Книга Под потолком небес - Валентина Седлова

От этой мысли у Натальи аж теплая волна внутри прокатилась. И что она раньше до этого не додумалась? Подумаешь, какой грозный нашелся, права на нее предъявил, участок застолбил. Она ему не добыча, а он не охотник. Раз уж его кто-то так здорово отделал, значит, Петька не всесильный. И на него управа найдется. Надо только отца предупредить, что с Петькой все окончательно решено, чтобы он его больше на порог не впускал. Здесь ему никто не рад. И еще сестренок надо научить, чтобы они от Петьки как черт от ладана шарахались, а то он чего доброго себе вместо Натальи кого-нибудь из них выберет. А она им такого «счастья» не желала ни за что. Хватит и того, что он ей половину юности испортил. Ведь если бы не Петька, может быть, Витя тогда не пересел бы от нее на другую парту…

Витька ей действительно нравился, и поэтому этот удар судьбы был для Натальи крайне болезненным. Именно тогда она поняла, что дороги назад у нее нет, остается только идти дальше. Идти, несмотря ни на что. Да и идея с московским институтом у нее возникла именно после разрыва с Витей. Хотелось уехать куда-нибудь на край земли, раствориться в учебе или работе, лишь бы не думать о том, что произошло. Смотреть на то, как он гулял уже с другими девчонками, было мучительно больно. Да и одноклассники относились к ней уже совершенно иначе, рассматривая ее через призму ее отношений с Петькой. А это было несправедливо. Она хотела доказать им всем, что она — не подстилка для неотесанного чурбана с пудовыми кулаками, а самостоятельный, стоящий человек, личность. А для этого необходимо было достичь в жизни такого положения, чтобы никто потом не мог ее упрекнуть в ее слабостях. И дорога к этому положению лежала через Москву. По крайней мере, ничего другого в ту пору Наталье в голову не приходило.

Но тут Наташу словно что-то кольнуло изнутри: а вернется ли она домой, когда закончит учебу? Тогда, когда она только уезжала в Москву, это представлялось ей, как само собой разумеющееся событие. Она приедет обратно как триумфатор, непременно с красным дипломом, найдет себе престижную работу или организует собственное предприятие, и все, кто когда-либо с пренебрежением произносили ее имя, теперь будут относиться к ней совершенно по-другому. Теперь же все казалось не столь однозначным. С рабочими местами здесь было довольно туго, оставались лишь вакансии по рабочим специальностям. Даже с ее данными пробиться будет сложновато. И даже если все выйдет, как она планирует, то зарплату она будет получать по сравнению с Москвой просто мизерную. А смысл?

А может быть действительно попытаться остаться в Москве? Но как? Нет, выход, конечно, есть: найти себе хорошую работу еще до окончания учебы, чтобы сразу из общежития переехать в какую-нибудь однокомнатную квартирку, благо, что снимать жилье по данным Дашки — это удел чуть ли не каждого пятого молодого специалиста. Кто в пригороде живет — добираться далеко; кто с родителями не поладил или семью завел — все начинают снимать квартиры. А там уж как получится. Может быть, и карьера в гору пойдет, тогда она себе свое жилье купит.

Так, значит, как только она возвращается в Москву, сразу начинает заниматься поиском работы. Лучше всего будет устроиться каким-нибудь менеджером по продажам. Судя по отзывам однокурсников, если правильно выбрать товар, с которым ты будешь работать, можно за довольно короткий срок получить на руки весьма приличную сумму. Или устроиться куда-нибудь в банк? Тем более что многие банки вводят у себя специальные программы для молодых специалистов без опыта работы в банковской сфере. Год-другой она поучится, а там, глядишь, и в гору пойдет.

Да, перспектива интересная, захватывающая и… волнующая. Наталья снова почувствовала себя той испуганной выпускницей, поехавшей на свой страх и риск штурмовать Москву. Тогда у нее все получилось, может быть, и в этот раз выйдет?

Заснула Наташка только в третьем часу, так и сяк взвешивая всевозможные варианты трудоустройства, прокручивая в голове текстовку собственного резюме. Последней ее мыслью было: «И все-таки надо еще будет посоветоваться с Дашкой. Что еще она мне подскажет?»

* * *

Отдых пролетел неожиданно быстро. Казалось, что только вчера она приехала к своим родным, и вот уже снова надо паковать сумки и ехать на вокзал. За время, проведенное у родителей, Наталья стала похожей на шоколадку, а вот волосы и брови выгорели и стали напоминать солому, что навело ее на мысль попробовать на досуге перекраситься в блондинку. Или сделать мелирование.

Петька все еще находился в больнице, что избавило Наташку от тяжелых и ненужных объяснений с ним. Сестренок своих она обо всем предупредила и строго-настрого наказала держаться от Петьки подальше. Они с огромными глазами выслушали ее рассказ, и заверили, что теперь будут обходить Маслобойникова за два километра дальними огородами.

На вокзал ее провожал отец с Максимкой. Отец по такому случаю даже завел свой «Запорожец», чтобы дочка не давилась в духоте рейсового автобуса. С собой Наталье собрали огромное количество маринадов, фруктов и даже дали бутылочку домашнего вина. По поводу вина Наташка тихонько посмеялась про себя: родители, видимо, наконец, решили, что их старшенькая уже взрослая. Может и спиртного выпить.

Расставаться с родными было неожиданно тяжело. Даже слезы на глаза навернулись некстати. И у отца тоже, между прочим. Может быть, именно поэтому все слова, которые они сказали друг другу на прощание, были скомканы и никому не нужны. Уже в поезде Наташка обнаружила у себя в сумочке вчетверо сложенный лист бумаги. На нем отцовским неровным почерком был выведен адрес и телефон. Батька сдержал свое обещание и дал ей координаты Ланки.

Настроение было настолько гнусным, что Наталья решительно раскупорила вино и, выпив разом почти полбутылки, легла спать. Соседи по купе посмотрели на нее как-то косо, но ей не было никакого дела до них. Пусть думают что угодно, хоть алкоголичкой ее называют. Им-то что до нее.

* * *

Москва встретила ее мелким и затяжным дождем. Прямо с вокзала Наталья позвонила Дашке (слава Богу, та оказалась дома), и отправилась к ней в гости обмениваться новостями.

Дашка провела это лето где-то в Египте, и по цвету кожи мало чем отличалась от своей подруги. За это лето она неожиданно, в том числе и для себя, начала курить, и теперь вся ее квартира была заставлена пепельницами, в которых небрежно валялись окурки сигарет, не выкуренных и наполовину.

— Дашка, ты чего, сбрендила? На фига тебе это нужно? — пристала к ней Наталья, как только подруги с комфортом расположились в кухне на мягком уголке.

— Когда выбираешь между курением и вконец испорченными нервами, то как-то склоняешься к первому.

— А что произошло?

— Да так, ничего особенного. Представляешь, что туда меня таможенники на границе просто с ног до головы обыскали, что обратно. Причем никогда такого раньше не было, ни у меня, ни у друзей, ни у родителей. То ли им кто-то ориентировку на похожую девушку прислал, то ли еще в чем-то дело — я не знаю. И это еще полбеды. В этом долбаном Египте прицепились ко мне два черных, даже не знаю, кто они были — местные или тоже туристы откуда-нибудь, и куда я не выйду — везде они. В гостинице сидеть и прятаться — так для чего же я тащилась в такую даль, спрашивается? Дня три они за мной хвостом ходили, выжидали, а потом пристали на дискотеке.