Книга Капкан на демона - Анна Владимирская

Все это майор знал из агентурных разработок, из досье и собственных наблюдений. Став владельцем стрип-клуба, Фил взялся за дело с умом. Он начал приглашать певцов и певиц шансона, которые сделали его заведение популярным. А затем, когда появились постоянные посетители, он придумал свою собственную фишку. Крученых, увлекавшийся психологией, решил, что персонажи из детских сказок в исполнении опытных стрип-герл должны действовать на клиентов, как «виагра». Этот ход оказался действительно эффективным, хотя и не новым. «Куколки» теперь приносили вполне ощутимые деньги.

Наконец, Филипп вышел к майору. Надо поговорить, узнать, чего хочет мент, дать понять, что ничего противозаконного в его «Куколках» не происходит. Для начала они выпили. Потом еще раз. Валентин молчал, понимая, что хозяин нервничает. А когда почувствовал, что клиент созрел, сказал:

— Фил, вот объясни мне, битому менту. Неужели нельзя было приподняться на чем-то более приличном, чем голые бабы?

— Давайте без проповедей, о’кей? Что такое стриптиз? Это театральное выступление, гимнастический танец…

— Ты еще скажи — балет.

— А что? Это искусство. Красота человеческого тела! Не вижу в этом ничего такого. Кто-то любит смотреть на дорогие иномарки, кто-то — на картины в музее, а кто-то — на обнаженных артисток в клубе. Вот вы, я заметил, тоже ими любуетесь.

— Ага! А в перерывах артистки твои бегают в туалет, «носик припудрить»! — произнес Валентин, понимая, что и в «Куколках», как в любом другом ночном клубе, без кокса не обходится.

— Майор! — подскочил Крученых. — В моем заведении нет наркотиков! Мы все за этим строго следим!

По его реакции было понятно, что удар попал в болевую точку. Наркотики есть, были и будут. Но Прудников не затем сюда пришел, его головная боль — серийные убийства. Вот что ему нужно от этого Филипка. Однако надо его еще подразнить, подогреть.

— Голые артисты — это же пошлость, и не нужно прикрываться высоким искусством.

— В древности танцы в обнаженном виде, — начал читать лекцию хозяин, — и наблюдение за ними были неотъемлемой частью многих высокодуховных ритуалов. Так люди лучше и полнее переживали единение с богами и силами природы. Поэтому созерцание стриптиза не наносит вреда психике, а оказывает помощь в ее освобождении и развитии. Вот так. Разве можно назвать искусство пошлостью?

«Это вы, ментяры, все опошляете», — было написано на моложавом лице Крученых.

— Только не надо мне петь о высоком! Либо мы говорим по делу, либо я приглашаю тебя в отдел по расследованию убийств. Там не та атмосфера, чтоб говорить о голых девках как о высоком искусстве.

— По какому такому делу? У меня с вами пока никаких дел нет.

— Я тебе сейчас объясню, по какому.

И Прудников не спеша, с подробностями рассказал Филиппу об убийствах. Слушая рассказ, тот мрачнел.

— Мы тут ни при чем. У нас искусство, а не…

— Так, тему искусства закрыли, отвечаем на мои вопросы. Мне нужен список постоянных клиентов, особенно тех, кто реально слюни пускает.

Хозяин пожал плечами.

— Мы никаких списков не составляем, зачем они нам?

— То есть не дашь?

— Я могу дать только то, что у меня есть. Хорошей выпивки, например. Хотите еще?

Прудников встал.

— Я еще приду, — многозначительно бросил он.

И направился к выходу.

* * *

На самом деле Прудников мог еще дожимать Крученых, но почувствовал, что сильно проголодался, и направился в первое попавшееся кафе. Оно находилось на расстоянии взгляда от «Куколок» и называлось «Бабушкино варенье». Майор разместился за угловым столиком, на кожаном диване, у окна, где стояли вазоны с орхидеями. Цветы были очень красивы. «Почти как стриптизерши, только иначе», — подумал он.

Улица просматривалась с этого места вдаль, открывая широкое пространство, стекающее к вокзалу. По улице шла молодая женщина в легкой норковой шубке палевого оттенка и коричневых замшевых сапожках на каблучке. Голову прекрасной незнакомки украшала небольшая шляпка цвета кофе с молоком, и, если бы ее увидел знаменитый модельер Джорджио Армани, он бы непременно сказал: «Быть идеальной — это не значит бросаться в глаза. Быть идеальной — значит врезаться в память».

Майор Прудников вздрогнул, потом поднялся и встал у двери кафе так, чтобы незнакомка его заметила. Не узнать его она не могла.

— Какие люди! — улыбнулась женщина. — Здравствуйте, Валентин.

— Здравствуйте, Вера Алексеевна. Приглашаю вас на чашечку кофе. Зайдете?

— Чтобы я отказалась от кофе? Да ни за что!

Они уселись за столик.

— Это чертовски здорово, что я вас встретил, — признался Прудников, невольно улыбаясь до ушей.

— Спасибо на добром слове. Вижу, вы рады.

— Ох, Вера Алексеевна! Мне вас сам Бог послал! — радостно сказал майор.

— Я не поняла, вы чертовски мне рады или меня вам Бог послал? Вы как-то определитесь. — Уголки ее губ иронично приподнялись, а в глазах прыгали веселые искорки.

Прудников заказал ей кофе, а сам тем временем вспоминал. Вера Алексеевна Лученко, два образования: психиатр (мединститут) и клинический психолог (университет). С детства мечтала стать врачом, им и стала. Харизматична, умна, образованна. Работает психотерапевтом. Майор вспомнил когда-то прочитанное: «Психотерапевт — всего лишь проводник в лабиринтах душ. Может показать место, где зарыт клад. Правда, добывать его придется самим. У некоторых получается…» Слегка банально, но правда всегда банальна. Что там дальше про Лученко? Ее любимый вопрос: «Почему?» Больше всего на свете любит разгадывать сложные жизненные шарады, расшифровывать судьбы и поступки людей, в чем преуспела. Часто для лучшего понимания своих пациентов придумывает разные методики. Например, она придумала методику для развития творческих возможностей личности, которая оказалась не менее эффективной и в лечении душевных заболеваний. Автор нового направления в арт-психотерапии…

— Вера Алексеевна! Расскажите, как ваша работа? Что сейчас у вас в психотерапии происходит новенького? — спросил Прудников.

— Издалека начинаете, — усмехнулась Вера. — И вот что, дорогой капитан…

— Уже майор.

— Да? Как хорошо, что вы уже майор! Тогда тем более. Давайте перейдем на «ты», раз уж вы все равно майор.

Она откровенно смеялась.

— Согласен, переходим на «ты», — кивнул Валентин.

Они чокнулись кофейными чашками.

— А целоваться не будем, — сказала Вера. — Так вот, Валя, наши с тобой профессии похожи. И новенького в них ничего нет, новенькое всегда одно и то же: человек, его душа. Но есть и разница. Психотерапевт не рассматривает человека как преступника или жертву. Наши пациенты порой бывают в одном лице и теми и другими. И психиатр — он ведь не прокурор и не судья, он лечит, а не наказывает.