Книга Дети Брагги - Арина Воронова

— Ранив, — и Бранр наступил на лежащий подле Грима клинок.

Волна неодолимой ярости взметнула Грима с соломенного тюфяка, исторгнув из его горла нечленораздельное рычание. Мгновение спустя, вцепившись в горло Бранру, он повалился на тюфяк. Не ожидавший нападения посланник мог только, задыхаясь, что было сил, отдирать от себя скрюченные пальцы, одновременно пытаясь достать обидчика коленом. Высвободив одну руку, Грим уже схватился за рукоять ножа на поясе Бранра, как железные тиски сдавили ему сзади шею.

— Ша, — сонно проурчал разбуженный, скорее всего Гламом, Бьерн Большой Кулак, однако пальцев не разжал. Не отпустил рукояти ножа и Грим. В комнате повисло недоброе молчание.

— Я же все равно тебя довезу, — прохрипел Бранр. Лицо его побагровело, язык едва ворочался. — А не я, так Хромая Секира.

Жажда крови отхлынула, оставив по себе похмельную слабость, тоску и унижение, — схватили как нашкодившего щенка. Отпустив нож, чтобы выбросить назад и вверх правую руку, Грим точно и зло рубанул по раненому запястью Бьерна и, высвободившись, скатился с Бранра. К его удивлению вместо того, чтобы ответить на удар ударом или на худой конец бранью, Бьерн проковылял несколько шагов до стола, влил в себя остатки браги из кувшина и рухнул на солому возле сидевшего в дальнем углу мальчишки. Минуту спустя из угла раздался могучий храп.

— Послушай меня, мальчик. Нет, уж уважь мой возраст, для меня ты, как ни крути, мальчишка, — медленно и устало заговорил Глам. — Я никогда не был другом твоему отцу, когда-нибудь ты, возможно, узнаешь тому причины, хотя одна из них ясна всем, кто видел даже не его, а тебя. Ваш род, — вид у Хромой Секиры стал такой, будто скальду хотелось сплюнуть, однако голос его звучал все так же доброжелательно и ровно, — всегда славился поганым языком вместо разума. Не в интересах моего клана видеть тебя в Фюркате, и тем не менее я взялся уговорить тебя вернуться. Даже пообещал это своему врагу.

Грим едва не выдал себя, расширив от удивления глаза — сколько он себя помнил, изворотливый Глам из рода Трюггви впервые открыто признавался во вражде к кому-либо.

— Мне достаточно твоего слова, Глам из рода Трюггви, — слава о его твердости разнеслась далеко. — Однако я не вижу причин возвращаться к тому, от чего отрекся я, и к тем, что отреклись от меня.

Ответом ему был недобрый смешок Бранра.

— Твой мозг столь одурманен хмелем, что ты не удосужился даже рассмотреть повнимательнее руну в кольце убитого тобой гонца.

— Какого гонца?

— Того приезжего, что пытался оторвать тебя от пьяной игры с ножом, опередил Бранру с ответом старик.

— Это был случайный удар, и я готов заплатить причитающуюся виру, огрызнулся Грим.

— Не в вире дело. Взгляни.

Сняв с пальца неприметный серебряный перстень, Бранр протянул его Гриму, которому пришлось заставить себя встать и на затекших ногах протащиться два шага к столу, где было чуть больше света. Тонкий ободок гладко отшлифованного металла покрывала незатейливая вязь, которая взгляду непосвященного не показалась бы рунами, но тот, кто умел их читать, ясно увидел бы, что в месте спайки черненые линии складываются во вписанные в круг руны Гебо и Йер.

Грим смотрел на кольцо, рассеянно барабаня пальцами по грубым доскам стола. Покачнулся, вцепился в край стола так, что побелели костяшки пальцев, краем глаза увидел ужас в глазах мальчишки: черты берсерка заострились, и на месте лица из провалов синих глаз глянул на него обтянутый кожей череп. До него ли сейчас — Грим смотрел на руны.

— Это значит, что выезжать нужно немедленно.

Слова давались ему с трудом. Сколько лет и усилий, браги и крови потратил он на то, чтобы вытравить из себя эту странную силу, источник взлетов и падений всех, кто когда-либо испил рунного меда поэзии. И несмотря ни на что, будто распускающийся из бутона невиданный цветок, она вновь овладевала его телом и разумом.

— Иного выхода нет, — опустошенно проговорил он.

— Утром, когда найдем лошадей, — так же опустошенно отозвался Бранр. Поручение Круга наполовину выполнено. — В Рьявенкрике нас ждет корабль, если мы сумеем вырваться с острова.

— Вырваться? — внезапно подал голос Бьерн, и оба скальда с немым удивлением обернулись к викингу: никто не заметил, что Большой Кулак проснулся и прислушивается к разговору. — А Гаутланд, что, в осаде? — В голосе его прозвучал веселый интерес, как будто он прикидывал, какую выгоду удастся извлечь из грядущих событий.

— Рана твоего отца и тревоги Круга — не единственные дурные вести, Грим, ответил за Бранра Хромая Секира. — фризы и франки перекрыли морские пути, флотилии галогалландских ярлов…

— Морские походы никому не зазорные, — возмутился Бьерн.

— …и опустошавшие фризское побережье, на этот раз собрали множество кораблей и двинулись на север, — продолжал, не обращая на него внимания, Глам. — Пал и разграблен Ниг. Те, кого удалось захватить в плен, говорят, что за ними придет не одна сотня длинных кораблей.

— Постой, — на этот раз его прервал Грим, — Бьерн прав, в набегах с моря нет ничего нового. Странно, конечно, что франки вышли в море — что из них, что из фризов мореходы никудышные. Но ведь в Восточной Англии даны получили отпор и на море, и на суше, так что такое уже случалось. Что же тогда тревожит скальдов?

— Вес или, если хочешь, конунг Вестмунд. Но об этом ты узнаешь в Фюркате. К тому же это не знакомые нам франки, это — потомки тех, кто ушел когда-то с Хрольвом, сыном ярла Ренгвальда. Их еще в Ванланде стали звать норманнами. Странно и то, что на бой они идут молча или с именем Одина на устах — хоть и поклоняются своему христианскому богу.

Глам умолк, давая фразе повиснуть, а молчанию затянуться.

— Они идут волной, сметая все на своем пути, и первой целью их станет Гаутланд и ключ к нему — Рьявенкрик. Оттару было видение, что есть нечто на острове бесконечно важное для этого странного воинства.

— Оттар с Эгилем полагают, сейчас они продвигаются по Фрисландским островам, занимая один остров за другим, затем наступит черед Рьявенкрика, потом Йотланда…

— Постой, — прервал его почти протрезвевший Грим, — а почему они не передвигаются по суше?

— Арнулфа-конунга остановил у Данвирка ярл Хакон. Высадиться севернее сын Хрольва не решается — от имени верховного тинга в Фюркате по всему побережью выставлены дружины. — Бранр помедлил. — Надо отдать должное их вождям, в здравом смысле им не откажешь. Куда разумнее прорваться к Гаутланду, провести флот в Скаггерак, а оттуда уже прямая дорога что в наши фьюльки, что на владения Харфарга, да и на страну свеев. К чему довольствоваться одним Йотландом? — Бранр невесело усмехнулся.

— А Харфарг?

— Харфарг с основным войском сейчас в Галогалланде, на его помощь, если он вообще согласится дать своих воинов, трудно рассчитывать, во всяком случае, сейчас. — Бранр плеснул браги в кружку, выпил, потом, поглядев на Грима и Бьерна, отправил мальчишку за вторым кувшином.