Книга Похититель моего сердца - Донна Валентино

– А теперь отойдите от Джейми, – приказала Джиллиан.

– Да, дорогая, отведи Мэри и дай ей выпить чего-нибудь подкрепляющего, пока мы с доктором Смитом кое-что сделаем.

– Но, папа, я же всегда тебе помогаю… – начала Джиллиан.

– Мне поможет доктор Смит. Он мой новый ученик. – Доктор Боуэн, казалось, был очень доволен собой.

Джиллиан побледнела и уже собиралась возразить, когда Мэри вдруг уткнулась ей в плечо и зашлась в рыданиях. Тогда она бросила яростный взгляд в сторону Камерона и повела Мэри к очагу.

– Идите сюда. – Доктор Боуэн понизил голос, приглашая Камерона подойти поближе. – Взгляните на тело. Я покажу вам кое-что, а вы запоминайте: пригодится, когда в следующий раз столкнетесь с подобным случаем. Только смотрите, чтобы голова не переполнилась, а то лопнет. – Старик болезненно поморщился. – Похоже, существует предел, до которого мозг может воспринимать новые сведения, а потом он начинает избавляться от того, что приобреталось труднее всего.

У Камерона сжалось горло от сострадания. Ему безумно хотелось утешить сбитого с толку старого врача, поэтому он подошел к покойнику, видеть которого у него не было никакого желания. В сущности, ему вообще не хотелось находиться в этом доме, воспринимать глубину горя семьи умершего, которого скоро опустят в одинокую могилу.

Ему также не хотелось сознавать глубину сочувствия, которое испытывали Джиллиан и ее отец. Камерон предполагал, что будет легко и просто вторгнуться в жизнь этих людей, сопровождать их в ночных выездах на помощь страждущим. Он никогда не думал, что так мучительно смотреть на ловкие пальцы Джиллиан, проверяющей, не теплится ли в неподвижно лежащем теле жизнь. Его охватило ужасное ощущение, как будто он грубо влез во что-то святое, и изо всех накопленных за земную жизнь грехов этот окажется самым тяжким, и в наказание за него он будет обречен вечно гореть в адском пламени.

Доктор Боуэн словно почувствовал нерешительность «ученика» и неправильно ее истолковал. Он ободряюще похлопал Камерона по плечу:

– Не стоит принимать эту смерть слишком близко к сердцу, мой юный друг: нет такого лекарства, которое могло бы его спасти, если только где-то в неизвестном нам месте не придумали новый метод лечения. – Старик взъерошил волосы молодого человека шутливым жестом любящего отца, который хочет подбодрить любимого сына. Камерон часто наблюдал этот жест, а вот почувствовать его на себе ему никогда не доводилось. Ему не было и шести лет, когда он убедил себя, что ерошить волосы глупо, ничего хорошего в этом нет, да к тому же потом приходится лишний раз причесываться. И вот теперь старый полусумасшедший джентльмен пытался таким образом ободрить взрослого мужчину, который с помощью хитрости и обмана проник в его жизнь.

– Я вижу, у вас есть задатки хорошего врача. Не волнуйтесь, мы с вами сделаем еще много добра. – В глазах доктора Боуэна светились участие и доверие.

Камерон кашлянул в кулак, и горло его сжалось еще сильнее. Он говорил себе, что таким необычно чувствительным его сделало горе, заполнившее комнату, в которой они находились. Тем не менее, его охватило чувство вины, в то время как часть его души ликовала оттого, что кто-то выразил ему свое доверие, несмотря на то, что это был всего лишь старик с затуманенным разумом, считавший, что Джон Камерон Делакорт может стать хорошим врачом. Смешно.

Камерон пристально смотрел на покойника, пока доктор Боуэн отводил влажные волосы с холодеющего лба.

– Жаль, что я не смог помочь тебе, Джейми, – прошептал старик, – ужасно жаль.

Камерон притворно кашлянул в надежде, что кашлем можно объяснить выступившие слезы. Он ничего не понимал. Это не могло быть вызвано горем, поскольку покойного Камерон не знал, и все же внутри его засела какая-то боль. Чертовски некстати, спокойно проспав двадцать восемь лет, слезливая сентиментальность, в которой его всегда обвинял отец, проявилась именно сейчас, когда ему следовало быть особенно жестким.

Камерон сжал челюсти, стараясь скрыть свою слабость, затем обвел взглядом комнату. Его поразили обмазанные глиной стены, низкий потолок и чистота, несмотря на то, что в комнате жили шесть человек. Судя по потертой примитивной мебели, Джейми Меткаф не тратил заработанное на удобства – все уходило в обработку земли, в его мечты о будущем, которого он в одночасье лишился. Бедный, но гордый и с большими надеждами… Почувствовав, как незваная сентиментальность снова дает себя знать, Камерон нахмурился.

Один из близнецов перехватил его сердитый взгляд и в страхе бросился к Джиллиан. Она прижала ребенка к груди и осуждающе посмотрела в его сторону, от чего ему захотелось немедленно уйти, чтобы не видеть, как она держит плачущего у ее плеча малыша. Однако, сделав это, он проявил бы свою слабость, и Камерон постарался придать своему лицу выражение скуки, смешанной с нетерпением.

– Мы здесь больше ничем не сможем помочь, – резко сказал он, – так что поехали.

– Мне… мне очень жаль, – запинаясь, заговорила Мэри Меткаф, неловко глядя в пол. – Вы проделали такой долгий путь, а мне даже нечем отплатить вам за вашу доброту. – Она поклонилась в знак благодарности. – Доктор Боуэн… доктор Смит… спасибо вам большое за все, что вы сделали для нас.

– Бедная Мэри. – Доктор Боуэн грубовато похлопал овдовевшую женщину по плечу.

– Мы поговорим с лордом Харрингтоном от имени Мэри, – напомнил ему Камерон.

– Мы поговорим с лордом Харрингтоном от имени Мэри. – Доктор кивнул, с легкостью принимая подсказку Камерона.

Со стороны очага послышался сдавленный стон, и Камерон через плечо бросил быстрый взгляд на Джиллиан: она побледнела почти как покойник и покачивалась, как будто крошечный ребенок забрал у нее все силы. Судя по всему, Джиллиан прекрасно поняла, что он проделал с ее отцом и вдовой, которая должна была благодарить ее, а не Камерона.

Разумеется, настоящий джентльмен утешил бы ее, однако Камерон посмотрел на Джиллиан с нарочито презрительной усмешкой и отвернулся.

– Пора ехать, сэр, – твердо сказал он и тронул доктора Боуэна за плечо.

Глава 4

Этого не может быть, говорила себе Джиллиан, делая вид, что правит Куинни, плетущейся по залитой лунным светом дороге. «Камерона Смита не существует. Он мне приснился в страшном, кошмарном сне, вызванном тревогой за Джейми, и еще беспрестанным соглядатайством дозоров Кромвеля… Скоро я проснусь – и все будет по-прежнему…»

– Вы порежете себе руки, если будете и дальше с такой силой сжимать вожжи. – Голос Камерона, чужой и в то же время уже такой знакомый, решительно прогнал надежду на то, что события прошлой ночи были кошмарным сном.

– Вы всего два часа побыли врачом, а уже даете советы, – огрызнулась она, радуясь хотя бы тому, что в темноте не видно, как она покраснела. Она выдала бы себя с головой, если бы позволила Камерону догадаться, насколько раздражала легкость, с которой он взял на себя ее роль.

Спутник Джиллиан накрыл ее руки своей рукой и длинным сильным пальцем пробежался по нежным углублениям между костяшками ее сжатых в кулаки пальцев.