Книга Стражи полуночи - Дэвид Уитли

Теперь, когда у Марка было собственное кольцо с печатью, он чувствовал себя увереннее. Иногда, лежа в постели, он доставал кольцо и любовался им в свете догорающей свечи. В неровных отблесках казалось, что морская звезда двигается и шевелит лучами. Мальчик думал о том, что после обретения кольца он стал другим человеком, куда более значительным, чем прежде. Прежде он был просто Марком, теперь превратился в мистера Марка, владельца печати с морской звездой, ученика доктора Теофилуса. Впервые в жизни Марк знал, кто он такой, и это было чрезвычайно приятно.

Разумеется, в жизни его хватало и неприятных моментов. Ему по-прежнему приходилось прятаться, услыхав колокольчик графа. Несмотря на то что старый хозяин башни в течение нескольких лет не покидал своей обсерватории, он запрещал нанимать новых слуг, в особенности тех, что могли оказаться разносчиками заразы.

Когда Марк спросил у Лили, как ей удалось поступить на службу к графу, на губах девочки мелькнула грустная улыбка.

— Как только я узнала, что переплетчик намерен прогнать меня прочь, я написала графу письмо, — пояснила она. — Сообщила, что прочла все книги великого астролога графа Стелли и горю желанием служить ему. — Лили хихикнула, что случалось с ней чрезвычайно редко. — Кстати, я почти не погрешила против истины. Переплетать мне приходилось исключительно книги по астрологии, так что другого выбора у меня не было. Ответ не заставил себя ждать. На другой день граф прислал мне контракт, уже скрепленный его собственной печатью. По пути в башню я вручила этот контракт контролеру. — Несколько мгновений Лили молчала, разглядывая собственный фартук. — Представь себе, я ни разу не видела графа при дневном свете и почти не разговаривала с ним, — призналась она. — Он предпочитает отдавать распоряжения с помощью записок. Поэтому ему и требовалась грамотная служанка. В первой записке, которую я получила говорилось, что он намерен проверить, действительно ли я умею читать.

Лили. Эта девочка не выходила у Марка из головы. Разумеется, она не была ангелом: ангелам не приходится мыть посуду и чистить нужники. Но иногда Марку казалось, что Лили — героиня одной из тех чудесных историй, которые рассказывала ему мама. Прежде Марк не дружил с соседскими детьми, довольствуясь обществом брата и сестры. О ребятах, живущих в портовом квартале, он знал лишь, что они имеют скверную привычку бросать друг в друга камнями и грязью. Лили ничуть на них не походила. Она казалась серьезной и взрослой, но рядом с ней Марк никогда не скучал. Вечером, закончив работу, она любила поболтать с ним. Если у них выдавалось много свободного времени, они отправлялись исследовать заброшенные комнаты башни, гулкие, покрытые пылью.

Лили редко смеялась, и Марк всегда радовался, когда ему удавалось ее рассмешить. Как-то раз он решил устроить целое представление и с помощью пары мебельных чехлов изобразил призрак, оглашающий воздух душераздирающими стонами. Спектакль имел у Лили такой успех, что Марк повторил его несколько раз, хотя так и не мог понять, что больше веселит девочку — забавные скачки доморощенного привидения или глупость ее нового товарища.

Но иногда, сталкиваясь с Лили посреди дня, он замечал, что она ведет себя совсем не так, как по вечерам. Прежде чем ответить на его приветствие, она отрывалась от своего занятия — стряпни или уборки — и некоторое время глядела в пространство, словно все еще находилась во власти тайных размышлений, недоступных пониманию Марка. В такие моменты мальчик всегда обращал внимание на ее глаза. Огромные глаза, такие же темные, как и ее волосы. Он знал, у Лили нет от него никаких тайн, она всегда разговаривала с ним откровенно, без всяких недомолвок. Доктор Теофилус часто повторял, что Лили — настоящее сокровище. Хотя порой Марк чувствовал себя неуютно в ее присутствии. Как-то мама рассказывала ему о древнем духе, который способен взглядом вытянуть у человека душу. Наверняка глаза у этого духа были в точности такими, как у Лили.

Правда, мамины истории не имели ничего общего с теми, что рассказывались в книге, которую подарила Марку Лили. Уроки чтения продолжались, и Марку удалось добиться немалых успехов. Весь день он с нетерпением ждал того момента, когда они с Лили сядут рядом, поближе к весело потрескивающему очагу, и откроют книгу. Под руководством Лили Марк начал постигать смысл букв, слов и предложений. Настало время, когда он смог прочесть первый рассказ, однако там не упоминалось ни о героях, ни о демонах. Марк потратил немало усилий, чтобы разобрать несколько страниц, на которых шла речь о столь прозаической вещи, как приготовление пирога с бараниной.

— Я думал, эта книга рассказывает о чем-то интересном, — разочарованно протянул Марк, с укором посмотрев на Лили. — А тут одна скукотища.

— Смотря с какой стороны взглянуть, — пожала плечами Лили. — Этот пирог с бараниной представляет особый интерес, потому что одному мальчику пришлось украсть мясо. Иначе его мать умерла бы с голоду. А едва они успели проглотить этот несчастный пирог, за ними явились контролеры.

Марк вздрогнул.

— Мне больше нравятся старые истории. Никаких контролеров там нет, только демоны. Конечно, они тоже способны на всякие пакости. Но с ними всегда можно договориться.

Контролерам, как и чумной заразе, доступ в башню был закрыт, и благодаря этому обстоятельству новый дом представлялся Марку особенно надежным убежищем. В трущобы, где он жил прежде, контролеры заходили редко, а появившись, непременно уводили с собой какого-нибудь бедолагу, который не сумел вовремя выплатить долги, был замечен в мошенничестве или, что еще хуже, в воровстве. Завидев темно-синюю форму, маленькие дети начинали плакать, бросались врассыпную или прятались под юбки своих матерей. Все остальные, застыв от ужаса, наблюдали, как очередная жертва покидает свое убогое жилище, увлекаемая неумолимыми руками в белых перчатках, а инспектор с непроницаемым лицом строчит рапорт.

Разумеется, взрослым постоянно приходилось иметь дело с контролерами. Все заключавшиеся в городе контракты следовало в обязательном порядке передавать официальным представителям Директории финансового контроля. Они имели право составлять контракты для тех, кто не мог это сделать сам. Получив контракт, скрепленный печатями, контролер в должное время доставлял заинтересованным сторонам расписку, свидетельствующую о том, что документ зарегистрирован в Директории. Время от времени какой-нибудь контролер нерешительно стучался в дверь башни, желая узнать, не заключали ли ее обитатели контрактов. В такие моменты Марк всегда прятался в своей комнате. Он жил в башне на законных основаниях, никаких долгов у него не было, и все же он предпочитал не попадаться на глаза представителям власти.

Прежде ему случалось слышать, что контролеры продают несостоятельных должников заимодавцам, и те становятся их собственностью до конца своих дней. Поэтому, стоило ему услышать переливы их свистков, его начинала бить дрожь.

Марк знал: некоторых особенно злостных должников ожидает самая ужасная участь — их доставляют в Директорию финансового контроля, где они предстают перед повелителем Агоры.

При упоминании о всемогущем Директоре даже бойкие разносчики слухов и сплетен обычно погружались в молчание. Никто из жителей города, включая самых богатых и почтенных, ни разу не видел его, никто не имел представления, как он выглядит, хотя несколько знатных семей претендовали на честь состоять с ним в родстве.