Книга Мужские разговоры за жизнь - Дмитрий Пучков

И не надо молчать о своих проблемах. Вы абсолютно правы, когда озвучиваете вопрос безопасности на улицах. Только к чему этот атавизм — оружие? Непонятно. Есть иные, более цивилизованные пути решения. К примеру, отчего вам не пойти по пути самоорганизации? Заведите общественную организацию обиженных, соберите бабло, пошейте форменные платочки. Наймите адвокатов, чтоб все знали: тронешь обиженного в платочке, не отмоешься потом, вдобавок адвокаты и журналюги обиженных подымут страшный вой, ментам надерут за такое жопы, и обозленные менты начнут рыть землю да тронувшим почки осаживать. В оконцове приучите, милиция будет смотреть за такими очень внимательно и в обиду не даст. Это на самом деле стопудово реальный путь — если, конечно, вас волнует именно безопасность. Однако сдается, что дело ни фига не в безопасности личной.

Но если сегодня тебе так страшно, что на безоружного тебе нужен пестик — что ты придешь канючить завтра? Автик? Может, тебя тогда сразу артполком прикрывать?

Страсти по пистолетам от бляди в вашем нутре. Никого пистолетами не защитить, даже ваши ненаглядные «собственные достоинства». И не напугать — не надейтесь. Пистолет напугает только такого же героя, как вы сами. От реальной угрозы пистолет не поможет, с этим не спорят даже дебилы. Пистолет вообще не для защиты, это поганый и блядский механизм, им не воюют, а исполняют повернувшегося спиной в темном парадном.

В пиз… пистолетострадателях есть еще один признак блядства. Вы рветесь «легально владеть» смешным, но все же «почти оружием» еще по одной причине.

Вы ссыте, а признаться в том, чего же конкретно — тоже ссыте. Вы ссыте всю жизнь, уже проссали одну свою страну, сейчас проссываете ее остатки — а теперь, когда впереди замаячил закономерный конец, вам потребовались пистолетики, чтоб ссать было не так сыкотно. А при «совке» вы так же писались по стволам? Нет. Вы жили и не дергались, зная, что ходите под самой мощной в мире крышей. Но вы продали крышу за сникерсы. Сейчас сникерсов по самые яйца, но без крыши вы почуяли измену, и от этого вам хочется оружия, но одновременно вам хочется оставаться типа вменяемыми и адекватными в чьих-то там глазах. Вы чуете, что по-хорошему каждому из нас нужен ни хуя не пистолет, а вовсе даже пушка. Ну, хотя бы пулемет. И не «чтоб было», а чтоб стрелять. В кого из них стрелять, у нас, к сожалению, уже есть, но признавать это опять-таки невменяемо и неадекватно, правда?

Так что — пулемет.

Беркем аль Атоми

Из общения в «Комментариях»:

— Я думаю, доказывать то, что не ссыкун, надо реальными делами, убийствами, массовым избиением людей, маршами, погромами! А то Гоблин будет недоволен и будет продолжать нас считать за бессловесных баранов.

— Так держать!!!

— Он запросто так, походя обосрал всех нас.

— Нет, только вас.

— Статья, может, и правильная, но немного напрягает вот это: «Вы… уже проссали одну свою страну, сейчас проссываете ее остатки». Не знаю автора, но либо он пишет из-за границы, либо во времена «перестройки и ускорения» активно боролся с Горбачевым… либо слегка перепутал и вместо МЫ написал ВЫ.

— Ты бы лучше про себя думал, камрад» а не про автора.

— Все-таки г-н Беркем производит впечатление не совсем адекватного персонажа.

— Это специально написанные тексты.

— Интересная позиция автора — вам, ссыкуны, короткоствол не нужен. Потому как не поможет. В общем, снимайте штаны и подставляйте попу.

— У него не такая позиция. Позиция такая: если ты чмо, то пистолет тебе не поможет.

— Напрягают уже эти бесконечные сопли про мощную крышу, великую державу, суперимперию и мегастрану. Была бы супермощная — не распалась бы. Сверхдержава бывшей не бывает. Развалили? Значит, были сильнее и умнее.

— Дурак ты.

— Камрады, подскажите, пожалуйста, а кто вообще такой этот Беркем? То есть я вижу, что у гражданина богатый жизненный опыт, но хотелось бы узнать поконкретнее про вехи биографии.

— Поделись, камрад, а на кой хер тебе это надо? Для восприятия текста тебе надо посмотреть наградные книжки автора?

— Интересно.

— А зачем тебе интересно, камрад? Типа «имеет право такое писать»?

— Его наградные книжки мне не нужны. А они у него есть?

— Понятия не имею. Полагаю, можешь написать ему письмо и спросить.

— Вообще, всегда интересно узнать, что собой представляет тот или иной властитель дум.

— Избегай этого, камрад, пока не усвоишь мысли. Иначе усвоить не сможешь.

— Дим Юрич, а ты эта, «парень сдержанный»!!!

— Ты про что? Не понял.

— Ну там, это, про тебя тоже есть.

— Дык, это правда. Я вынужденно сдержан и держу себя в достаточно строгих рамках.

— «Для восприятия текста тебе надо посмотреть наградные книжки автора?» Есть мнение, что для составления собственного мнения о предмете полезно сначала посмотреть: 1) кто сказал; 2) зачем сказал, и только потом — 3) что именно сказал.

— Для составления мнения, камрад, интересоваться надо предметом. Свои обезьяньи комплексы следует держать в узде, дабы не уподобляться тупой бабе на коммунальной кухне. Несмотря на то что тебе этого очень хочется.

— Я у вас уже второй раз встречаю выдержки из Веркема. Вам нравится этот автор?

— Хороший автор.

— Охарактеризуйте его, пожалуйста.

— Я с ним не знаком.

— Вы читали «Мародера»?

— Ага. Как раз сегодня дочитал и «Карателя».

— Понравился ли он вам?

— Отличные обе, вторая даже лучше.

— Убивать никто никого не собирается. Не трогай, проходи мимо и не получишь пулю в живот. Вот и вся философия. Дальнейший бред в приведенной статье можно не читать.

— А ты в натуре идиот.

— Само по себе «имение ствола, несомненно, не может служить гарантией безопасности, а неопытному владельцу может еще как выйти боком. Но логика сего опуса, которую поддерживает, к моему сожалению, и Гоблин, от меня упорно ускользает.

— Камрад, заметки — про идиотов, а не про оружие.

— Извиняюсь, если иду против концепта.

— Да нету никакого концепта. Вот подстрелишь ты гражданина — хорошо ли представляешь, что будет дальше? Что с тобой будет в милиции, что с тобой будет в суде? Как себя поведут друзья подстреленного, как себя поведет он сам, если останется жив? Ты ведь прописан в квартире, адрес известен, у тебя жена и дети, машина под окном — как ты жить-то будешь?