Книга Мираж черной пустыни - Барбара Вуд

Когда они увидели знак с надписью «Поместье Тривертонов», прибитый к стволу каштанового дерева, вся компания возликовала. Даже старый Фицпатрик, степенный дворецкий, подбросил свою шляпу в воздух. Ребенок начал плакать; фургоны — скрипеть и крениться; африканцы — подхлестывать животных.

Они взобрались на вершину холма, и их взорам открылся великолепный вид, захватывающий дух: гора Кения, величественно выступающая из тумана. Все было так, как описывал это место Валентин! А там, к юго-западу, на краю вырубленного леса, именно там, где он написал, что построил дом на слегка повышающемся холме, открывался вид на гору и долину…

Все замолчали. Холодный ветер, дующий с заснеженных вершин, трепал юбки и шляпы, яростно громыхал брезентовыми навесами фургонов. Единственным звуком, который доносился до всех тех, кто не отрываясь смотрел на долину, был плач малышки Моны.

Грейс растерянно моргала, не веря своим глазам, а Роуз тихо прошептала:

— Но… там же ничего нет! Ни дома, ни построек… ничего вообще…

3

— Эй, там, привет!

Все повернулись и увидели скачущего к ним Валентина. Он был одет в высокие сапоги, бриджи для верховой езды, белую рубашку с закатанными рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами; ни шляпы, ни какого-либо другого головного убора на нем не было. «Как будто на улице жара, — с раздражением подумала Грейс. — Как будто не видно, что дождь собирается!»

— Вы приехали! — крикнул он, спрыгивая с лошади и направляясь к жене. Валентин сжал Роуз в объятиях и крепко поцеловал в губы. — Добро пожаловать домой, дорогая!

Он повернулся к Грейс и распростер руки для объятия.

— А вот и наша драгоценная маленькая докторша!

Но, когда Валентин попытался обнять ее, Грейс отстранилась.

— Валентин, — с металлом в голосе спросила она, — где дом?

— Где? Да вот же он! Разве ты не видишь? — Он махнул в сторону холма, недавно очищенного от деревьев и кустарников. — По крайней мере, он там будет. Ну, пошли, а то ты мрачна, как ненастный день.

— А день и так ненастный, Валентин, мы устали и хотим есть. Ты что, хочешь сказать, что строительство дома еще даже не началось?

— В Африке все дела идут медленно, старушка. Ты скоро и сама это узнаешь. Мы живем в палаточном лагере за рекой.

— Валентин, ты же не думаешь, что мы…

— Пошли, — сказал он и потянул ее за руку, — я хочу познакомить тебя с нашим ближайшим соседом. Он превосходно играет в поло. Имеет преимущество в шесть очков. Грейс, познакомься, это сэр Джеймс Дональд. Джеймс, это моя сестра, Грейс Тривертон.

Джеймс, прискакавший вместе с Валентином, был одет в плотные брюки и длинный жакет с короткими рукавами, на голове широкополая шляпа. Когда он слез с лошади и направился к ним, Грейс заметила, что он немного прихрамывает. Высокий, худой человек, своей невероятно прямой осанкой он словно хотел компенсировать хромоту. Улыбка на лице сэра Джеймса появилась еще до того, как он подошел к ней; это была застенчивая, почти безотчетная улыбка. Грейс поняла, что он ненамного старше ее: ему было где-то около тридцати одного или тридцати двух лет. Он очень удивил Грейс, когда протянул руку и сделал то, чего не сделал бы по отношению к леди ни один английский джентльмен: пожал ей руку.

Когда он вежливым тоном произнес: «Валентин сообщил, что вы врач», Грейс ответила: «Да» и приготовилась защищаться. Но когда он сказал: «Это просто великолепно. Нам здесь врачи позарез нужны», Грейс вдруг заметила, как он красив.

Несколько секунд они стояли молча, не отнимая рук, глядя друг другу в глаза, но тут раздался голос Валентина:

— Пойдемте, я покажу вам наши новые владения.

Грейс посмотрела вслед сэру Джеймсу, который направился к своей лошади. Леди Роуз с потерянным выражением лица стояла возле фургона. Когда муж позвал ее, она робко спросила:

— Валентин, дорогой, ты не хочешь взглянуть на ребенка?

По красивому лицу ее мужа пробежала тень.

— Пошли скорее! — с энтузиазмом сказал он, — Посмотришь на место, где ты будешь жить.

Миссис Пемброук вернулась следом за леди Роуз к небольшому фургону и села между двумя женщинами. Грейс отодвинула одеяльце, закрывающее личико Моны, и посмотрела на девочку: та была на удивление тиха и спокойна.

Фургон, управляемый одним из африканцев Валентина, привез их на небольшой холм, возвышающийся среди леса. Едва ступив на землю, Грейс снова спросила брата, почему он не построил дом.

— У меня не так много людей, поэтому мне пришлось расставить приоритеты. Пока не начались дожди, гораздо важнее сначала посадить семена и саженцы, а не строить дом. Это было на первом месте. После того как с посадкой будет закончено, я займусь строительством дома.

— Ну, а зачем ты сказал нам, что дом уже готов?

— Затем, что я хотел, чтобы моя жена была рядом со мной. Если бы я сказал, что придется год жить в палатке, она бы не приехала.

Взойдя на вершину холма, Грейс испытала настоящий шок. Лес исчез, и ее взору открылся потрясающий вид. После многодневного «просачивания» сквозь густые заросли деревьев, Грейс увидела небо. Много неба. Ей показалось, что она буквально парит в воздухе. Долина, лежащая внизу, у подножия горы Кения, была очищена от кустарников и деревьев.

Валентин запустил руку в свои густые черные волосы.

— Ну, что скажешь, старушка? Каково? Акры и акры зеленых кофейных деревьев, усыпанных белыми цветами так, словно мимо них прошла свадебная процессия. А ярко-красные ягодки, которые так и просятся в рот?

Грейс была поражена. Ее брат, казалось, сотворил в этой богом забытой глуши настоящее чудо.

Лес резко обрывался на краю недавно возделанной земли; ровные упорядоченные ряды ям — удивительно больших как в глубину, так и в ширину, — уходили к горизонту и сопровождались в этом параде аккуратными рядами банановых деревьев.

— На каждом акре будет по шестьсот кофейных кустов, — с гордостью в голосе объяснил Валентин. — А это пять тысяч акров, Грейс! Через три-четыре года соберем первый урожай. Эти банановые деревья — для тени, кофе нуждается в тени, знаешь ли. Еще я посадил привезенные палисандровые деревья, которые будут расти вдоль вон тех сторон. — Он махнул рукой. — Через несколько лет они зацветут лавандовыми цветами. Представляешь? Вот такой вид будет открываться с порога нашего дома. Вон там, — сказал Валентин, указывая на обширное плоскогорье у реки, — высажена рассада. Вода для орошения этого участка поступает по бородам из реки. Те люди внизу сейчас выкорчевывают слабые саженцы. В этом и заключается секрет хорошего урожая, Грейс. Земледельцы совершают большую ошибку, когда оставляют слабые растения на следующий год, думая, что за это время они окрепнут. Весь фокус в том, что нужно просто выкорчевывать эти дохляки и сажать на их место новые растения. Мир еще не знает об этом, Грейс, но когда-нибудь люди будут восхвалять кофе из Найроби, который будет расти и производиться на плантации Тривертонов!