Книга Большая книга ужасов. 54 - Елена Артамонова

— Отнюдь. Когда выйдешь из дома, слева увидишь колокольню. Ступай туда — там кладбище. По его главной аллее пройдешь до склепа Вольских, позади увидишь неприметную тропинку — она приведет к надгробью с плачущим ангелом, обойдя его справа, иди вперед, до тех пор, пока не увидишь нечто необычное. Подойди к этому месту — София ждет тебя там в полночь…

Последние слова смотрительница произнесла странным, свистящим шепотом. Сперва я не осознала смысла сказанного и только немного испугалась за самочувствие старушки. Зато когда поняла, о чем идет речь, захотела переспросить, но было уже поздно — закатив глаза, она медленно сползала со стула… В венецианском зеркале промелькнула какая — то тень, нервы мои не выдержали, и я завизжала. На шум сбежалась толпа, старушку стали приводить в чувство, а я, так ничего не разузнав, отправилась на поиски своей группы.

Вернувшись в здешнюю школу, мы стали готовиться к ночлегу. Оккупировав пару классов, расстелили на полу привезенные из дома одеяла и спальные мешки, а затем отправились в столовую. После ужина я отвела Толкачева в сторону:

— Помнишь, ты обещал помогать мне?

— Барышева, я не подписывал контракт, это была единовременная поддержка.

— На картине из нашей башни изображена графиня Вольская. Я видела почти такой же портрет во время экскурсии.

— Случайное совпадение.

— Нет. Мне про нее многое рассказала смотрительница, старушка.

Петька вновь поддался уговорам и согласился участвовать в этой рискованной затее. Наверное, Толкачев просто прикидывался трезвомыслящим скептиком, а на самом деле тоже сгорал от любопытства. Как бы то ни было, мы вновь встретились в темном холле школы около одиннадцати вечера. Это было самое обычное типовое здание, но в тусклом свете запыленной лампочки ее вестибюль превратился в жуткое подземелье. Казалось, из темноты за нами следят холодные мертвые глаза, а по углам затаились чудовища с гибкими щупальцами.

Дверь удерживал громадный деревянный засов, отодвинуть который, не наделав шуму, оказалось довольно сложно. Но мы с честью справились с этим делом и, никем не замеченные, выскользнули на улицу. Вокруг не было ни души — в рабочем городке рано ложились спать. Мы зашагали по узким, пересекающимся под прямыми углами улицам к расположенной на окраине Алексина графской усадьбе.

Ворота кладбища были закрыты. Я растерялась, не зная, что предпринять, но Петька, как всегда, действовал быстро и умело. Отойдя в тень, подальше от фонаря, он перемахнул через ограду и протянул мне руку. Я кое — как вскарабкалась следом. В темноте кресты и надгробья были почти неразличимы, и казалось, что мы проникли в обычный парк.

— Надо выйти на центральную аллею, иначе заблудимся.

Я не возражала. В ответственных случаях Толкачев всегда брал руководство на себя. Склеп Вольских мы обнаружили довольно быстро. Увидев наглухо закрытую, припорошенную мусором дверь, я невольно вспомнила о тех опытах, что графиня проделывала с мертвецами. И в этот миг мне стало так страшно, так невыносимо страшно… Толкачев, который, к счастью, не слышал рассказа старушки о несчастной Софии Вольской, дернул меня за рукав:

— Виктория, не спи. Куда теперь?

— К плачущему ангелу. Здесь должна быть тропинка.

Вскоре из темноты возникла рыдающая над могильной плитой фигура.

— Это он. Обойдем его справа. Теперь, Толкачев, смотри во все глаза — мы должны увидеть что — то необычное.

— Самое необычное здесь — мы. Нормальные люди не ходят на кладбища по ночам.

— Смотри!

Кроны деревьев расступились, и на фоне звездного неба мы увидели силуэт пальмы с развесистыми, похожими на опахала листьями. Внезапный порыв ветерка не нарушил оцепенения тропической гостьи, будто она принадлежала к иному, не подвластному нашей стихии миру.

— Надгробие необычное, с этим нельзя не согласиться, — констатировал Петька. Приблизившись, он зажег фонарик, — но кто сказал, что вокруг него должны бродить призраки?

Низкая кованая ограда, серые шершавые плиты, уложенные ступенями, могильная плита, бронзовая пальма в изголовье, невысокая женская фигура, закутанная в покрывало. Скульптура, должно быть, изображала Софию Вольскую, но трещины и сколы обезобразили ее лицо до неузнаваемости. Зоркий Петька разглядел в складках накидки еще одну физиономию, точнее, морду чудовищного зверя, но, возможно, это нам показалось — неровный свет фонарика и напряжение нервов могли творить и не такие «чудеса». Но все эти странности не шли ни в какое сравнение со свежей, сделанной губной помадой надписью на постаменте. Она гласила: «Возвращайся, Соня, мы тебя ждем!» Видимо, спутавшаяся с чертом графиня имела поклонников и в наши дни.

— Петька, погаси фонарь, иначе она не придет.

Толкачев усмехнулся и выключил свет. Примостившись на скамье соседней могилы, мы ожидали появления призрака. Становилось все холоднее и все скучнее. Как всегда, присутствие Толкачева действовало на меня отрезвляюще, и я начала подумывать, что вновь попала в глупое положение. Но на этот раз неладное почувствовал именно Петька.

— Сейчас начнется, — прошептал он, указывая на прозрачное, едва различимое сияние, поднимавшееся над могилой графини.

И точно — началось. Стоявший в ее изголовье деревянный крест наклонился, послышался шелест осыпающейся земли. После такого начала ни один нормальный человек не стал бы дожидаться дальнейшего развития событий. Мы со всех ног рванули к выходу. Проносясь между шатающимися крестами и проваливающимися могилами, я краем глаза заметила серебристое облачко, похожее на женскую фигуру. Но нам было уже не до болтовни с призраками.

Остановились мы только посреди пустынной, залитой светом фонарей улице. Уверенно пошли вперед, свернули за угол, вновь зашагали прямо по проезжей части, потом притормозили — унылые баракообразные дома, неотличимые один от другого, лишали возможности сориентироваться. Даже Петька был вынужден признать, что заблудился. Мы бродили по улочкам Алексино до тех пор, пока вышедший на работу дворник не объяснил нам, как пройти к средней школе № 5.

Наверное, со стороны это выглядело забавно — два школьника еще до рассвета изо всех сил стремятся проникнуть в любимое учебное заведение… А мне и Петьке было не до смеха, события развивались по худшему сценарию, и в вестибюле нас встретила разгневанная Галина Ивановна. Оставшиеся до отъезда из Алексино часы мы провели под домашним арестом, разбирая старые карты в кабинете географии и гадая, скажется ли ночной побег на оценке по поведению.

Разборка залежей бумаг и старых рекламных буклетов дала мыслям новое направление, напомнив о брошюре в яркой обложке, той самой, с которой и начались наши злоключения. Логинова утверждала, что в «Путеводителе по геопатогенным зонам» дом с башенкой не упоминался, но я — то знала, как Зизи знакомилась с книгами. Обычно она открывала том на первой попавшейся странице, тыкала пальцем в текст и читала до тех пор, пока ее не отвлекало какое — нибудь другое, более интересное занятие. При таком подходе вполне можно упустить многое, в том числе и сведения о доме с башней. Вся проблема заключалась в том, что у меня не было «Путеводителя» — он исчез в тот роковой вечер вместе с Зизи и Сергеем.