Книга Автострада запредельности - Джон Де Ченси

Кончики рта Сьюзен кисло опустились.

– Да уж, у нас такая слезливая, страшно трогательная история.

– Я просто перечисляю наши возможности, Сьюзен.

– Да ну тебя, Джон. Ладно, не обращай на меня внимания.

– Пожалуйста, потерпи меня. Теперь, если вернуться на Плеск…

– Я бы не стал туда возвращаться, – вставил я.

– Ну хорошо, не Плеск, какое-нибудь другое место. Например, тут. Всегда есть возможность поселиться здесь или же на такой планете, где мы сможем основать колонию.

– Мы-то трое? – скептически сказал Роланд.

– Трое, или двое, или даже один человек, Роланд. Разве не в этом заключается суть телеологического пантеизма?

Роланд согласился с высказыванием, кивнув головой.

Джон еще пару минут размышлял, потом продолжил:

– Я понимаю, что ты хочешь сказать. Мы будем отрезаны от остальных. Никаких фондов, никакого общения, никакой связи с нашей группой на Хадидже или же с организацией на Земле. Будет трудно.

– Весьма. Нет денег, нет непосредственных возможностей их получить, нет места, где можно было бы жить, кроме как вместе с Джейком. Нам нужны припасы еды и литература для центра чтения…

Джон повернулся ко мне.

– Мне кажется, мы уже говорили тебе, что в наши правила входит не обращать никого в нашу веру. Но в то же время одна из наших главных задач заключается в том, чтобы основать и поддерживать читальню и консультативный центр по вопросам нашей религии. Вот то, что мы собирались сделать, когда по несчастью связались с милицией там, на Голиафе. После того, как мы собирались посетить нашего друга в больнице, мы как раз хотели поехать в мэрию и поговорить о том, что хотели бы снять небольшой магазинчик с витриной в городе, чтобы там и основать читальню.

Сьюзен о чем-то напряженно думала.

– А как насчет того, чтобы отправить с космическим кораблем послание домой? Если бы только мы могли дать знать Стену или кому-нибудь из наших, что с нами случилось…

– Да, – сказал Джон, эта мысль осенила его в первый раз. – Да, это замечательная мысль! Не знаю, почему я сам об этом не подумал! Мы просто должны попробовать каким-нибудь образом сообщить нашей общине, что произошло. Если мы только сможем сообщить нашему обществу, что здесь, по другую сторону портала, что-то есть…

– Опять же, – сказал я, – вы можете попробовать, но я сомневаюсь, что из этого что-нибудь получится. Похоже на то, что рикксиане не хотят, чтобы кто-нибудь узнал про внешние миры. Они, возможно, вполне охотно перевезут обратно Уилкса, но это может быть лишь потому, что он принимал такое активное участие в операциях с лекарствами. И, кроме того, я всерьез сомневаюсь, что они занимаются почтовыми перевозками.

Джон и Сьюзен сразу обмякли и поникли.

– Я не стал бы на вашем месте терять надежду, – поспешил я добавить. Мне не хотелось слишком нажимать на них, потому что я знал, что те слова, которые мне придется говорить им дальше, очень ударят по ним. – Мы же ничего точно не знаем. А самое главное – мы не уверены в том, что кто-нибудь из нас находится в безопасности во внешних мирах.

Лицо Сьюзен резко побледнело.

– Что ты хочешь этим сказать, Джейк?

Хотя я почти был пьян, я все-таки думал над нашим положением.

– Прежде всего, мы не знаем, что случилось с «Лапутой». – Я повернулся к Лори. – Что произошло бы, если бы пиратские акватерранцы захватили корабль?

– Не знаю. Такого раньше никогда не случалось.

– Ты не представляешь себе, что произошло бы в таком случае с пассажирами?

– Нет, но я сказала бы, что от арфи можно ожидать в этом случае всего, чего угодно, даже самого ужасного. Некоторые из них вполне ничего, но есть и такие…

– Но корабль раньше всегда отбивал эти атаки, верно?

– Правильно.

– Значит, – продолжал я, поворачиваясь снова к Джону и его собратьям по вере, – существует вполне обоснованная возможность того, что все, кто был на борту этого судна и жаждал моей крови, в добром здравии и благополучии, и продолжают свои кровожадные намерения воплощать в жизнь. Все вы в опасности, потому что вы связаны со мной. И это относится и к Лори… и Карлу.

Джон медленно покачал головой, на лице его отразились усталость и бесконечное терпение.

– Но ведь наверняка во внешних мирах существует место, где мы могли бы спрятаться. Я просто не могу поверить…

– Спрятаться? От ретикулянцев?

Трое телеологистов переглянулись, потом посмотрели на меня.

– Мне очень не хотелось об этом говорить, – сказал я, – но мы должны исходить из предположения, что отныне мы все являемся священной добычей.

Это на несколько минут совершенно прекратило наш разговор. Я припомнил, что пока не связывался с Сэмом.

– Давно пора, – услышал я его голос.

– Прости. Мы обсуждали, что нам делать. Мне кажется, что все согласны, что пока нам надо держаться всем вместе.

– Хорошая мысль.

– И еще мы должны узнать, что случилось с тем кораблем, с «Лапутой». Есть ли тут какой-нибудь эфир в смысле новостей?

– Никаких коммерческих или правительственных станций. Но тут есть весьма неплохая развлекательная сеть и любительские радиостанции. Я все каналы прослушиваю. Насчет «Лапуты» пока ничего.

– Ну что же, между этой планетой и Плеском довольно много общения и торговли, а паром выполнял жизненно важную задачу. Если бы он затонул или пропал без вести, наверняка это составило бы сенсацию. Что-нибудь да сказали бы…

– Правильно. Я продолжу прослушивание. Оставь ключ на связи, ладно?

– Конечно. – Я положил ключ на стол и включил микрокамеру, чтобы ему было на что смотреть.

– Приятное местечко, – откликнулся Сэм. – Жратва приличная?

– Роскошная, – ответила ему Дарла.

Кто-то в толпе празднующих встал и держал речь. Он был как и все остальные: плотного сложения, растрепанные пышные волосы, фланелевая рубашка в клетку и джинсовые штаны.

– Джентльмены, джентльмены! И леди, если можно так сказать, – он двусмысленно ухмыльнулся и погладил свою жесткую рыжую бороду.

Неприличные звуки из толпы.

– Хочу призвать это собрание объединенного братства Буджума и сестричества Снарка к порядку!

Крики, возгласы, аплодисменты.

– Порядок! А ну-ка, потише! Эй, сержант-секретарь, будьте любезны проследить, чтобы со всеми нарушениями регламента поступали согласно уставу этой организации!

Что-то грузное и огромное в овчинном жилете встало и грозно обвело взглядом зал. Он не встретил сопротивления. Зал замолк.

– Благодарю вас, брат Флаэрти. – Туша уселась, а рыжебородый как следует приложился к своей кружке, осушив ее до конца. – Бар закрыт! – объявил он, стукнув кружкой по столу.