Книга Остров - Николай Мороз

– Почему? – не сдержался я. – Как это возможно?

Снизу послышался глухой стук, потом что-то мягко шлепнулось, раздались торопливые шаги. Потом невнятный, приглушенный расстоянием голос матери, негромкий звон – она явно уронила что-то и теперь подбирала в потемках, вернее, при дерганом тусклом свете единственной свечи, что горела в кухне. Я только собрался повторить свой вопрос, как Билл заговорил сам:

– Все просто, сынок. То озерцо, где мы брали воду, было непростым, вернее, вода в нем. Живая вода, проще говоря, та самая живая вода, о которой ты наверняка слышал в детстве, когда твоя красотка-мать читала тебе сказки. Так вот, все, что произошло с нами – это не сказка, эта вода существует, мы нашли ее, хоть и случайно.

Я не знал, что и думать. Билл был уже пьян в доску, но голос его звучал трезво, даже уверенно и как-то покровительственно. Но что он говорил… Ему, действительно, нужен врач, но особый, чья тема – помешательство, пока тихое, на наше с матерью счастье. Если же оно перейдет в буйную стадию… То у меня есть ремингтон, а у матери карабин, справимся как-нибудь. И все же…

Живая вода, озеро с живой водой, пруд жизни – об этом не говорил только ленивый. Давно уже среди наших постояльцев и случайных залетных гостей ходили упорные слухи о чудодейственной воде, якобы находившейся на одном из океанских островов. И стоит человеку выпить той воды или окунуться в нее, то разом пройдут все его болезни, и отныне, присно и вовеки веков будет он силен, здоров и счастлив. Впрочем, последнее утверждение можно было всерьез не принимать, сосредоточившись на первых двух, их хватало с избытком. Идеальное лекарство, что поднимало человека на ноги без таблеток, пилюль и ножа хирурга. В считанные часы изуродованное тело становилось прежним, мало того – возрождалось вдвое сильнее против прежнего, сильнее и моложе.

Я не верил в эти сказки, хоть наши гости и клялись всеми святыми, чьи имена еще помнили, что пруд с живой водой существует, и если им удастся добраться до него, да любому, у кого эта затея выгорит, дальше в жизни будет все хорошо. От желающих купить воду не будет отбоя, счастливчик обеспечит себе безоблачное существование даже в нашем мире, что сейчас катится к черту, но сколько он еще будет так катиться – кто знает… Загвоздка в одном – найти этот остров и пруд на нем. А вот Билл нашел, был там, вернулся живым и почти здоровым, как и его товарищи, что через час придут прикончить нас.

– Мы радовались, как дураки, думали, что поймали бога за бороду, что теперь разбогатеем и навсегда забудем про свои болячки. А Хью, умный паршивец, заставил нас заткнуться и сказал: «Кретины. Вы – кретины и сборище ослов. Я скажу вам, почему. Заметил я – заметит Флинс. Мы все знаем Флинса, знаем, как он думает. А подумает он так: этот остров – не просто секрет, это главный секрет мира и он должен принадлежать одному человеку, самому Флинсу, разумеется. Потому что иначе об острове непременно разболтают – кто-то из ублюдков, напившись в порту, обязательно проговорится об острове и его сокровище. Так что, парни, не сомневайтесь: Флинс прикажет сперва своим псам, своим шестеркам, перерезать глотки нам. Затем вернется к острову, наберет живой воды, пойдет к земле, а на подходе к порту избавится и ото всех остальных».

Вот что сказал нам Хью. И добавил парой минут позже: «А поэтому если мы хотим выжить, мы должны напасть первыми». В ту ночь на корабле случилась бойня…

Нас на борту было двенадцать человек, ровно дюжина. И нам предстояло отправить на смерть бо́льшую часть экипажа. Трех простых работяг решили не трогать, они были тут ни при чем, а первым делом нам предстояло избавиться от пятерых – самого Флинса и четырех его подручных, верных псов, что сторожили нашего капитана днем и ночью.

