Книга Встан(в)ь перед Христом и убей любовь - Стюарт Хоум

— Чем могу помочь? — спросил пожилой человек с табличкой на груди, на которой было написано "Альберт Маршалл".

— Мы пришли в библиотеку, — заявил я.

— А вы — розенкрейцеры? — поинтересовался Берти.

— Муж двоюродной сестры моего отца — розенкрейцер, — ответил я небрежно.

— Вы, наверное, из Англии, — заметил Маршалл.

— Да, из Лондона, — подтвердил я.

— Я ездил с мамой в Лондон в детстве, — поведал мне Берти. — Она уже, разумеется, давно умерла.

Не надо было иметь семь пядей во лбу, что прийти к выводу, что этот Маршалл давно уже впал в маразм. Ему было уже далеко за семьдесят и, хотя он не раз интересовался, розенкрейцеры мы или нет, мои уклончивые ответы неизменно убеждали его в том, что мы вошли в Храм на законных основаниях. Берти провел нас по музею, рассказал нам историю каждого экспоната, а затем сообщил, что его лучший друг, который передал свою коллекцию на хранение музею, недавно скончался. Когда мы, наконец, проникли в библиотеку, я отвлек внимание Берти болтовней на разные оккультные темы, в то время как Майер рылся в древних манускриптах, выуживая интересовавшую его информацию и тайком выдирая из них те рисунки, которые невозможно было скопировать. Как только Майер успешно завершил свою работу, Маршалл устроил нам экскурсию по административным помещениям, после чего мы с ним распрощались. Вечером я прочитал последнюю лекцию и Майер выписал мне чек на десять тысяч долларов, а затем проводил меня в аэропорт. И снова на свободные кресла в моем ряду с обеих сторон от меня сели привлекательные молодые особы, которые отчаянно пытались втянуть меня в беседу. Но я не поддался, поскольку они явно работали на спецслужбы.

Я вернулся в Брикстон и обнаружил в квартире Ванессу, а вернее — ее двойника. Я догадался, что, подобно мне эта женщина — жертва экспериментов по контролю над сознанием. Следовательно, если я буду отдавать ей приказы в достаточно властной манере, она станет мне повиноваться. Любой человек с высокой чувствительностью к гипнотическому воздействию легко поддается убеждению. Именно личностей такого типа службы безопасности выбирают для промывания мозгов. В целях удобства я буду в дальнейшем называть эту девушка именем покойницы. Итак, я приказал Холт раздеться. Когда она повиновалась, я внимательно обследовал ее тело. Соски у нее были больше, чем у Ванессы, а на правой ягодице она имела крупное родимое пятно, которое отсутствовало у моей покойной послушницы.

— Ляг на постель! — потребовал я, и как только и этот приказ был исполнен, сказал:

— Расслабься, ты очень устала, ты очень-очень устала. Твои веки тяжелеют, и тебе хочется спать. Расслабь каждый мускул твоего тела. Расслабь ноги, ты чувствуешь, как теплота распространяется от ног по всему телу. Дыши ритмично. Расслабь мышцы живота и грудной клетки. Тебе так тепло, словно ты лежишь под ярким летним солнцем. Расслабь мышцы шеи, ты чувствуешь, как тепло достигает твоей макушки. Теперь, когда ты заснула глубоко, я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что видишь.

— Я вижу моральный мир, — бормотала Ванесса, — в развалинах и пепелищах, словно в мифах. Он подобен лунному миру, как я его себе представляю, но в то же время я сознаю, что предо мной — мозг изумительных способностей. Куда бы я не посмотрела, везде я вижу его отражения в самом себе, подобные отражению звезды в воде. Я вижу красное свечение, слабеющее на глазах, и синий огнь — мерцающий и неверный — то близкий, то далекий, то теряющийся за облаком. А серебряная искра сияет неизменно…

Было совершенно очевидно, что агентство, запрограммировавшее Ванессу, набила ее голову этой мистической чепухой, предусмотрев заранее возможность того, что, встретившись с ней, я подвергну ее гипнозу. Я попытался вернуть девушку в ее детство, чтобы начать оттуда распутывать клубок, но эта часть ее памяти оказалась надежно заблокированной. Месяцы, если не годы, уйдут на то, чтобы разгадать доверенную Холт тайную миссию, а столько времени у меня просто нет в распоряжении. Вместо этого я решил выяснить, с каким посланием хозяева Ванессы направили ее ко мне.

