Книга Королева войны - Феликс В. Крес

— Мы заплатим, ты не ошибаешься, господин, — подтвердил Денет. — Золотом, ростом значимости, дружбой Дома К. Б. И. Мы заплатим любому, кто нас поддержит. А поддержка заключается в простом бездействии… Мой отец уже сейчас обладает большим влиянием в Роллайне, и власть над Сей Айе это влияние лишь укрепит. Расклад сил в столице не изменится — богатые останутся наверху, бедные внизу. Если права Эзены на пущу будут подтверждены, никто не займет места, которого не занимал бы раньше.

— Война с собственной семьей…

— Война длится давно, ничего нового в том нет, и не вникай в это особо, ваше благородие, не твое это дело, — отрезал Денетт. — И я как раз намерен эту войну выиграть. Вольноотпущенница обречена на поражение именно потому, что она — вольноотпущенница. Я же — нечто большее. Если я признаю ее права, если мой отец признает невестку… — он понизил голос, — то никому больше признавать ее и не потребуется. Признать нужно будет нас, а не ее. Согласен, господин, что разница весьма существенная?

— Значит, ты считаешь, ваше благородие, что судебные процессы будут длиться годами?

— Я выиграю любой из них, но они под любым предлогом — например, вследствие появления неких новых «доказательств» — будут возобновляться снова и снова. Еще мои внуки будут судиться за пущу.

— Ты и в самом деле считаешь, что это возможно, ваше благородие? Что ты выиграешь любой процесс?

Денетт наклонил голову и улыбнулся своей столь вводящей в заблуждение по-мальчишески наивной улыбкой.

— Ее высочество княгиня Эзена, вне всякого сомнения, имеет право на фамилию и все, что с ней связано, — сказал он. — Да или нет? Конечно да, не возражай! Разве не твою подпись я видел на брачном контракте, ваше благородие? Ну вот видишь! Так что, возможно, уже вскоре ты будешь свидетельствовать под присягой перед судом, что брак был заключен в соответствии с законом. Солжешь? Тогда тебя обвинят в лжесвидетельстве, ваше благородие. Это очень серьезное преступление. Ты предстанешь перед Имперским трибуналом, господин.

— Я не собираюсь лгать. Я намерен…

— Строить гримасы. Морщиться и многозначительно кашлять. Только это ты и сможешь делать.

Йокес мысленно признал его правоту.

— Единственное средство, которым может воспользоваться суд в данном деле, — продолжал Денетт, — это попытаться склонить закон на сторону магнатских и рыцарских родов. Имперский закон в Дартане, с молчаливого согласия самого императора, существует главным образом для вида, и мы оба это знаем, ваше благородие. Чтобы избежать ссоры с самыми богатыми и знаменитыми родами империи, император готов смотреть на некоторые вещи сквозь пальцы, тем более что, с точки зрения Кирлана, совершенно все равно, кто будет платить налоги в имперскую казну. Может быть, даже и лучше, чтобы это делал тот, кто стал обладателем состояния не вполне законным образом… Всегда можно пересмотреть судебное решение, если налогоплательщик проявит хотя бы малейшую нелояльность. Да или нет, ваше благородие? Ну так вот, сюда не прибудут никакие легионы, чтобы защищать права невольницы, а суд в Роллайне поступит вопреки ожиданиям большей части дартанских Домов. Каковы будут эти ожидания? Где окажется большинство? Сегодня это известно, но завтра? Когда бывшая невольница из Сей Айе будет признана мной и моим отцом?

— В подобной оценке очень легко ошибиться.

— И да, и нет. Я принимаю к сведению, что существует определенный риск, а ты прими мои аргументы. Хотя сегодня я узнал, что все расчеты могут пойти прахом. Из-за… личных особенностей ее высочества Эзены. — Денетт несколько помрачнел.

— Ты ничего не знаешь, господин, о ее высочестве.

— Я знаю достаточно. Это личность очень и очень исключительная.

Йокес тряхнул головой и устало закрыл лицо руками, потирая веки. Потом огляделся вокруг, словно удивляясь, что их разговор до сих пор происходит на фоне обычного, тихо шумящего леса, темноты, нарушаемой лишь меркнущим светом костра, среди мха и сосновых иголок…

— Вольноотпущенница, — приглушенно, словно сам того не желая, проговорил он. — Взятая в жены в соответствии с законом или нет… но только невольница, ваше благородие. Твой план я считаю… неаппетитным. Недостойным твоего Дома, твоей чистой крови, недостойным тебя самого.

Денетт неожиданно наклонился к нему.

— Как долго ты ее знаешь, комендант? — почти шепотом спросил он.

Он отступил на шаг и сразу же сам ответил:

— Слишком долго. Ты чересчур близко к ней стоишь, чтобы ее оценить. Ты не видишь того, что прямо перед тобой как на ладони.

— Чего именно?

— Того, какая из нее невольница. Я не знаю, кто она. Может быть, ты мне скажешь?

Йокес покачал головой. Усталость уже прошла.

— Нет, господин. Мне все равно, что ты себе воображаешь. Я и так сказал слишком много. Давай собирайся в путь, ваше благородие.

На лице молодого человека появилось замешательство.

— Я думал… — пробормотал он, на мгновение потеряв уверенность в себе. — Ты обещал мне, что передашь…

— Я поступлю иначе, — заявил Йокес, вставая. — Я не желаю, господин, чтобы твой план удался. Я рассчитывал, что Сей Айе достанется тому, кому я рад буду служить. Успех же твоего плана означает, что меня и далее будет унижать невольница с титулом. Твоя супруга. Я никогда этого не признаю. С меня уже хватит одного ее вида. Однажды я исполнил просьбу человека, которого любил, и поставил свою подпись… О чем теперь жалею. И никогда больше этого не сделаю. Я уйду, как только закончится мой контракт.

Денетт с трудом сдержал гнев.

— Ваше благородие, ты поучаешь того, кто несколько выше тебя. Ни один наемник…

— Я происхожу из рыцарского рода, господин. Мои предки служили всем дартанским династиям. Ты прекрасно об этом знаешь. У нас никогда не было земель и богатств, только меч и честь. И не пытайся преуменьшать значение ни того ни другого.

Денетт замолчал. Йокес не лгал. Играть с гордостью этого человека было опасно и в любом случае неуместно.

— Если я передам все, что здесь услышал, твой план закончится ничем, — заявил Йокес.

Он поднял руку, прервав Денетта на полуслове.

— Погоди, ваше благородие, я еще не закончил. Ты не знаешь княгиню. — На этот раз он позволил себе слегка скривить губы, произнося титул. — Я передам ей твои слова, и у тебя не останется ни малейшей надежды, что она согласится с тобой увидеться. Сам понимаешь — вряд ли мне удастся ее убедить. Твой план рухнет. Единственный план, в котором кроется шанс для нее. Мне настолько этого хочется, что мое желание становится попросту предательством по отношению к ней — а ведь я присягал ей на верность. Так что я поступлю вопреки собственному желанию, но ради ее блага, ибо я присягал делать все ради него. Прикажи, господин, своим людям сложить оружие. Вы мои пленники. Я доставлю вас к ее высочеству Эзене, и у тебя будет единственная возможность обратиться к ней еще раз. Все, — сухо закончил он.