Книга Причуды аристократов - Миа Райан

Вместе с тем хорошо известно, что его отец, лорд Стафтон, не принадлежит к числу богатых аристократов, а сам мистер Томпсон является, его вторым сыном. И поскольку старший брат уже обзавелся потомством, мистер Томпсон стоит четвертым в очереди за титулом барона. Поэтому если мистер Томпсон стремится вести достойный образ жизни после отставки, ему необходимо жениться на состоятельной женщине.

Или — если довести эту мысль до логического завершения — попытаться добыть средства к безбедному существованию каким-то другим путем».

«Светские заметки леди Уислдаун».

31 мая 1816 года

Если бы Питер знал, кто скрывается под именем вездесущей леди Уислдаун, он задушил бы этого человека своими руками.

Его, отличившегося в боях военного, назвали охотником за богатыми невестами! Питер не любил, когда его делали посмешищем, и всегда плевался от отвращения, когда ему давали прозвище или кличку. Он жил в Лондоне уже месяц и все это время старался вести себя предельно осторожно, опасаясь, что к нему прилипнет какой-нибудь постыдный ярлык.

Между человеком, который ищет в супруги женщину со скромным достатком, и тем, кто совращает девушку ради огромного приданого, есть большая разница. И она заключается в наличии или отсутствии чести.

Питер всегда с большой щепетильностью относился к вопросам чести и бесчестья. Это началось еще в раннем детстве. Когда Питеру было, всего лишь пять лет, отец как-то посадил его себе на колени и объяснил, чем отличается истинный джентльмен от всех остальных. Поэтому Питер взбеленился, узнав о том, какие грязные слухи распускает о нем трусливый автор колонки светской хроники. Эти сплетни могли запятнать доброе имя Питера.

«Если бы у самой этой чертовой дамы была честь, — с яростью думал он, — она не скрывала бы свое настоящее имя. Только малодушные люди берут себе псевдоним, чтобы безнаказанно оскорблять других и подвергать сомнению их добрые намерения».

Не имея возможности свести счеты с леди Уислдаун, Питер пришел в плохое расположение духа и попытался сорвать зло на своем камердинере, хотя знал, что завтра будет долго извиняться перед ним, испытывая чувство вины за несдержанность.

Несмотря на душившую его ярость, Питер все же отправился на бал в дом леди Харгривз. Он не мог уклониться от ее приглашения, так как это могло возбудить в обществе кривотолки. Люди могли подумать, что Питер придает слишком большое значение словам леди Уислдаун. С его стороны было бы благоразумнее высмеять газетенку и утешиться тем, что она в оскорбительной манере отозвалась не только о нем. Леди Уислдаун уделила внимание еще пятерым гостям, включая, бедняжку мисс Мартин, компаньонку леди Нили.

Питер вынужден был явиться на бал еще и потому, что ранее уже принял приглашение. В доме леди Харгривз соберутся самые блестящие невесты столицы. Питер не мог пропустить этот парад красавиц, поскольку твердо решил жениться еще до окончания нынешнего светского сезона. Он едва сводил концы с концами, ведя скромный образ жизни холостяка и оплачивая небогатое жилье, располагавшееся к северу от Оксфорд-стрит.

Питер предполагал, что почтенные отцы девушек на выданье в этот вечер, возможно, будут особенно настороженно относиться к нему и не позволят дочерям общаться с ним, но он не мог оставаться дома. Отсутствие на балу в глазах общества было равносильно признанию своей вины. Взвесив все «за» и «против», Питер решил вести себя, как ни в чем не бывало.

Хотя на душе у него кошки скребли.

Хуже всего было то, что он не мог позволить себе общаться с Тилли. Она была самой богатой невестой в этом сезоне, да к тому же красавицей. К любому, кто ухаживал за ней, общество автоматически прикрепляло ярлык охотника за приданым. Если бы Питер проявлял к ней повышенное внимание, его репутация была бы запятнана.

Тем не менее, Тилли казалась единственным существом, к которому Питера по-настоящему тянуло.

Она являлась к нему во снах, занимала все его мысли. Ему казалось, что Тилли понимает его.

Во всяком случае, она умела успокоить Питера одной улыбкой, одним словом.

Но он хотел от нее большего. Питер хотел собственноручно измерить длину ее волос, вынув из ее прически шпильки и распустив их. Он хотел знать, как пахнет ее кожа и, какова она на ощупь. Он хотел прижимать ее к себе в танце крепче, чем это разрешали правила приличий, а потом увлечь Тилли в укромное место, где бы их, никто не увидел.

Но эти мечты были несбыточными. Граф Канби никогда не дал бы согласия на брак единственной дочери с младшим сыном барона, у которого не было за душой ни гроша. А если бы Питер осмелился похитить Тилли, если бы она убежала с ним из дома, ее наверняка лишили бы наследства.

Нет, Питер не мог обречь Тилли на прозябание в нищете. Он не имел права на это. Питер обещал Гарри присматривать за ней, заботиться и опекать ее.

Стоя у стены бального зала, Питер сосредоточенно следил за пузырьками в своем бокале шампанского, радуясь тому, что Тилли не попадалась ему на глаза. Если бы он заметил Тилли, то наверняка стал бы следить за ней, а потом их взгляды рано или поздно встретились бы, она кивнула бы ему, он ответил бы ей поклоном… Одним словом, это неизбежно привело бы к общению. Возможно, поговорив с ним, Тилли захотела бы, чтобы Питер пригласил ее танцевать, и он не смог бы отказать ей…

Губы Питера скривились в горькой усмешке. Он вышел в отставку, чтобы избежать страданий, которые сулила ему война, но мирная жизнь приготовила ему не менее жестокие испытания.

Питер повернулся спиной к толпе гостей, но через минуту не удержался и, бросив взгляд через плечо, увидел, что рядом с ним остановилась группа молодых людей, с которыми он был знаком по армейской службе. Большинство из них приехали в Лондон с той же целью, что и Питер. Среди них один лишь Робби Данлоп имел несчастье быть приглашенным на злополучный званый ужин к леди Нили. Впрочем, Робби не попал под подозрение леди Уислдаун. Эта старая карга, по-видимому, была проницательна и понимала, что Робби не обладал умом и хитростью, достаточными для того, чтобы отважиться на дерзкую кражу.

— С этой Уислдаун прямо беда, — промолвил один из отставных военных, поглядывая на Питера и с искренним сочувствием качая головой.

Питер встал к ним вполоборота, хмыкнул и пожал плечами.

— Через неделю об этой писанине никто и не вспомнит, — промолвил второй, обращаясь к Питеру. — Уислдаун займется новым скандалом, оттачивая свое перо. Кроме того, уже сейчас никто не верит, что это вы украли браслет.

Питера охватил ужас, и он повернулся лицом к своему приятелю, произнесшему эти страшные слова. До сих пор Питеру в голову не приходила мысль, что кто-то может считать его вором. Его больше беспокоил ярлык «охотника за приданым».

— О, не обращайте внимания на сплетни! — воскликнул товарищ Питера по службе, отшатываясь от него. Выражение лица Питера не сулило ничего хорошего. — Я уверен, скоро выяснится, что кражу совершила компаньонка хозяйки дома. Такие люди обычно бывают, нечисты на руку.