– Что с тобой, муженек?

– Спину себе надорвал! Бочка стала падать, и я попытался ее спасти.

– Эль-то не пролил? – сурово поинтересовалась жена.

– Нет, эль-то я спас, но вот спина моя! Ох!

– Иди полежи. Может, пройдет. Мы подождем.

– Нет, не надо меня ждать. Идите-ка на ярмарку с Барбарой, а я уж отлежусь.

Рейчел охала и причитала, проклиная мужа за то, что надумал лезть в кладовку накануне такого важного и редкого события, как поход на ярмарку.

– Может, и мы останемся? – предложила она Барбаре. – Вдруг Господь дает нам знак, что негоже предаваться греху, и хочет спасти наши души?

Барбара справедливо возмутилась – давно обещанного выходного дня она ждала не одну неделю, и Рейчел наконец склонилась к тому, что пойти надо, но вернуться следует до заката.

– А ты, Дженни, – сказала перед уходом Рейчел, больно схватив племянницу за руку, – смотри не бездельничай. И не смей просить этих дурачков с конюшни тебе помогать. Узнаю, что ты им улыбалась, – шкуру спущу. Я ведь могу выставить тебя в любую минуту. Ты, лентяйка, не делаешь и половины того, что требуется! Твой дядя слишком добр к тебе! Если бы не он, давно бы тебя выбросила пинком под зад!

Рейчел развернулась и, подхватив Барбару под руку, пошла прочь. Барбара успела обернуться и весело подмигнула Дженни, словно советовала не принимать близко к сердцу слова хозяйки. Дженни смотрела им вслед, сжимая кулаки от бессильного гнева. Как же, все ей мало! Дженни работала гак, что к вечеру не чувствовала под собой ног.

После обеда посетителей в таверне было меньше обычного – большинство развлекались на ярмарке. Подметая коридор, Дженни нечаянно порвала юбку. Бегло окинув взглядом зал и убедившись, что кружки клиентов полны и еды хватает, она решила, что успеет подняться в свою комнату, чтобы заштопать юбку.

Наверху было темно и прохладно – раскидистый каштан под окном создавал тень. Дженни подошла к окну, вдохнула полной грудью и приподняла тяжелые волосы, охлаждая шею. Потом достала иголку и нитки и, не снимая юбку, наскоро ее заштопала. Работа была сделана, но Дженни все никак не могла заставить себя пойти вниз – уж очень хорошо ей было здесь одной, в тишине и покое.

– Что это ты тут делаешь?

Дженни вскрикнула от удивления, резко обернувшись на голос. Дядя Том в расстегнутых брюках стоял в дверях.

Он шагнул в комнату и прикрыл за собой дверь.

Дженни впервые в жизни по-настоящему испугалась. Том медлил, разглядывая племянницу. Ветхое платье не скрывало приятных округлостей. Распущенные волосы возбуждали.

– У меня юбка порвалась, и я поднялась, чтобы зашить ее.

– Вот незадача.

Том надвигался на Дженни, оттесняя ее к узкой, аккуратно заправленной кровати. Его толстый живот, казалось, заполнил все свободное пространство комнаты. Дядюшка схватил девушку за руку.

– Я слышал, что Рейчел тебе говорила. Не слушай ее. Я здесь хозяин, а не она, так что, если будешь работать как прежде, я на тебя не в обиде.

Дженни судорожно проглотила слюну.

– Я и так много работаю.

– Знаю. Хорошенькие куколки не должны работать так много, если только они не трудятся лежа. – Том Данн усмехнулся, обнажив гнилые кривые зубы.

– Нет! – воскликнула Дженни, выставляя руки перед собой. – Не прикасайтесь ко мне!

– О чем это ты? Разве ты не знаешь, я повредил себе спину. Спроси Рейчел, как я страдал, – она знает, она тащила меня наверх. Нет, Дженни, ты все не так понимаешь. – По ходу дела Том залез к себе в штаны.

– Не прикасайтесь ко мне, не то я все расскажу Рейчел.

– Нет, ничего ты не расскажешь, куколка. Я давно за тобой наблюдаю: вовсе ты не такая невинная, какой хочешь казаться. Думаешь, я не видел, как ты строила глазки тому джентльмену, что заезжал сюда месяц назад. За что, говоришь, он заплатил? За разговоры? Впервые слышу, чтобы это так называли! Что верно, то верно – яблоко от яблони недалеко падает. Какова мамаша, такова и дочь.