— Говори то, что должна сказать мне! — рявкнул я.

— Необходимо принести жертву, — уверенно заявила Холт, — а чтобы принести ее, нужен Жрец-Палач. Я — жертва, а ты — палач. Людям присуща жестокость, а ритуальное убийство дает возможность придать этой жестокости смысл. Меня следует принести в жертву общинному богу, чтобы устранить нечистоту, и ты должен привести приговор в исполнение. Сделав это, ты превратишься в козла отпущения, который возьмет на себя грех кровопролития, чтобы смыть кровью худшее зло. Тебя изгонят из общества, но, одновременно, жизнь твоя станет неприкосновенной и никто не посмеет причинить тебе зло.

Я посмотрел на распростертое предо мной тело Ванессы. Оно было привлекательным, хотя и несколько костлявым на мой вкус. Я совлек с себя одежду и возлег рядом с ней. Она наклонилась и поцеловала меня в губы. Я подумал про себя, не является ли и это частью ее программы, с целью предохранить ее от возможного отпора с моей стороны. Я вывел Холт из гипнотического транса и ничуть не удивился, когда обнаружил, что она по-прежнему хочет ебаться со мной. Я провел пальцами по спине Ванессы, которая взяла мой член в руку и направила его к себе в дыру. Все дальнейшее было лишено всякой романтики, да она нам была и не к чему: мы сошлись как пара диких тварей и вскоре я изверг мое семя.

Моя партнерша, впрочем, к тому времени уже уснула. Мне стало как-то не по себе: я не знал ни кто она, ни что она делает на этой странной квартире в Брикстоне. Все это не имело никакого отношения к моей деятельности в кино. Я встал, принял душ, и, посмотрев на себя в зеркало, понял, что мне хочется быть Кевином. Мне претило становиться Филиппом и вести пресный образ жизни, характерный для среднего класса. Мне надо было выспаться. Усталому мне сложнее давался переход из одной личности в другую. Когда я был бодр и свеж, я осуществлял переход без всяких проблем. Я вернулся в постель и моментально заснул. Когда я открыл глаза, Ванесса спала рядом, но за окном уже было светло. Я чувствовал себя просто великолепно.

— Я отправляюсь в Гринвич, — сказал я Ванессе, вручая ей кружку. — Поедешь со мной?

— Спрашиваешь.

Я подумал, что будет забавно встретиться с двойником Гленды Гор в компании двойника другой девушки. К несчастью, я оказался не готов увидеть в квартире, которую одна из моих личностей снимала в Гринвиче, то, что я там увидел. Вместо двойника Гленды мы наткнулись там на ее разлагающийся труп, сидящий в кресле. Поспешно покинув страшное место, мы зашли в местную забегаловку, где давали мясную запеканку и картофельное пюре. Мы ели в молчании. Наполнив желудок, я понял, что теперь мне будет легче вынести эту вонь, но, вернувшись в квартиру, мы обнаружили, что труп исчез. Провожая Ванессу на железнодорожную станцию, я обнаружил за нами хвост — человека в коричневом плаще. Когда мы вышли на платформу, он заскочил в кассу, а затем на ходу вскочил на поезд, отъезжавший от станции, в который незадолго до этого сели мы. Мы не особенно старались оторваться от него, но, тем не менее, он нас упустил среди толпы на вокзале Чарринг-Кросс.