Книга Времена и формы (сборник) - Степан Вартанов

– Сингулярность, – говорил Милн, – это хорошая метафора. Очень хорошая. Настолько хорошая, что большинство тех, кто её использует, даже не понимают… Вот интересно, – перебил он сам себя, – а тот, кто первым предложил этот термин, он-то понимал, какое это издевательство?

– Издевательство? – удивился Тони. – Почему? Сингулярность – это ускорение прогресса, вот и всё.

– Сингулярность – это термин из теории физики пространства, молодой человек. – Милн назидательно погрозил собеседнику пальцем. – Сингулярность, это область пространства, в которую скатываются, рушатся, если так можно выразиться, не только материальные объекты, но и само пространство. Есть даже мнение, что мы живем внутри черной дыры высокой размерности, и пресловутое разбегание галактик – ни что иное, как проскальзывание… Впрочем, неважно.

– Я знаю, что такое сингулярность, – обиженно возразил Тони. – Мы проходили. Но всё равно не вижу издевки никакой.

– Вот как? Знаете? Тогда скажите, что происходит с объектом, который падает… туда. В ту чёрную дыру, к которой мы так стремимся?

– Ну… падает…

– Он разрушается, молодой человек! – торжествующе заявил Милн. – Ускорение, действующее на объект, разрывает его в клочья!

– А…

– И наше общество тоже разрушится. Сначала мы исчерпали ресурсы. Пришлось вводить экономию и ресайклинг. Потом мы обнаружили снижение фертильности. Создали альтов. Отвергли альтов, и сейчас пытаемся заменить вполне работоспособных хрюшек на безумно дорогие и капризные искусственные устройства. Ибо естественным путём мы уже размножаться не можем. Потом… потом, точнее, чуть раньше, была проблема с обучаемостью. Ну, вы-то не застали, слишком молоды. Создание компьютеров привело к развитию областей мозга, ответственных за визуализацию, а те области, которые отвечали за чтение и абстрактное мышление…

– Да, я читал.

– Это, вроде, удалось побороть, введя новые стандарты графики и запреты на излишнее использование компьютеров в раннем возрасте… Но всё равно, дислексия и общая тупость… – Милн вздохнул. – Я же их тестирую, вы понимаете…

– Но общество всё равно развивается, – упрямо возразил Тони. – Мы встречаем препятствие, и преодолеваем его…

– Пока не встретим препятствие, преодолеть которое мы не сможем, – сказал Милн. – Закон Паркинсона. Совершенство достигается в момент краха. Так гибли все империи – Рим, Советский Союз, Британия… Мы упорно считаем, что наше общество будет существовать вечно, но ведь и Рим так считал. Человечество в целом – это тоже Империя, в своём роде, и тоже почему-то полагает себя бессмертным… Потеря чувства реальности, молодой человек.

«Пора его спасать.»

– Нам пора, – сказал Казимир, с сожалением поднимаясь из мягких кожанных объятий. – Иначе вы мне испортите напарника. Нам в полиции пессимисты не нужны. Давайте договоримся о времени встречи с одногруппниками Виктора.

– Он же неправ, – горячо воскликнул Тони, садясь в машину.

– Ты ещё там? – усмехнулся Казимир. – Вернись в реальный мир. Помнишь, я предупреждал тебя об ученых?

– Ну да. Помню. Но он…

– Он неправ, – сказал Казимир, откидываясь на сиденье, пытаясь найти удобное положение. – Мы не погибнем в сингулярности. Мы просто никогда до неё не дойдём. Повернём назад, например, в добрый уютный каменный век… Или просто передохнем. Компьютер, Обед номер четыре. Поехали.

* * *

Пока электрокар пробирался по лабиринту улочек старого города к выбранному Казимиром ресторану, он, откинувшись, насколько позволяло неудобное кресло, назад, размышлял. Тони деликатно молчал, впрочем, ему было чем заняться. Его старший великодушно свалил на новичка всю бумажную работу, и сейчас тот как раз создавал отчет о визите в Университет. Интересно, про сингулярность он там напишет?

Визит к андрологу – убийство. Вот и все зацепки. Больше ничего, и прямо скажем, получается ерунда. Но, в любом случае, проверить стоит.

Он набрал запрос на выдвижной виртуальной клавиатуре полицейского компьютера, и замер, глядя на экран. Осторожно скосил глаза на напарника, и выключил изображение.

Андролог был мертв. Врач, сорок восемь лет, отец двоих детей, сломал себе шею, меняя лампочку на лестнице, ведущей на второй этаж его загородного дома. Обычное дело. Посетителей в этот день камеры слежения не зафиксировали, но Казимир уже не был настроен верить электронике, а члены семьи покойного были кто где – в школе, на работе…

Забавно. Но подобные вещи надо откладывать на потом, чтобы отлежались и переварились, что Казимир и сделал.

– Компьютер, новости, си-би-ти.

– Техасские власти активно обсуждают предложение западно-американской ассоциации об экономическом сотрудничестве. Сейчас, когда экономический кризис остался в прошлом…

Ага. А дай им волю, будет новый кризис. Глобализаторы.

Забастовка на орбитальной станции Эндевор прервана силовыми методами. Как сообщается, управление системой жизнеобеспечения станции было перехвачено с Земли, и в воздух подали инертный газ ксенон. Ксенон является веществом, обладающим сильным наркотическим действием, его используют в хирургии и в криобиологии. К станции, после того, как космонавты заснули, пристыковался десантный шаттл, и спящих забастовщиков вернули на Землю. Это первый случай проведения абордажа в космическом пространстве, и первый случай использования военных шаттлов для решения задач НАСА.

«А чего они хотели? Получат теперь желтую отметку в личное дело.»

Продолжаются гастроли по южным штатам Зиби, первого генетически модифицированного животного, способного исполнять классическую музыку.

Казимир усмехнулся. Зиби была самкой енота, и что-то ей подкрутили в голове учёные, что-то очень серьёзное. Впервые услышав об этом, он отреагировал на новость так, как и полагалось реагировать нормальному консервативно настроенному копу. Но потом он услышал, как зверушка играет Моцарта…

– Вы прибыли к месту назначения.

Это был японский ресторанчик, и на этот раз Тони уже не морщил нос при виде столов из дешевого пластика. Дождался заказа, поднял брови при виде огромной не тарелки уже, пожалуй, а бадьи супа, попробовал…

– Я потрясён, – сказал он. – Второй раз за день я ем что-то, вкуснее чего я никогда…

– Привыкай, парень, – усмехнулся Казимир. – Полицейский знает город, а это даёт свои преимущества.

– Это просто потрясающе! – заявил молодой человек. – И они такие… Не процветающие…

– Когда они начнут процветать, они испортятся. Увы.

– Жалко.

– Ничего страшного. Мы найдем других. Это НАШ город, запомни.

– Запомню, – серьёзно кивнул напарник.

* * *

Потом было воозвращение в полицейский участок, и – наконец-то! – анализ данных запросов с устройств, которыми владел потерпевший. Примерно уже представляя себе, чего ожидать, Казимир отослал напарника рыться в архиве, а сам устроился за столом, приняв меры, чтобы никто не подошел незаметно сзади.