Книга Поцелуй женщины-паука - Мануэль Пуиг

— Нет, она просто убийца-психопатка.

— Пусть так, но они слышат только гудки, трубку никто не берет — психиатр-то лежит мертвый, весь в крови. Затем архитектор, его помощница и полицейские, которых они успели вызвать, медленно поднимаются по лестнице, видят, что дверь в квартиру открыта и там лежит мертвый мужчина. А Ирены нет.

— И что потом?

— Муж знает, где ее искать, она могла пойти только в одно место, и, хотя на дворе полночь, они направляются в зоопарк… а если точнее — к клетке пантеры. О, совсем забыл одну вещь!

— Какую?

— В тот день Ирена ходила в зоопарк снова взглянуть на пантеру, которая так завораживала ее. И пока она была там, пришел смотритель, чтобы накормить животное мясом. Это тот выживший из ума старик, о котором я уже говорил. Ирена была довольно далеко, но все видела. Смотритель пришел с ключами, отпер клетку, отодвинул засов, открыл дверь и побросал внутрь большие куски мяса, потом снова задвинул засов, но забыл ключ в замке. Стоило ему отвернуться, как Ирена подошла и вынула ключ. Но все это было днем, а сейчас ночь, психиатр мертв, архитектор с помощницей и полицейскими направляются в зоопарк — это всего за несколько кварталов от его дома. Но Ирена уже подходит к клетке пантеры. Она двигается как лунатик, в руке у нее ключ. Пантера спит, но, почуяв запах девушки, просыпается. Ирена смотрит на нее через решетку. Потом медленно подходит к двери, вставляет ключ в замок и отпирает его. Тем временем приближаются люди; слышны сирены — полицейские машины сигналят, чтобы им давали дорогу, хотя в это время суток на улицах почти никого нет. Ирена отодвигает засов, открывает дверь и выпускает пантеру. Девушка будто пребывает в другом измерении; у нее очень странное выражение лица, трагичное и одновременно восхищенное, взор затуманен. Пантера одним прыжком оказывается на свободе; на миг она будто зависает в воздухе, а Ирена стоит на ее пути. Через секунду Ирена уже лежит на земле. Подъезжают машины. Пантера бежит по парку, перебегает через дорогу, и в этот момент ее сбивает несущийся на полной скорости автомобиль. Люди вылезают и видят, что пантера мертва. Архитектор подходит к клетке и находит Ирену, лежащую на гравии в том самом месте, где они встретились в первый раз. Ее лицо изуродовано, она мертва. Помощница подходит к архитектору, и они уходят вместе, держась за руки, пытаясь забыть ужасное зрелище, свидетелями которого стали. Всё, конец.[2]

— Тебе понравилось?

— Да…

— Очень или не очень?

— Жаль, что фильм закончился.

— Но это было интересно, правда?

— Да, конечно.

— Я рад.

— Я, наверное, спятил.

— В чем дело?

— Жаль, что все закончилось.

— Ну и что, я тебе еще что-нибудь расскажу.

— Нет, дело не в этом. Ты будешь смеяться…

— Ну?

— Мне жаль, что все закончилось, потому что я привязался к персонажам. Фильм закончился, и они будто умерли.

— Значит, Валентин, у тебя тоже есть сердце.

— У всех ведь должно быть это… какая-то слабость, я имею в виду.

— Это вовсе не слабость.

— Странно, как сложно прожить, не привязавшись к чему-нибудь… Как будто мозг должен постоянно вырабатывать привязанность к чему-то…

— Думаешь?

— …как желудок вырабатывает желудочный сок для пищеварения.

— Ты правда так думаешь?

— Да, это как капающий кран. Капли все падают и падают, и с ними ничего не поделаешь.

— Почему?

— Кто знает?.. Они переполняют сосуд под краном и все равно продолжают капать.

— И тебе не хочется думать о своей девушке?

— Но этого не избежать… и мне дорога любая вещь, что напоминает о ней.

— Расскажи, какая она?

— Я бы… отдал все что угодно, лишь бы обнять ее, хотя бы на секунду.

— Этот день не за горами.

— Иногда мне кажется, что этот день так и не настанет.

— Тебе же не пожизненный срок дали.

— С ней может что-нибудь случиться.

— Напиши ей, скажи, чтобы она берегла себя, что она нужна тебе.

— Никогда. Если так думать, то ты в этом мире уже ничего не изменишь.

— А ты собираешься изменить мир?

— Да, ты, конечно, можешь смеяться… Обычно люди смеются, когда им такое говоришь, но это просто необходимо… изменить мир.

— Но ты не можешь вот так просто его изменить, тем более в одиночку.

— В том-то и дело, я не одинок!.. Понимаешь?.. Это правда, и это очень важно!.. В том-то и дело, в эту самую минуту я не одинок! Я с ней и с теми, кто думает так же, как я и она… И я не должен об этом забывать. Это та ниточка, которая иногда выскальзывает у меня из рук, но теперь я ее поймал и не упущу… Я не далеко от своих товарищей, я с ними! В эту самую минуту!.. И не важно, что я не могу их видеть.

— Если тебя это поддерживает — прекрасно!

— Какой же ты идиот!

— Ну и выражения…

— Тогда не раздражай меня… Не говори, будто я какой-то там мечтатель, забивший себе голову невесть чем. Потому что это не так! Я не из тех, что любят сидеть в кафе и разглагольствовать о политике, ясно? И доказательством тому-то, что я сейчас здесь, а не в кафе!

— Прости.

— Ничего.

— Ты начал рассказывать про свою девушку и не закончил.

— Ладно, давай лучше не будем.

— Как хочешь.

— Хотя почему бы и нет. Разговоры о ней не должны меня расстраивать.

— Если они тебя расстраивают, не рассказывай…

— Они меня не расстраивают… Просто лучше я не буду говорить тебе, как ее зовут.

— Я только что вспомнил имя актрисы, которая играла помощницу архитектора.

— И как ее зовут?

— Джейн Рэндольф.[3]

— Первый раз слышу.

— Она снималась давно, где-то годах в сороковых. Можем называть твою девушку Джейн Рэндольф.

— Джейн Рэндольф…

— Джейн Рэндольф в фильме «Тайна седьмого тюремного корпуса».

— Один из инициалов вообще-то совпадает…

— Который?

— Что тебе рассказать о ней?

— Что хочешь. Какая она?

— Ей двадцать четыре года, Молина. На два года младше меня.