Книга Тень королевы, или Слеза богини - Карина Тихонова

Я обняла ее за плечи и принялась укачивать, как ребенка.

Ну почему меня преследует эта проклятая история! Я хочу обо всем забыть! У меня собственных проблем выше крыши! У меня папа больной!

Благоразумнее всего было бы встать со скамейки и уйти домой, предоставив женщину ее собственной судьбе. Именно это я и сделаю.

Я поднялась с места и сказала:

— Ну, что же вы? Идемте!

Женщина покорно встала и пошла следом за мной.

Нет, все-таки я идиотка.

Дома я первым делом проверила, ел ли папочка. Ел. Только не разогревал ничего. Ладно, слава богу, что не забыл о приеме пище. Уже прогресс. Раньше забывал.

Я пошла в спальню, тихонько постучала и приоткрыла дверь.

Папочка лежал на кровати и смотрел в потолок. На мое появление он не отреагировал.

Я бесшумно прикрыла дверь и вернулась на кухню. Женщина сидела за столом и смотрела в окно. Я опасливо выглянула наружу. Тело, слава богу, увезли. Но из глаз бывшей невесты Казицкого все равно бежали слезы.

Я достала из холодильника бутылку вина и разлила его по бокалам.

— За помин полагается водку пить, — объяснила я, — только у нас водки нет. Выпьем.

Женщина молча взяла свой бокал и единым глотком осушила его. Я отпила совсем чуть-чуть. Я быстро пьянею.

— Представляете, — сказала женщина, не отрывая от окна мокрых глаз, — мы сегодня встретиться договорились. Я пришла, а Юрки нет… Ждала, ждала, за ним поехала. Думала, такой скандал закачу! А у него дверь опечатана.

Она закрыла лицо совершенно мокрым носовым платком. Ее плечи затряслись.

Я ушла в свою комнату и вернулась назад со стопкой отглаженных носовых платков.

— Возьмите, — сказала я, и подвинула стопку женщине. — Ваш совсем мокрый.

— Спасибо, — прошептала женщина.

— Меня зовут Ира.

— Юля.

— Мне очень жаль, что мы так знакомимся, — сказала я искренне.

— Мне тоже.

Женщина всхлипнула и яростно высморкалась в сухой носовой платок.

Она была не очень юной. А может, мне так показалось из-за поплывшей косметики? Но она определенно была милой. Знаете, есть такие женщины, к которым сразу проникаешься симпатией. Неизвестно, с какой стати. Просто так.

— Как это случилось? — спросила Юля.

— Я не знаю, — ответила я, опустив глаза.

— Соседка сказала, что Юру зарезали.

Я промолчала.

— Господи, бред какой, — сказала женщина больным голосом. — Юру зарезали! Юру! Да он в жизни мухи не обидел! Кто мог его зарезать? За что?

— Я его совсем не знала, — сказала я наконец. — Дом большой, соседей много. А чем он занимался?

— Юрочка был лингвистом.

— Лингвистом?

— Да. Он работал в институте истории языка и литературы.

— Переводчиком что ли? — не поняла я.

— Нет, не совсем. Понимаете, лингвистика — это…

Тут Юля прервала сама себя и договорила безжизненным голосом:

— Какая теперь разница?

Решительно взяла бутылку и налила себе полный бокал вина. Так же лихо осушила его и впечатала в стол.

— Все пропало, — пробормотала она. — Все.

Я молчала не только потому, что не знала, о чем говорят в таких случаях. Я страшно боялась ляпнуть лишнее.

— Подожди, говорит, Юлечка, — бормотала женщина себе под нос. — Все, говорит, у нас будет. Уедем, говорит, куда захочешь. Уехали.

Она горько рассмеялась.

— Он был обеспеченным человеком? — осторожно поинтересовалась я.

— Юрка-то?! Господи!

Женщина закатила глаза под лоб и быстро вернула их на место.

— Тогда откуда такие планы?

— Вот и я думаю: откуда?..

Юля снова потянулась за вином.

— Вы простите, Ира, — сказала она, налив себе третий бокал. — Но мне так и правда легче становится. Знаю, что утром будет плохо, но хоть на час забуду…

— Не извиняйтесь, — сказала я.

Юля кивнула и выпила. Уже не так быстро, как в первый раз. Мне показалось, что она насильно запихивает в себя красную пахучую жидкость.

— Друзья у него были? — спросила я.

— У Юрки? Ой!

Юля икнула и прикрыла рукой рот. По-моему, она немного опьянела.

— Не знаю. Он вообще-то не очень общительный человек… был.

Она тяжело задышала, но справилась с собой и не расплакалась.

— Почти ни с кем не общался. Самодостаточный человек… был.

Юля подперла висок кулаком и продолжала не очень связно:

— Юрка был из хорошей семьи. С корнями. Сейчас модно искать голубую кровь, а ему и искать не нужно было. Все бумаги имелись. Только он стеснялся. Его прадед был известным ювелиром. Магазин имел. В Варшаве, кажется. Раньше Польша в Российскую империю входила, знаешь?

Я кивнула.

— Ну, вот… Ян Казицкий был пожалован личным дворянством за меценатство.

Юля кивнула и пояснила:

— Искусство очень любил. Ну, и тратился на него щедро. Особенно на живопись.

— Осталось что-нибудь? — спросила я быстро. Вот вам и мотив для убийства!

— Да нет, ничего. Ограбили их то ли в девятнадцатом году, то ли в двадцатом… То есть конфисковали все. А прадеда застрелили, чтоб под ногами не мешался.

— Понятно.

Я снова замолчала.

Юля тяжело поднялась со стула.

— Поеду. Спасибо тебе, Ира, хороший ты человек.

— Не за что.

— Есть за что. Знаешь, сколько людей мимо меня прошло? Ни один не остановился. А ты остановилась.

Она пошатнулась и ухватилась за стол.

— Я провожу тебя, — сказала я и взяла гостью под руку.

— Да, пожалуй… До трассы. Там машину поймаем…

Юля посмотрела мне прямо в глаза и вдруг спросила:

— Что мне делать?

— Жить, — ответила я, не задумываясь.

— Как? Раньше все Юркой заполнялось. А теперь… пустая квартира. Фикус и две кошки. Ради чего жить?

— Хотя бы ради фикуса и кошек, — сказала я. — Они без тебя погибнут.

Минуту она молчала, потом задумчиво кивнула. Напряжение стало медленно уходить из ее глаз.

— Дело говоришь. Погибнут.

И Юля, пошатываясь, пошла к двери.

У самого выхода она задержалась и попросила: