Книга Книга заклинаний - Жаклин Уэст

– Помогла? – перебила Олив.

Однако Мортон проигнорировал ее слова.

– Нет, она не знает как, – продолжал он, отвечая на вопрос, которого Олив не слышала. – До сих пор не придумала. Так что нам всем придется пока торчать тут. Хотя, – проговорил он, понизив голос до шепота и нагнувшись к чьему-то невидимому уху, – по-моему, она даже не пытается. Наверно, только и делает, что занимается девчачьими делами. С куклами играет. Или причесывается.

– У меня даже кукол нет! – возразила Олив.

Мортон хихикнул, словно один из его невидимых друзей сказал что-то смешное, и покосился на Олив, прикрывая улыбку ладонью.

– Ага, мне тоже так кажется.

– Ну и ладно! – громко сказала Олив, уперев стиснутые кулаки в бока. – Я приперлась сюда среди ночи только ради тебя. Хотя могла бы лежать в теплой и уютной кровати. Но наверно не стоило. У тебя тут столько новых друзей, что мне, похоже, больше не надо за тебя волноваться.

– По-моему, ты и так за меня не волнуешься, – негромко пробормотал Мортон.

– Конечно, волнуюсь! – воскликнула Олив, всплеснув руками. – Я все время только и думаю о том, как тебе помочь.

– Но тут ты не все время. – Мальчишка уперся взглядом в клочок туманной земли. – А я тут. Все время.

– Ты же знаешь, что я не могу остаться, Мортон. Если пробуду слишком долго, то тоже застряну.

Это, казалось, заставило его на мгновение задуматься. Выражение круглого лица сменилось с грустного на сердитое, а потом опять на безразличное – Олив все это время глядела, как шевелится его подбородок.

– Я знаю, – сказал наконец Мортон, резко встряхнув головой, так что затряслись нечесаные лохмы. – Поэтому у меня есть другие друзья. – Он бросил взгляд через плечо. – Они будут со мной, пока… пока что-нибудь не случится.

Олив переступила с ноги на ногу. Нарисованная трава тут же поспешила выпрямиться в том месте, где на ней только что стояли.

– Я честно стараюсь, Мортон.

Тот кивнул, но не посмотрел ей в глаза.

– Ладно, я буду дальше до ста считать.

– Да?.. – удивленно вырвалось у Олив. Она отступила на шаг назад. Мортон и раньше был вредным, даже грубым, но еще никогда он не бывал слишком занят, чтобы побыть с ней. – Наверно… – сказала она, но, что говорить дальше, не знала. Олив отвернулась. С тротуара за ней наблюдали, мерцая, ярко-зеленые глаза.

– Погоди! – Она развернулась обратно к Мортону, который снова прекратить считать, усмирила в себе обиду и попыталась натянуть на лицо равнодушное, деловое выражение. – Я вообще-то пришла кое-что у тебя спросить. Когда ты жил рядом с МакМартинами, ты не видел у Олдоса или Аннабелль дневника с заклинаниями? В смысле, любой книги, которая смотрелась бы очень старой или странной? – Мортон уже начал качать головой, но Олив продолжала: – Может, на ней были какие-нибудь символы или чернила странного цвета…

– Нет, – ответил он. – По-моему, нет.

– Ладно, – сказала Олив. – И еще последний вопрос. Ты слышал про кого-нибудь по фамилии Дьюи?

– Не знает он никаких Дьюи, – отрезал Горацио, внезапно появившись у ног Олив. – Дьюи переехали сюда почти через полвека после смерти Олдоса МакМартина.

При звуке этого имени Мортон вздрогнул и по привычке взглянул вверх, но приглушенный оттенок сине-фиолетового неба ничуть не изменился.

– Олив, я ухожу. Если ты предпочитаешь остаться здесь и превратиться в краску – на здоровье. – Горацио поскакал к тротуару. – На самом деле, будет даже приятно спать на целой кровати в одиночку.

– Иду, – вздохнула девочка и заторопилась вслед за ним. Она повернулась было, чтобы помахать Мортону, но тот уже принялся считать до ста, закрыв лицо ладонями.

Следом за котом Олив пробежала по улице и ступила на мягкий зеленый склон холма. Перед ними мягко блестел в туманной дымке квадрат картины. Она посмотрела через плечо на ряд домов. Мортон исчез – видно, погнался за невидимым другом, но его большой серый дом по-прежнему возвышался на своем месте, полный гулкого эха неотвеченных вопросов.

– Горацио… – осторожно начала Олив, – …у Мортона были родители? В смысле, ведь должны были быть. Правильно?

– Не из желудя же он вырос, – сказал Горацио, но девочка только опустила глаза. Кот вздохнул. – Да, Олив. У него были родители.

– А что с ними случилось? – торопливо следуя за котом по туманному склону, девочка мысленно перебирала числа: попыталась вспомнить возраст Олдоса, возраст Аннабелль, сколько лет было Мортону, когда Олдос заманил его в картину, и вычесть все это из нынешнего года. Даже получив наконец результат, она засомневалась, что тысяча восемьсот двадцать два в самом деле можно считать правильным ответом. – Они наверное сейчас очень-очень старые, да?

Кот склонил голову.

– Да, – протянул он. – Сто двадцать лет – это довольно много для человека.

Олив помедлила. Туман свивался вихрями вокруг ног, снова заливаясь в дырки, которые в нем оставляли ее ступни.

– Так что же, они… они умерли?

Горацио остановился рядом. Отвечая, он смотрел вдаль, на висящую в воздухе раму картины.

– Я не знаю наверняка, что с ними произошло.

Олив обошла пушистого рыжего кота и встала так, чтобы видеть его морду. Горацио не желал встречаться с ней взглядом. Судя по виду, ему было явно неуютно. Подозрительно неуютно.

– Олдос что-то с ними сделал? – спросила Олив с растущей уверенностью. – Или это вы сделали?

Взгляд Горацио посуровел.

– Так вышло, что родители Мортона подняли слишком много шума, когда их сыночек исчез из собственной постели посреди ночи, – сказал он сухо. – Ты же знаешь, какими бывают родители. Вечно слишком пекутся о детях. Олдосу нужно было убрать их с дороги, пока они не привлекли внимания к семье МакМартин.

Олив присела на корточки перед котом, преградив ему путь, и уставилась в зеленые глаза. Наконец он посмотрел на нее в ответ. Холодное, саркастическое выражение начало сходить с его морды.

– Я не знаю точно, что случилось, – сказал Горацио после долгого молчания. – Полагаю, что он… от них избавился.

– Избавился? – Олив представилось, как родители Мортона падают в склизкий зев мусоропровода. Не самая приятная картина. Она снова вгляделась в кошачьи глаза. Всегда ярко-зеленые сейчас они казались какими-то затуманенными.

Олив тяжело вздохнула и перевела взгляд на тускло мерцающие вдали огни.

– Если у Мортона нет семьи, хорошо, что хоть друзья тут есть, – сказала она. – Пусть даже и невидимые.

Горацио бросил на нее пристальный взгляд:

– Хорошо, что ты думаешь, что это хорошо.

– В каком смысле?