Книга Быстрее С. - Наталья Милявская

В общем, как я и ожидала – музей-квартира обычного московского понтореза. Для полноты картины не хватает истрепанных номеров «Эсквайра» и последней книги Минаева, небрежно засунутой под диван.

Иван уже поговорил по телефону. Теперь он стоит, прислонившись к книжной полке, и следит за моей реакцией, качая головой в такт музыке. В колонках какие-то неизвестные люди ритмично выплевывают французские слова.

– Ну и как тебе моя берлога? – интересуется Иван.

– Пижонская, – плюхаюсь я на диван. – Личная?

– Ха! Нет, конечно! Трешка в районе Цветного бульвара – и личная! Я же не миллиардер… пока… Снимаю, разумеется.

– А где рояль?

– Какой рояль?

– Белый.

– Не понял…

– Белый рояль. В комплект к дивану. Вечерами ты должен сидеть за ним, и, настукивая одним пальцем мелодию, придумывать очередной речитатив.

– А ты, я смотрю, язва, – улыбается Иван. Он выключает музыку и бросает пульт на диван.

– Типа того.

– Кофе хочешь? Пока не приехала съемочная группа, можем успеть. Правда, не уверен, есть ли у меня сливки.

Прогресс! Всего неделя прошла со времени начала нашего тесного общения, а он уже запомнил, что я не пью кофе без сливок.

– Давай, – говорю я.

– Андрюх, свари нам кофе! – кричит куда-то в коридор Иван.

Так, значит, Андрюша – не только дворецкий и телохранитель, но и горничная. Забавно… Иван явно косит под английскую аристократию. Дживс и Вустер московского разлива.

– И сливок поищи, ладно?

Увидев немой вопрос в моих глазах, Иван объясняет:

– На самом деле Андрей – мой друг. Ну, не самый близкий, когда-то вместе в одной тусовке росли. Потом он нашел большие проблемы на свою задницу… денег решил подзаработать, бизнесмен хренов. Подзаработал… В итоге за долги он продал материнскую квартиру, матери купил комнату в какой-то ужасной дыре чуть ли не за МКАДом и пришел ко мне узнать по поводу работы. А у меня как раз водителя не было.

– Зачем тебе водитель? Ты же сам вроде за рулем.

– А тусовки? Не на такси же мне ездить? Арендую авто, Андрей за рулем, и вперед! К тому же, ты понимаешь, водитель – это статус… Ну и вообще, хорошо, когда с тобой свой человек ездит. Мало ли что… Андрюха – он такой… Если сильно рассердится, с одного удара кого хочешь уложит.

– Сливок нет! – сообщает из кухни Андрей. – Есть молоко.

– Отлично! – киваю я. – Пойдет!

– Пойдет, тащи сюда! – кричит Иван, садясь со мной рядом.

– А где самый близкий? – спрашиваю я.

– Кто?

– Друг. У тебя же должен быть самый близкий друг.

Иван медлит с ответом. Весело приподнятые уголки его губ опускаются на пару миллиметров вниз. Почти незаметно, но я замечаю.

– А самого близкого у меня больше нет. Тема закрыта, для книги это все равно несущественно.

– Как скажешь.

Иван уходит на кухню, и через минуту возвращается вместе с Андреем, выкатывая сервировочный столик, заставленный чашками. Он снова весел и стремителен, как скакун на выставке.

– Так, тут сахар, тростниковый и обычный. Плюс шоколад, а вот молоко, холодное.

Усевшись на диван, мы втроем разливаем кофе по чашкам.

– А что за передача-то? – спрашиваю я.

– Ну, видела, про визиты к звездам в гости? То ли НТВ, то ли СТС… не помню. Да и какая разница? Ведущая – как бишь ее… из группы «Леденец» пару лет назад ушла.

– А! Вспомнила. Анжелика… Круглова, что ли…

– Да, Анжелика, – кивает Иван. – Телка, кстати, что надо…

Андрей хмыкает.

– Пару лет назад я бы ее… – ухмыляется Иван. – Но что-то мне перестали нравиться худощавые блондинки…

Андрей еще раз хмыкает, уже тише.

– Так или иначе, думаю, будет тебе сегодня материалу – по самое «не хочу».

Между прочим, Андрей варит замечательный кофе! Но едва я успеваю сделать пару глотков, как в дверь звонят. Андрей, так и не донеся чашку до рта, уходит открывать. Иван подскакивает с дивана, приглаживает волосы, расстегивает кенгуруху, потом снова ее застегивает, спрашивает у меня:

– Нормально? – и, после того как я молча поднимаю вверх большой палец, уходит вслед за Андреем.

И тут начинается кавардак. Сначала в холле поднимается гвалт, в котором я могу различить женский смех, фразы типа «Заноси аккуратнее!» и «Здорово, чувак!», потом что-то с грохотом валится на пол, слышен мат и снова женский смех, и наконец в зал вваливается толпа народу.

Сперва появляется совершенно лысый парень со здоровенными «тоннелями» в обоих ушах. Он бухает на пол огромный кофр и начинает распаковывать камеру. Вслед за ним входит мелкий коренастый человек лет сорока, в заношенных джинсах и серой футболке с пятнами пота подмышками, который в обеих руках тащит лампы на штативах. Потом появляется второй оператор, щуплый парень в щегольской рубашке в цветочек. Он, оказывается, уже снимает все происходящее (в том числе и меня, с открытым ртом и чашкой кофе в руке). За ним следует тучная девица в ярком зеленом трикотажном платье, с папкой в руке, за ней – худющая высокая темноволосая девушка с татарскими скулами и огромным блестящим чемоданом.

Последней появляется Анжелика. Кремовое платье с алой розой на талии, кокетливые полусапожки на огромных каблуках (как она на них вообще ходит?), взбитые крупными волнами волосы. Татарская девица, которая уже успела достать из своего чемодана тысячу и один тюбик, тут же начинает Анжелику припудривать.

Все они, разумеется, даже и не подумали разуться, так что к хохоту и гулу голосов прибавьте еще и стук каблуков по паркету. За минуту большой зал Ванькиной квартиры прекращается в маленький тесный чулан. Иван, вошедший последним, втискивается уже с трудом, Андрей, глянувший на нас одним глазом из коридора, испаряется от греха подальше.

– Ну, какая красота! – восклицает телезвезда и обводит восхищенным взглядом помещение.

Я уж думала, она ляпнет: «Звезда в шоке!».

– Сергей, снимаем с двух камер, и постарайся побольше деталей захватить! – командует девушка в зеленом.

Видимо, девица находится на должности продюсера. При ее полноте зеленые платья в обтяжку противопоказаны! Я, злыдня, тут же мысленно называю ее «жабой». Если когда-нибудь наука сделает из нас телепатов, человеческая цивилизация падет за одни сутки…

– Иван, скажите, мы можем охватить всю квартиру? – интересуется «жаба».

– Охватывайте! – радушно соглашается Иван. Он уже успел приобнять Анжелику за талию и что-то ей нашептывает на ушко. Та заливисто хохочет.

Мужик со светом тем временем уже развернул оба штатива, быстренько воткнул штепсели в розетки и установил один из приборов мне на ногу. Тихонько обматерив его, я понимаю, что мне нужно выбираться из эпицентра телевизионной активности. Толкая перед собой столик с недопитым кофе и стараясь не наступить на разбросанные по полу шнуры, продвигаюсь в сторону двери. Краем столика, как назло, толкаю Анжелику в ее царственное бедро.