Книга Шаман - Ной Гордон

Он собирался съесть их у себя в комнате, но в доме на Спринг-стрит горничная еще не спала — заканчивала мыть посуду, — и он свернул в кухню и протянул ей пироги.

— Один из них ваш, если вы поможете мне украсть немного молока.

Она улыбнулась.

— Можете не шептать. Она спит. — Девушка ткнула пальцем в направлении комнаты миссис Бартон на втором этаже. — Если она заснула, то ее уже ничто не разбудит. — Она вытерла руки и достала кринку молока и две чистые чашки, и они насладились тайным сговором и воровством. Горничная сообщила ему, что ее имя Маргарет Холланд, но все зовут ее Мэг. Когда они закончили пировать, в уголках ее пухлых губ остался молочный след, и Роб Джей протянул руку через весь стол и уверенным движением хирурга стер улику пальцами.

4

Урок анатомии

Он почти сразу увидел существенный недостаток системы, используемой поликлиникой: имена на бланках, которые он получал каждое утро, вовсе не принадлежали самым больным людям в окрестностях Форт-хилл. План заботы о здоровье граждан был несправедлив и недемократичен: бланки распределялись среди богатых меценатов поликлиники, которые раздавали их, кому хотели, чаще всего — собственным слугам, как награду. Нередко Роб Джей заходил в очередную квартиру, чтобы лечить ее обитателя от легкого недомогания, в то время как дальше по коридору находилось жилье безработного бедняка, умирающего из-за отсутствия медицинской помощи. Клятва, которую он дал, когда стал врачом, запрещала ему отказывать в лечении тяжело больному пациенту; однако, если он хотел сохранить рабочее место, то должен был возвращать бланки в офис в большом количестве и докладывать о том, что вылечил пациентов, чьи имена стояли на бумаге.

Однажды вечером, после занятий в медицинской школе, он поднял этот вопрос в беседе с доктором Холмсом.

— Когда я служил в поликлинике, то брал чистые бланки у друзей семей, которые жертвовали деньги, — сказал профессор. — Я снова возьму у них бланки и отдам их вам.

Роб Джей поблагодарил его за предложение, хотя настроение у него не улучшилось: он понимал, что не сможет собрать достаточное количество чистых бланков, чтобы вылечить всех нуждающихся пациентов в Восьмом районе. Для этого потребовалась бы целая армия врачей.

Часто случалось так, что самая отрадная часть дня у него начиналась поздно вечером, когда он возвращался на Спринг-стрит и проводил несколько минут с Мэг Холланд, украдкой поглощая припрятанные ею остатки еды. У него также вошло в привычку делать ей небольшие подношения: полный карман жареных каштанов, кусочек кленового сахара, несколько желтых яблок. Ирландка в свою очередь рассказывала ему местные сплетни: как мистер Стэнли Финч (второй этаж, прямо) хвастал — хвастал! — что влюбил в себя девчонку в Гарднере и бросил ее беременной; что миссис Бартон может быть как очень милой дамой, так и настоящей сукой, и предугадать ее настроение невозможно; что батрак, Лемюэль Раскин, живший в соседней с Робом Джеем комнате, любитель заложить за воротник.

Спустя неделю со дня их знакомства Мэгги подчеркнуто небрежно упомянула, что, стоит Лему получить полпинты бренди, он выпивает все за один присест и моментально засыпает беспробудным сном.

На следующий же вечер Роб Джей преподнес в подарок Лемюэлю бренди. Ожидание оказалось долгим, и он уже не раз успел подумать, что повел себя как дурак, а девчонка просто трепала языком. Старый дом по ночам наполняли звуки: скрип половиц, гортанный храп Лема, таинственные потрескивания в деревянной обшивке. Наконец с той стороны двери раздался еле различимый звук, лишь отдаленно напоминающий стук, и, когда Роб открыл дверь, в его берлогу проскользнула Маргарет Холланд, принеся с собой слабый запах женственности и помоев. Она прошептала, что ночь будет прохладной, и протянула ему предлог своего визита — протертое до дыр дополнительное одеяло.

Не прошло и трех недель после вскрытия трупа юноши, как Медицинская школа Тремонта получила еще одно бесценное сокровище — тело молодой женщины, которая умерла в тюрьме от горячки после рождения ребенка. Тем вечером доктор Холмс задержался в Массачусетской городской больнице, и лекцию читал доктор Дэвид Сторер из роддома. Но не успел Роб Джей приступить к вскрытию, как доктор Сторер настоял на том, чтобы тщательнейшим образом осмотреть руки своего ассистента.

— У вас есть заусенцы или трещины на коже?

— Нет, сэр, — немного обиженно ответил он, не понимая такого интереса к своим рукам.

Когда урок анатомии закончился, Сторер велел студентам перейти в другую часть комнаты, где собирался продемонстрировать им, как следует проводить внутренний осмотр беременных пациенток или страдающих заболеваниями по женской части.

— Вы можете столкнуться с такой ситуацией: скромные жительницы Новой Англии стараются уклониться от подобного осмотра, — сказал он. — Но именно вы должны завоевать доверие пациентки и помочь ей.

С доктором Сторером пришла крупная женщина на последнем сроке беременности — возможно, проститутка, которую специально наняли в качестве наглядного пособия. Профессор Холмс появился, когда Роб Джей мыл и приводил в порядок анатомический стол. Когда он закончил, то решил присоединиться к студентам, осматривавшим женщину, но доктор Холмс неожиданно разволновался и преградил ему путь.

— Нет-нет! — воскликнул профессор. — Тщательно вымойтесь и уходите. Немедленно, доктор Коул! Идите в «Эссекскую таверну» и ждите меня там, а я пока соберу необходимые заметки и документы.

Роб был озадачен и раздражен, но приказу подчинился. Таверна находилась сразу за углом школы. Он заказал пиво, потому что сильно нервничал, хотя ему и пришло в голову, что его, возможно, уволят с должности ассистента профессора, а потому деньгами разбрасываться не стоит. Он успел выпить лишь половину содержимого кружки, когда в помещение вошел второкурсник по имени Гарри Лумис: он нес два блокнота и несколько оттисков медицинских статей.

— Это вам от поэта.

— От кого?

— Разве вы не знаете? Он известный бостонский поэт. Когда Диккенс гостил в Америке, именно Оливера Уэнделла Холмса попросили написать приветственное стихотворение. Но не волнуйтесь, врач он куда лучший, чем поэт. Потрясающий лектор, не так ли? — Лумис быстро подал знак принести и ему кружку пива. — Хотя у него есть пунктик по поводу мытья рук. Он считает, что грязь вызывает инфекцию в ранах!

Лумис также принес записку, небрежно набросанную на оборотной стороне старого счета за настойку опия из аптеки «Викс и Поттер»: «Доктор Коул, прочитайте это прежде, чем возвращаться в медшколу Тремонта завтра вечером. Обязательно, я наст. Вс. ваш, Холмс». Он начал читать почти сразу, как вернулся к себе в комнату в заведении миссис Бартон: сперва несколько обиженно, но чем дальше, тем с большим интересом. Факты были изложены Холмсом в статье, опубликованной в «Ежеквартальном медицинском журнале Новой Англии», а также в аннотации, вышедшей в «Американском журнале медицинских наук». Поначалу информация в них была знакомой Робу Джею, потому что все то же самое он знал из опыта работы в Шотландии: у значительной части рожениц неожиданно поднималась высокая температура, которая быстро сменялась общим заражением крови, после чего наступала смерть.