Книга Волчье правило - Олекса Белобров

Однако Арутюнян, очевидно, и не помышлял о высоких материях, выбирая самые опасные и интересные (как для него) цели. Рота пятилась раком на высоту, «духи», возликовав, прибавили огня.

Неожиданно заговорила воскресшая БМП: пушка 2А42 и пулемет ПКТ не замолкали ни на секунду. Арутюнян не экономил боеприпасов, перегрев стволиков (как и вынужденный их выход из строя после этого) Ару не тревожил. Сержант просто уничтожал врагов и их огневые точки смертельным кинжальным огнем, плотным и точным. «Армянское радио» оказалось полной неожиданностью: духовская оборона вдруг закашлялась, стало слышно, как из боевой какофонии исчезают узнаваемые голоса ДШК, базук и РПГ.

Секундная стрелка трофейного «Ориента» сделала полтора круга вокруг собственной оси: выходило, что армянский боезапас вот-вот должен приблизиться к концу, и тогда… Страшно было даже подумать – на что мог нарваться этот мастер штрафных ударов. Вдруг пушечный огонь БМП прекратился, бешеным бесконечным лаем заливался лишь ее пулемет.

– Гильза застряла в канале ствола! – В эфире прорезался армянский крик. – Не экстрагируется! Покидаю броню, прикройте!

Это было болевой точкой неплохих (после неудачных «Громов» на БМП-1) скорострельных пушек, стоявших на вооружении БМП-2. Застрявшую гильзу следовало удалять… снимая ствол. Правда, ассы срочной службы изобрели диковинный способ экстрагирования таких гильз (о котором на Курганском заводе сельскохозяйственного машиностроения даже не догадывались) – гильзу выбивали… выстрелом из СВД, с дульной части.

– Внимание! – Хантер снова услышал в наушниках ровный голос командира роты. – Все прикрываем отход армянского солиста! Каждый выявляет свою цель и поражает без команды!

В ответ послышались голоса взводных и старших приданных подразделений. Внезапно на высокой ноте боезапас пулемета Калашникова танкового на армянской броне закончился. Из десантного отсека стремглав выскочила длинноногая сержантская фигура в шлеме и бронежилете, надетых задом наперед (передние пластины крепче, да и лоб шлема толще), с автоматом на спине.

Ара с места в карьер начал стремительный и петляющий забег наперегонки со смертью. Первыми же выстрелами его недвижимая бээмпэшка была преобразована в нечто среднее между грудой металлолома и пионерским костром. Душманы, офонарев от неслыханной армянской наглости, лупили по беглецу со всех видов оружия. Вокруг того поднялась стена разрывов от пуль и осколков, тем не менее Бог берег армянина – он и далее передвигался бешеными прыжками, петляя во все стороны просто с фантастической скоростью.

– Давай, Ара, давай!!! – кричали десантники, глядя на этот невиданный спринт.

Кричал Хантер, орал Соболь, наблюдая за Арой в прицел. Дико горланили Лом с бойцами, взгромоздившись верхами на броню, зашкаливал децибелами в эфире кто-то из взводных (кажется, это был Арин командир – Грач).

И армянин бежал. И стреляли «духи»…

И вновь до Александра дошел весь тактически гениальный замысел ротного – ведь душманы стреляли по одному-единственному Арутюняну, полностью открыв свою систему огня!

А в то же время ООД ответным огнем уничтожал их огневые точки: они исчезали одна за другой и, как правило, – навсегда. Таким образом, Ара сыграл две роли одновременно. Во-первых, роль Троянского коня, в виде неожиданно воскресшей БМП, которая нанесла «духам» существенный урон. А во-вторых – роль живца, на которого душманы и клюнули. Еще как клюнули!

Правда, шансов уцелеть у живца оставалось все меньше и меньше: невзирая на чемпионскую спринтерскую скорость забега, фонтанчики пыли, взбиваемые пулеметными очередями басмачей, все чаще заслоняли фигуру легкобронированного Борзова.

Вдобавок вокруг него обозначились взрывы гранат – «духам» не терпелось рассчитаться с наглецом. До спасательной каменной гряды возле дороги оставалось чуть-чуть, когда сержантскую фигуру вновь заслонили разрывы.

Это вызвало грозный рев десантников. Тем не менее, Ара возник, уже прихрамывая, из туч пыли и сделал, из последних сил, стремительный и длинный прыжок рыбкой в спасительном для себя направлении. Бахнул очередной взрыв, поднялась пыль, видно было, как армянское тело подбросило взрывной волной – Ара исчез за камнями…

Брань, нормативная и ненормативная лексика заполонили все вокруг, эфир – в том числе.

– Внимание! На подлете вертушки! – в эфире раздался трезвый и спокойный голос Лесового. – Всем обозначить передок! Как понял, прием?

– Я Хантер! Дозор передок обозначил, прием! – ответил замполит, запаливая НСП и передавая Лому.

Невооруженным глазом было заметно, как оранжевые дымы закачались над бронеобъектами дозора и над горкой, где скучилась рота, продолжая упорную огневую дуэль с кишлаком. В воздухе послышался мощный гул, в сопровождении характерных для вертолетов стригущих звуков лопастей.

В бинокль Хантер рассмотрел, как со стороны Джелалабада прямо на глазах нарастала туча: то неуклонно приближался Джелалабадский вертолетный полк в полном составе! На подлете к Темаче воздушная армада перестроилась в так называемую «этажерку».

На обреченный населенный пункт посыпались бомбы. Неуправляемые реактивные снаряды, оставляя темные кометные хвосты, втыкались в невысокие строения. Пушки с пулеметами завершали дело. Вдобавок смекалистые борттехники наладились поражать наземного противника из дополнительно оборудованных огневых точек – на каждом вертолете в боковой дверце было установлено нештатное огневое средство.

У кого-то это был автоматический гранатомет, у кого-то пулемет Калашникова, у других – крупнокалиберные пулеметы «Утес», ДШК или даже КПВТ[22]. Огневая сила воздушного удара вертолетного полка оказалась немалой – за считанные минуты кишлак затянуло пылью, пеплом и дымом, с новой силой вспыхнули пожары. Со стороны даже страшно было смотреть на кишлак, сдавалось – он аж подскакивает от взрывов, не верилось, что там кто-то может остаться в живых.

– Хантер, прием! – выкрикнуло радио.

– Я Хантер, прием! – Александр уже засиделся без дела.

– Воздух передает – проселком из кишлака прут четыре джипа «Тойота», на них ДШК, базуки, установка залпового огня. Хотят прорваться в Пакистан, до которого всего километр. Не пропустите! Как понял, прием? – ротный старался быть лаконичным при любых обстоятельствах.

– Понял тебя хорошо, Лесник, не выпустим! – заверил Александр возбужденно.

– Конец связи! – ротный выключился.

– Дыня, слыхал? – спросил в эфир Александр.

– Слыхал! Готов к встрече. Вижу джипы! – заорал радостно Дыня, словно один из джипов после боя должен был перейти в его личную собственность.

Дальнейшие события происходили стремительно, даже как-то по-киношному. В бинокль наблюдалось, как три «Тойоты» (четвертая не доехала) помчали к Дыне, стреляя во все стороны.

Два джипа летели одним проселком, третий – боковым. Намерения «духов» были нахрапистыми и бесшабашными – за счет скорости ворваться в створ между БМП и «Шилкой», тем самым нейтрализовав пушки, потом – уничтожить или подавить их и прорваться за кордон.