Книга Утомленное солнце. Триумф Брестской крепости - Валерий Белоусов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
21 июня 1941 года. 22 часа 08 минут.
Брест
Голос из-за ситцевой, в цветочек, оконной занавески распахнутого по летнему времени окошка, в котором уютно желтеет свет шелкового абажура:
— Ой, Фира, токи не надо из мене делать идиета! Или же я не видел германцев в Брест-Литовске в восемнадцатом году? Приходили тогда к нам таки себе вежливые молодые люди в фельдграу и жалобно требовали у нас яйки и свинячье сало… Слава Б-гу, второго ми не держим, тьфу-тьфу, а мои единственные яйки в доме — мало того, что совсем стали седые, так их на всю германскую армию все равно не хватит! Я понимаю, шо в том же восемнадцатом году я мог би беспокоится на счет тэбе, мое золотко, но сейчас, я очень боюсь, что к тебе даже прохожий солдат может начать приставать тольки за очень большие деньги, причем заплаченные ему наперед… Таких денег, у меня, извини, моя звездочка, для этого дела не запасено… или их есть у тебя? Тоже нет? Ну, тогда я совсем спокоен…
Старый Сруль лежит на полу, с разбитой, окровавленной седой головой, до конца грудью заслонявший свою старую Фиру…
Это еще далеко не холокост. Стариков немцы забили просто так, походя — больше для развлечения…
21 июня 1941 года. 22 часа 18 минут.
Брест
На улицах города бодрствуют не только уходящие на Восток жители…
Люди в зеленых и васильковых фуражках патрулируют у вокзала, в районе путепровода — останавливают встречных военных, поголовно проверяют документы… Иногда такая мирная проверка заканчивается короткой, ожесточенной кровавой вспышкой — причем кроваво-сталинские опричники с задержанными не особенно церемонятся, а пускают в ход оружие при первом же подозрении…
Остановили и Мохнача.
Тот гордо протягивает командирское удостоверение личности — новенькое, вчера только полученное, без ржавых подтеков от скрепок на бумаге…
Осветив удостоверение висящим на груди квадратным фонариком, старший патруля делает чуть заметное движение рукой (наряд мгновенно насторожился, руки бойцов по-особому перехватили оружие) и кладет удостоверение к себе в карман.
— Товарищ командир, Вам придется пройти вместе с нами…
Курсант Мохнач ни за что бы не стал спорить с патрулем, тем более из ЭТОГО ведомства, но сейчас здесь был командир РККА, младший лейтенант Мохнач… Тем более, что вместе с ним была барышня!
— Да по какому пра… — начал было Евгений, гордо выпятив узкую грудь, перетянутую портупеей.
И тут же ему на затылок (хрясть!) обрушился окованный металлом затыльник приклада ППД.
— Смотри-ка, а пистолетик-то у него немецкий! — сказал старший патруля, опустошая кобуру Мохнача. — Эх, раззявы! Даже оружие подобрать толком по легенде не могут, а туда же — абвер, абвер…
— Что вы делаете? Мы на танцы ходили… — побелевшими губами пролепетала оцепеневшая от страха барышня.
— Да? Какая прелесть… — усмехнулся старший патруля. — На танцы? С биноклем? Пройдемте, гражданка…
21 июня 1941 года. 22 часа 19 минут.
Кобрин. Штаб 4-й армии
— Нет, товарищи, пленный унтер-офицер не врет! — устало говорит Богданов. — Да и захотел бы соврать — мы бы все равно его раскололи и узнали бы подноготную! Есть, знаете, у нас свои специфические методы…
Присутствующие красные командиры ознобно передергиваются.
— Кроме того, его показания, расходясь в несущественных деталях, в основном совпадают с показаниями взятых живыми в разное время и в разных местах вражеских диверсантов… — продолжает Богданов. — А таковых на двадцать два ноль-ноль уже более двадцати… Да еще около сотни уничтожено! Мои люди кровью умываются, хорошо, что не за так! Предотвращена крупная диверсия на ТЭС в Ковно, вычищены дома комсостава в Бресте!
— Мы очень вам благодарны, товарищ генерал-лейтенант, за обеспечение безопасности в полосе армии… — терпеливо, осторожно, словно общаясь с душевнобольным, говорит командующий 4-й армией генерал-майор Коробков. — Но что из сказанного вами следует?
— Вы что, плохо меня расслышали? — с недоумением спрашивает Богданов. — Для тех, кто на бронепоезде, еще раз повторяю: в течение ночи с 21 на 22 июня сего года возможно массированное нападение войск Германии, с применением артиллерии, авиации и приданных танков. Имеющих задачу нанести поражение противостоящим войскам Красной Армии в направлении Брест — Барановичи. Видимо, с целью оказания политического давления на Советское правительство и предъявления ультимативных требований.
— Ну… А мы здесь при чем? — раздраженно спрашивает Коробков.
— Как… как ты сказал? — на секунду онемев, спрашивает Богданов.
— Товарищ генерал-лейтенант, я вам не подчиняюсь! — решительно заявляет Коробков. — У вас свой Нарком, у нас свой Нарком. И от СВОЕГО командования я имею вполне четкие указания: не поддаваться ни на какие провокации!
— Ах ты сволочь! — почти ласково говорит Богданов. — Эт-то что же такое? — и внезапно, словно взорвавшись, вскакивает и орет на собеседника, перегнувшись через стол. — Опять Хасан повторить хотите?!! Когда на Пулеметной сопке одиннадцать пограничников против японского полка держались, а под сопкой целый стрелковый корпус РККА сутки приказа от Синехуева ждал, да так и не дождался?!!
Один из присутствующих командиров РККА шепотом спрашивает у соседа:
— Это он про кого?
— Это он про врага народа, бывшего маршала Блюхера, — не разжимая губ, отвечает более знающий коллега.
Богданов, с яростным отчаянием оглядывается по сторонам.
— Фрумкин, ты слышал, что здесь творят, а?!!
Старший майор Фрумкин бесшумно выступает из тени.
— Все слышал, товарищ Богданов. И почему я ни капельки не удивлен? Даже вот областного прокурора с собой, как на грех, прихватил… — за спиной Фрумкина появляется еще несколько фигур. — Не волнуйтесь, граждане подозреваемые, ваши конституционные права будут в полной мере защищены!
Старший майор деловито присаживается за стол, раскрывает планшет.
— Товарищ Богданов, как вы порекомендуете? Врагов народа оформлять будем каждого индивидуально или не будем уже разводить гнилую бюрократию и оформим гадов коллективно, прямо по списочному составу?
— Товарищи, товарищи… — примиряющим тоном говорит генерал-майор Сандалов. — Давайте разговаривать конструктивно! Не надо прокурора! Товарищ старший майор, товарищ генерал-лейтенант, здесь врагов нет! Докладываю: еще 16 июня сего года Командарм-4, присутствующий здесь товарищ Коробков, вторично запрашивал штаб Округа о выводе из Бреста в Жабинку 42-й стрелковой дивизии, в апреле переброшенной в крепость из Березы-Картусской, но вторично получил категорический отказ.
