Книга Грезы о Вавилоне - Ричард Бротиган

После массажа Нана-дират облачила меня в бейсбольную форму. У нее это заняло пять минут. Она делала все очень чувственно. А когда закончила надевать на меня форму, у меня встал, и когда добралась до обуви, я едва не кончил. Завершила она тем, что нежно и любовно огладила мои шипы.

Ах, Эдем! Рай может быть и на земле, если вы — звезда вавилонского бейсбола.

22. Отель первой базы

Ладно, пентюх, подымайся! — Мой слух высверлило таким голосом, будто кто-то нарочно давил каблуком очки почтенной старушки. — Выспался и хватит! Просыпайся! Это тебе не отель! Это бейсбольное поле! — продолжал елозить голос.

На мою голову словно уронили сейф.

Я открыл глаза — надо мной стояли тренер с Сэмом и смотрели на меня сверху вниз. Тренер явно очень злился. Сэм по-щенячьи улыбался, и оскал его тянули за собой передние зубы. Я лежал на травке возле первой базы.

Команда отрабатывала бэттинг. Игроки все время поглядывали на меня и отпускали шуточки. Всем было хорошо, кроме тренера и меня.

— Я знал, что ты никакой не бейсболист, — сказал он. — Ты не похож на бейсболиста. Я думаю, ты и бейсбольного мяча никогда раньше не видел.

— Что произошло? — спросил я.

— Ты только послушай его, Сэм, — сказал тренер. — Нет, ты понял? Этот щегол у меня спрашивает, что произошло. А что, еб твою мать, могло, по-твоему, произойти? Попробуй все варианты и сам скажи мне, что могло произойти. Что, в самом деле, могло произойти? — Тут он снова принялся орать: — Тебя шарахнуло по башке! Ты просто торчал на поле, как придурок какой-то, и тебя шарахнуло по башке! Ты даже не шевельнулся! Мне кажется, ты даже мяча не заметил! Стоял там, будто на остановке автобуса ждал!

И он нагнулся ко мне, схватил меня за воротник и поволок по траве на улицу.

— Эй, перестаньте! — сказал я. — Прекратите! У меня голова раскалывается! Что вы делаете?

Слова мои не возымели на него никакого действия. Он лишь тащил меня дальше. А потом оставил лежать на тротуаре. Я долго там пролежал — сначала думал, что, наверное, не приспособлен быть профессиональным бейсболистом. Потом я подумал о своих вавилонских грезах и о том, как это было приятно.

Вавилон… Какое милое место.

Так все и началось.

С тех пор я туда возвращаюсь все время.

23. Ковбой в Вавилоне

Удар бейсбольным мячом по голове стал моим билетом в Вавилон 20 июня 1933 года. Как бы там ни было, теперь у меня оставалось несколько часов до встречи со своим первым за три с лишним месяца клиентом, поэтому я от морга дошел до Портсмут-сквера на краю Чайнатауна, сел на лавочку и стал рассматривать, как по парку туда-сюда бродят китайцы.

Потом я решил немного погрезить о Вавилоне. Все у меня было под контролем: заряженный револьвер, немного свободного времени, — поэтому я отправился в Вавилон.

Мои последние приключения в Вавилоне касались крупного детективного агентства, которое я там завел. Я был самым знаменитым частным сыщиком Вавилона. Моя роскошная контора находилась у самых Висячих Садов. На меня работали три очень искусных оперативника, а секретаршей служила потрясающая красотка, глаз не оторвешь: Нана-дират. Она стала постоянной героиней моих приключений в Вавилоне. Идеальная партнерша во всем, что я там делал.

Когда я был в Вавилоне ковбоем, она была учительницей, которую похитили плохие парни, и я ее спас. В тот раз мы чуть не поженились, но что-то помешало, и этого не случилось.

В моей военной карьере я был в Вавилоне генералом, а она — медсестрой: ухаживала за мной, пока не исцелила от жутких ран, которые я получил в битве. Она омывала мне лицо прохладной водой, а я жаркими вавилонскими ночами метался в муках и бреду.

Наны-дират мне всегда было мало.

Она постоянно ждала меня в Вавилоне.

Она — с длинными волосами, гибким телом и грудями, что путали мне все чувства. Подумать только: я б ни за что ее не встретил, не шарахни мне по голове бейсбольным мячом.

24. Терри и пираты

Иногда я забавы ради прикидывал, какую форму могут принять мои приключения в Вавилоне. Иногда они бывали книгами, которые можно читать в уме, но чаще всего смотрелись как фильмы. Хотя один раз я сделал их пьесой, где сам был вавилонским Гамлетом, а Нана-дират — Гертрудой и Офелией сразу. Пьесу я бросил посреди второго акта. Как-нибудь вернусь и продолжу с того места. Конец там должен отличаться от того, чем закончил пьесу Шекспир. У моего «Гамлета» будет счастливый финал.

Мы с Наной-дират улетим на самолете, который я сам изобрету и построю из пальмовых листьев, а мотор у него будет работать на меде. Мы улетим в Египет и будем ужинать там с фараоном на золотой барже, плывущей по Нилу.

Да, к такому нужно вернуться как можно скорее.

Кроме того, я пережил в Вавилоне полдюжины приключений в виде комиксов. Так их делать очень весело. Они срисованы с «Терри и пиратов»[8]Героиней комиксов Нана-дират смотрится очень здорово.

Я только что закончил детектив о частном сыщике в форме повести для детективного журнала, вроде «Грошового детектива». Читая повесть абзац за абзацем, страницу за страницей, я переводил слова в картинки, которые можно смотреть и перематывать в уме, словно видеть сон.

Детектив заканчивался сценой, в которой я ломал руку лакею, когда он пытался зарезать меня тем же ножом, которым прикончил старую вдову, мою клиентку, нанявшую меня разобраться с некими украденными полотнами.

— Видишь? — сказал я, торжествующе повернувшись к Нане-дират и оставив злобного негодяя корчиться от боли на полу — расплата за жизнь, исполненную воровства, предательства и убийств. — Это действительно сделал дворецкий!

— Ох-х-х-х-х-х-х! — простонал дворецкий с пола.

— А ты мне не верила, — сказал я Нане-дират. — Ты говорила, что дворецкий этого сделать никак не мог, но я-то знал, и теперь свинья заплатит за свои преступления.

И я хорошенько пнул его в живот. Отчего он вынужден был перестать думать о боли в руке и сосредоточиться на области желудка.

Я был не только самым знаменитым детективом в Вавилоне, но и самым крутым — как скальный утес. Злоумышленники мне были без надобности, и с ними я мог обходиться крайне жестоко.

— Дорогой, — сказала Нана-дират. — Ты так изумителен, но обязательно ли было пинать его в живот?

— Да, — ответил я.

Нана-дират обвила меня руками и прижалась ко мне всем своим прекрасным телом. Потом заглянула мне в холодные стальные глаза и улыбнулась.

— Ну и ладно, — сказала она. — Никто не совершенен, дурында ты эдакая.