Книга Аромат розы - Нэн Райан

Пекос приблизился вплотную к более высокому парню и сказал:

— А ну, выкладывай все по порядку, мексикашка. Твой отец развлекался с этой новенькой кухаркой там, на сене?

В черных глазах Рено вспыхнуло бешенство. Они остановились на наглом лице Пекоса, а темная рука схватила его за воротник рубашки. Притянув испуганного мальчишку к себе, Рено холодно процедил сквозь зубы:

— Ты, тупой маленький грязный ублюдок! Не смей больше никогда заикаться об этом. Моя мать и отец умерли. Как они умерли, не имеет для тебя значения. Я любил их обоих, и я изобью тебя, если еще когда-нибудь услышу, что ты зубоскалишь о них. Это мой дом, убирайся отсюда немедленно!

Наконец он отпустил Пекоса, но ошеломленный мальчишка заметил слезы печали, наполнившие темные глаза Рено. С того дня Пекос МакКлэйн, благоговея перед гордым мужественным мексиканцем, решил с ним подружиться. Это получилось не сразу, но Рено, от природы незлопамятный и дружелюбный, вскоре перестал гонять девятилетнего мальчишку, когда он каждый вечер после ужина приходил к нему. Более того, тот ему понравился: маленький мальчик откровенно заявил своему мексиканскому кумиру, что хочет с ним подружиться. А что думает по этому поводу Рено?

Сверкнув белоснежными зубами, Рено Санчес засмеялся и потрепал иссиня-черные волосы мальчика.

— Si, Пекос, — заверил ребенка Рено, — мы станем друзьями, но только при том условии, что ты не будешь мне напоминать о своем имени МакКлэйн. Si?

— Si, Рено, — усмехнулся Пекос. — Почему бы и нет?

С того дня минуло восемнадцать лет. Пекос МакКлэйн и Рено Санчес стали близки, как братья. После той июльской трагедии они большую часть свободного времени проводили вместе, катаясь верхом, плавая, охотясь или, лежа на спине под звездами, мечтали о будущем, когда они оба пустятся в полные небывалых приключений путешествия. Не обращая внимания на ругань Баррета МакКлэйна, который был недоволен дружбой сына с оборванцем, Пекос заявлял отцу, что для него не имеет никакого значения, что имя его друга — Санчес. Пекоса жестоко наказывали за его дерзкий язык и непочтительность к старшим. Но толку от этого было мало: Пекос твердо решил во всем походить только на своего друга Рено. Он был единственным человеком, с кем ему хотелось бы проводить время, и никакие наказания недовольного отца не могли этого изменить.

Пекос сидел, широко расставив ноги, на стуле с высокой спинкой, наблюдая, как его старый друг наполняет водой кофейник. Ополовиненная бутылка кентуккского бурбона была извлечена из потайного местечка и поставлена на стол. Пекос налил себе виски, выпил, поморщившись, и налил еще.

— Ты должен сопровождать меня в этой поездке, Рено. Я встретил женщину своей мечты в Пасо.

Пасо дель Норт на границе Техаса и Мексики было восхитительным местом, где любой отважный юноша мог с легкостью найти удовольствия, которыми жаждал насладиться. В городке, в котором все салуны, рестораны и игорные дома были открыты 24 часа в сутки, было довольно просто удовлетворить любые желания и вкусить плоды запретных наслаждений. Для Пекоса МакКлэйна этот городок стал излюбленным местом, и он провел много счастливых часов за игорными столами, крытыми зеленым сукном, в театрах и чудных ресторанчиках. Этот развеселый городок прекрасно подходил к его неугомонной натуре и давал ему возможность пускаться в бесконечные приключения.

Исколесивший весь юго-запад, Пекос был хорошо знаком с владельцами таверн и хозяйками заведений в Пасо дель Норт. Его уважали и побаивались картежные шулеры и бродяги, за ним охотились женщины всех сортов.

— Расскажи мне об этой девушке твоей мечты, — попросил Рено, потерев руки, как ребенок, с нетерпением ожидая услышать рассказы друга о его последних приключениях. — Но сначала дай-ка мне закурить.

— Черт побери, ты когда-нибудь начнешь покупать себе сигары сам? — несмотря на резкость слов, красивое лицо Пекоса осветилось теплой улыбкой, говорившей о привязанности. Достав сигару из нагрудного кармана, он протянул ее через стол. — Позволь мне обрисовать тебе обстановку. — Пекос потянулся и откинулся назад, пока Рено закурил и одобрительно кивнул в ответ. — Это случилось в мою последнюю ночь на границе. Я проспал весь день и проснулся перед самым заходом солнца. Хорошо промочил горло в отеле, принарядился в надежде приударить за какой-нибудь девочкой.

— Еще бы, — возбужденно воскликнул Рено, — я даже знаю, что…

Предостерегающе подняв красивую руку, Пекос призвал своего чересчур шумного друга к молчанию:

— Кто, черт возьми, рассказывает эту историю, ты или я?

— Прости, прости. Я больше не буду тебя прерывать, — улыбаясь, заверил его Рено.

— Прекрасно. Так вот, слушай: я нарядился, как денди, и вышел из гостиницы на площадь. Я еще не знал, чем бы мне заняться, пересек пыльную площадь и очутился как раз у таверны «У Хрисана Гузи». Я благословил счастливый случай, который привел меня сюда, так как вспомнил, как кое-кто из джентльменов, с которыми я время от времени перекидывался в покер по вечерам, говорил, что видел в этом заведении одинокую красивую девушку с золотыми волосами и очаровательной фигуркой, которая словно создана для любви.

Пекос остановился, зевнул и потер уставшие глаза. Рено затянулся сигарой и ждал продолжения.

— Полагая, что вновь встретить эту девушку здесь было маловероятно, я все же зашел в таверну. Пробираясь через толпу к бару, я кивнул одетому в белый жилет бармену и взял бутылку превосходного виски. За ней последовал сияющий хрустальный бокал. Пока бармен наливал мне виски, в ближайшем углу раскрылись красные вельветовые занавески, и пианист у сцены ударил по клавишам. Словно ниоткуда появилась эта красавица. Она взошла на сцену не дальше, чем в двадцати футах от меня. Все в зале начали приветствовать крича: «Ангел, Ангел!», пока я, раскрыв рот, пялился на это великолепное создание, которое когда-либо видел. Она начала петь, и ее голос был сладким как мед. Говорю тебе, Рено, просто дух захватывало. Прозвище «Ангел» очень подходило ей. — Он помолчал, опустив руки на стол, и вздохнул.

— В чем дело? Ангелочек тоже увлеклась тобой? — Рено уже забыл свое обещание не прерывать друга.

— Да. Ее огромные изумрудные глаза обвели комнату и остановились на мне. Она пела свою песню о любви только для меня, и я чувствовал, что за этим последует самая прекрасная ночь в моей жизни. Когда она закончила петь, то подошла прямо ко мне, и мы устроились за отдельным столиком, чтобы поужинать вместе. Мы пили шампанское, ели самые изысканные блюда, и Ангел дарила мне сладкие поцелуи и обещания. Она действительно заигрывала со мной, и когда, как я и ожидал, мы пошли наверх, она была очень податлива. Мы оба были слегка навеселе, и когда поднимались вверх по ступенькам, устланным залитым вином ковром, наши руки тесно переплелись. Мое нетерпение возрастало. Когда мы уже почти вышли из клуба, какой-то тупой английский ублюдок, прорвавшись сквозь толпу, выхватил револьвер и заорал, что Ангел принадлежит ему и что он пристрелит каждого, кто к ней прикоснется.