Пятеро их – четверо нас, не самый дурной расклад, бывало и похуже, сынок. Псов мы уложили тихо и быстро, в дело пошли ножи, и никто не успел даже тявкнуть, как все было кончено. Но Флинс – он точно видел сквозь стены, почуял неладное и стал стрелять. Взять его врасплох не удалось, он заперся в каюте и, отстреливаясь, прихватил двоих из нас, но к утру мы достали и его, пристрелили и выкинули за борт. Потом мы втроем развернули судно и вернулись к острову за водой, набрали ее, сколько смогли, вернулись на корабль…

С дороги послышался шум двигателя, туман и морось разорвал дальний свет фар. Машина неслась точно к трактиру, но в последний момент неловко вошла в поворот, вылетела из колеи и пару десятков метров пропахала колесами по мокрой траве и мху. Я схватил ремингтон, вскочил, отшатнулся к стене. По стенам и потолку полоснул желто-белый луч. Билл вытянулся на стуле и смотрел в окно, в одной руке он держал браунинг, в другой – полупустую бутылку. Посидел так, балансируя, как статуя правосудия, только глаза при этом у него были широко открыты, потом положил пистолет себе на колени и приложился к бутылке. Машина – тяжелый белый внедорожник – вернулась в колею и покатила дальше, в тумане помелькали и пропали красные огоньки габариток, и снова все стало тихо.

– Эй, как вы там? – крикнула снизу мать, – кто это был?

– Нормально все, – отозвался я и вернулся на свой пост у окна, – кто-то проехал мимо, пока мимо.

И снова стало тихо, мне даже казалось, что я слышу, как в толще стен по своим проложенным ходам бегают мыши, как пищат тонко-тонко, на грани слышимости, как шуршат их отвратительные лапки и хвосты. Грызуны не особо досаждали нам – кошки, периодически появлявшиеся в доме, отрава и мышеловки держали этих тварей в узде, и их временем была ночь, да и то не вся, а самый глухой ее час, до которого было пока далеко. На часах стрелки показывали половину десятого, ждать оставалось недолго, и я спросил:

– И что было дальше? Вы разбогатели, как планировали?

– А как же, – отозвался Билл, – разбогател, как церковная крыса. Во всем виноваты эти ослы, Хью и Черный брат. Когда мы вернулись на судно и погрузили воду, Черный брат взял нас на прицел и заявил, что вся вода теперь его и мы можем убираться к чертовой матери. В результате с разрезанной рукой убираться пришлось ему, мы с Хью великодушно дали ему шлюпку и оставили в открытом море. А Хью… Мы с ним схлестнулись, когда подплывали к земле, она уже показалась на горизонте. Не знаю, что пришло ему в башку, но он попытался прирезать меня в рубке, и это ему почти удалось. Нож прошел по касательной – я вовремя почувствовал неладное и успел увернуться. А Хью озверел, точно бешеный хорек, он кидался на меня с таким остервенением, что мне стало не по себе – я решил, что он накурился какой-то дряни, до того зверский был у него вид. Но нет, трава тут была ни при чем, Хью, как и этот чертов негр раньше, решил, что вся вода должна достаться ему. И просчитался, я выкинул его за борт. Было уже довольно мелко, и полно крылаток, они ходили гигантскими стаями, гонялись за самками, как кобели за течной сукой. Они могли порвать любого, кто окажется у них на пути, и Хью полетел к ним в объятия. Я не стал смотреть, чем вся закончится, а зря…

– Это вы опрометчиво поступили, – сказал я, не отрываясь от окна. В темноте мне померещилось, что впереди и справа тени стали гуще и как-то подозрительно колыхнулись. Смотрел минуту, другую, вглядывался так, что у меня заслезились глаза, но больше ничего не происходило. Тогда я дал себе передышку, зажмурился ненадолго и услышал голос Билла: